Мартин почувствовал, что у него отбирают его единственное сокровище, но он не видел возможности отказать. Он принес свои записи и