Все шестеро германских террористов были опознаны в течение сорока восьми часов, и, хотя подробные опросы их друзей, соседей и знакомых находились еще в пути, полиция уже обладала детальной информацией и передала ее австрийцам, которые передали ее в британское посольство в Вене, а оттуда ее переслали в Герефорд. В полученном пакете оказались фотография и чертежи дома, который принадлежал Фюрхтнеру и Дортмунд. Тауни увидел, что один из этой пары был неплохим художником.
В докладе говорилось, что они продавали картины в местной галерее, подписывая их, конечно, псевдонимом. Возможно теперь эти картины станут более ценными, равнодушно подумал служащий «Шести», переворачивая страницу. В доме у них стоял компьютер, однако документы в нем оказались не очень полезными. Один из этой пары, возможно Фюрхтнер, по мнению германских следователей, писал длинные обличительные речи политического содержания — они были приложены, но еще не переведены. Возможно, с ними захочет ознакомиться доктор Беллоу, подумал Тауни. За исключением этого, там было мало интересного. Много книг, главным образом, политического содержания, большинство напечатано и куплено в бывшей ГДР. Хорошие телевизор и стереосистема, множество пластинок и компакт-дисков с записями классической музыки. Приличный автомобиль среднего класса, хорошо обслуживаемый и застрахованный в местной компании под вымышленными именами — Зигфрид и Ханна Колб. У них практически не было друзей, они почти всегда держались уединенно, и каждая общественная черта их жизни была в полном порядке, что не вызывало никаких замечаний. И все-таки, подумал Тауни, они замкнулись в своем доме, подобно туго закрученной пружине... ожидая чего?
Что заставило их выйти из укрытия? У германской полиции не было объяснения. Сосед сообщил, что несколько недель назад к ним приезжал кто-то на автомобиле, — но кто и с какой целью, никто не знал. На номерной знак автомобиля, как и на его модель, никто не обратил внимания, хотя в записи интервью говорилось, что это был немецкий автомобиль, возможно белого или, по крайней мере, светлого цвета. Тауни не мог оценить важности этого. В автомобиле мог приехать покупатель картин, страховой агент — или человек, который вывел их из укрытия и заставил взяться за прошлую жизнь радикальных террористов левого крыла.
Не было ничего необычного, даже в малейшей степени, для профессионального разведчика, и он сделал вывод, что не может сделать никакого вывода. Тауни сказал своей секретарше, чтобы она отправила политические речи Фюрхтнера переводчику для последующего анализа как им, так и доктором Беллоу. Дальше этого он не мог идти. Что-то разбудило двух германских террористов от их длительного сна, но Тауни не знал, что именно. Германская федеральная полиция, возможно, могла натолкнуться на ответ, но Тауни сомневался в этом. Фюрхтнер и Дортмунд нашли способ, как жить, не привлекая к себе внимания, в стране, полиция которой отлично умеет находить людей. Кто-то, кого знали Ганс и Петра, знали и доверяли, приехал к ним и убедил провести террористическую операцию. Кто бы это ни был, он точно знал, как найти их, а это означало, что по-прежнему существует нечто вроде террористической сети. Немцы поняли это, и примечание к их предварительному докладу рекомендовало продолжить расследование с помощью платных агентов, это могло привести к желаемой цели, а могло и не привести. Тауни потратил несколько лет своей жизни, чтобы раскрыть ирландские террористические группы, и у него были некоторые успехи, значение которых было преувеличено со временем из-за их редкости. Но в террористическом мире давно шел дарвинистский процесс отбора сильнейших. Тупые террористы погибали, а умные и хитрые выживали, и после почти тридцати лет преследования все более находчивыми полицейскими агентствами выжившие террористы сами стали очень умными и находчивыми, а лучшие из них прошли отличную подготовку в московском центре, где их готовили офицеры КГБ. Что оставалось делать следователям, размышлял Тауни. Новые русские кое в чем пошли навстречу... но не слишком охотно в области терроризма, возможно, из-за смущения от их прошлого взаимодействия с такими преступниками... или, может быть, потому что архивы были уничтожены, о чем русские часто заявляли. Но Тауни не верил этому. Службы, вроде КГБ, никогда не уничтожают документы. Советы создали самую совершенную бюрократию в мире, а бюрократы просто не могут уничтожать архивы. В любом случае, искать сотрудничества с русскими по такому вопросу выходило далеко за пределы его полномочий. Правда, он мог обратиться с запросом, и, может быть, даже проникнуть на один или два уровня выше по командной цепи, прежде чем его раздавит какой-нибудь высокопоставленный чиновник из Форин офис. Тауни решил, что в любом случае стоит попробовать. Это позволит ему заняться чем-то и, по крайней мере, даст понять людям в Сенчури Хаус, в нескольких кварталах от Вестминстерского дворца, на другом берегу Темзы, что он еще жив и работает. Тауни засунул все бумаги, включая свои заметки, обратно в плотную папку из манильской бумаги, перед тем как взяться за работу по запросу, заранее обреченному на неудачу. В настоящее время он может только прийти к выводу, что террористическая сеть по-прежнему существует и что кто-то, знакомый с ее членами, все еще владеет ключами к этому маленькому злобному королевству Впрочем, может быть, германской полиции удастся узнать еще кое-что и, возможно, эта информация найдет путь к его столу? Если он, таким образом, узнает еще что-то, подумал Тауни, смогут ли Джон Кларк и Алистер Стэнли нанести свой удар по этим целям? Нет, вероятнее всего, это работа для полиции той страны или города, где находятся террористы, и этого, по-видимому, будет достаточно. Не слишком сложно арестовать разоблаченного террориста. В конце концов, французы уже доказали это в случае с Карлосом.
* * *
Ильич Рамирес Санчес не был счастливым человеком, однако камера в тюрьме Ле Санте не была рассчитана на то, чтобы сделать его счастливым. Когда-то самый жестокий террорист в мире, он собственноручно убивал людей, причем делал это так просто и равнодушно, словно застегивал молнию на своих брюках. Было время, когда за ним охотились все специальные и полицейские службы, а он смеялся над ними из безопасности своих тайных убежищ в бывшей Восточной Европе. Там он читал газетные рассуждения о том, кто он на самом деле и на кого в действительности работает, вместе с документами КГБ, указывающими на то, какие иностранные спецслужбы собираются арестовать его и каким образом... пока Восточная Европа не развалилась и вместе с ней исчезла государственная поддержка его революционных актов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291
В докладе говорилось, что они продавали картины в местной галерее, подписывая их, конечно, псевдонимом. Возможно теперь эти картины станут более ценными, равнодушно подумал служащий «Шести», переворачивая страницу. В доме у них стоял компьютер, однако документы в нем оказались не очень полезными. Один из этой пары, возможно Фюрхтнер, по мнению германских следователей, писал длинные обличительные речи политического содержания — они были приложены, но еще не переведены. Возможно, с ними захочет ознакомиться доктор Беллоу, подумал Тауни. За исключением этого, там было мало интересного. Много книг, главным образом, политического содержания, большинство напечатано и куплено в бывшей ГДР. Хорошие телевизор и стереосистема, множество пластинок и компакт-дисков с записями классической музыки. Приличный автомобиль среднего класса, хорошо обслуживаемый и застрахованный в местной компании под вымышленными именами — Зигфрид и Ханна Колб. У них практически не было друзей, они почти всегда держались уединенно, и каждая общественная черта их жизни была в полном порядке, что не вызывало никаких замечаний. И все-таки, подумал Тауни, они замкнулись в своем доме, подобно туго закрученной пружине... ожидая чего?
Что заставило их выйти из укрытия? У германской полиции не было объяснения. Сосед сообщил, что несколько недель назад к ним приезжал кто-то на автомобиле, — но кто и с какой целью, никто не знал. На номерной знак автомобиля, как и на его модель, никто не обратил внимания, хотя в записи интервью говорилось, что это был немецкий автомобиль, возможно белого или, по крайней мере, светлого цвета. Тауни не мог оценить важности этого. В автомобиле мог приехать покупатель картин, страховой агент — или человек, который вывел их из укрытия и заставил взяться за прошлую жизнь радикальных террористов левого крыла.
Не было ничего необычного, даже в малейшей степени, для профессионального разведчика, и он сделал вывод, что не может сделать никакого вывода. Тауни сказал своей секретарше, чтобы она отправила политические речи Фюрхтнера переводчику для последующего анализа как им, так и доктором Беллоу. Дальше этого он не мог идти. Что-то разбудило двух германских террористов от их длительного сна, но Тауни не знал, что именно. Германская федеральная полиция, возможно, могла натолкнуться на ответ, но Тауни сомневался в этом. Фюрхтнер и Дортмунд нашли способ, как жить, не привлекая к себе внимания, в стране, полиция которой отлично умеет находить людей. Кто-то, кого знали Ганс и Петра, знали и доверяли, приехал к ним и убедил провести террористическую операцию. Кто бы это ни был, он точно знал, как найти их, а это означало, что по-прежнему существует нечто вроде террористической сети. Немцы поняли это, и примечание к их предварительному докладу рекомендовало продолжить расследование с помощью платных агентов, это могло привести к желаемой цели, а могло и не привести. Тауни потратил несколько лет своей жизни, чтобы раскрыть ирландские террористические группы, и у него были некоторые успехи, значение которых было преувеличено со временем из-за их редкости. Но в террористическом мире давно шел дарвинистский процесс отбора сильнейших. Тупые террористы погибали, а умные и хитрые выживали, и после почти тридцати лет преследования все более находчивыми полицейскими агентствами выжившие террористы сами стали очень умными и находчивыми, а лучшие из них прошли отличную подготовку в московском центре, где их готовили офицеры КГБ. Что оставалось делать следователям, размышлял Тауни. Новые русские кое в чем пошли навстречу... но не слишком охотно в области терроризма, возможно, из-за смущения от их прошлого взаимодействия с такими преступниками... или, может быть, потому что архивы были уничтожены, о чем русские часто заявляли. Но Тауни не верил этому. Службы, вроде КГБ, никогда не уничтожают документы. Советы создали самую совершенную бюрократию в мире, а бюрократы просто не могут уничтожать архивы. В любом случае, искать сотрудничества с русскими по такому вопросу выходило далеко за пределы его полномочий. Правда, он мог обратиться с запросом, и, может быть, даже проникнуть на один или два уровня выше по командной цепи, прежде чем его раздавит какой-нибудь высокопоставленный чиновник из Форин офис. Тауни решил, что в любом случае стоит попробовать. Это позволит ему заняться чем-то и, по крайней мере, даст понять людям в Сенчури Хаус, в нескольких кварталах от Вестминстерского дворца, на другом берегу Темзы, что он еще жив и работает. Тауни засунул все бумаги, включая свои заметки, обратно в плотную папку из манильской бумаги, перед тем как взяться за работу по запросу, заранее обреченному на неудачу. В настоящее время он может только прийти к выводу, что террористическая сеть по-прежнему существует и что кто-то, знакомый с ее членами, все еще владеет ключами к этому маленькому злобному королевству Впрочем, может быть, германской полиции удастся узнать еще кое-что и, возможно, эта информация найдет путь к его столу? Если он, таким образом, узнает еще что-то, подумал Тауни, смогут ли Джон Кларк и Алистер Стэнли нанести свой удар по этим целям? Нет, вероятнее всего, это работа для полиции той страны или города, где находятся террористы, и этого, по-видимому, будет достаточно. Не слишком сложно арестовать разоблаченного террориста. В конце концов, французы уже доказали это в случае с Карлосом.
* * *
Ильич Рамирес Санчес не был счастливым человеком, однако камера в тюрьме Ле Санте не была рассчитана на то, чтобы сделать его счастливым. Когда-то самый жестокий террорист в мире, он собственноручно убивал людей, причем делал это так просто и равнодушно, словно застегивал молнию на своих брюках. Было время, когда за ним охотились все специальные и полицейские службы, а он смеялся над ними из безопасности своих тайных убежищ в бывшей Восточной Европе. Там он читал газетные рассуждения о том, кто он на самом деле и на кого в действительности работает, вместе с документами КГБ, указывающими на то, какие иностранные спецслужбы собираются арестовать его и каким образом... пока Восточная Европа не развалилась и вместе с ней исчезла государственная поддержка его революционных актов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291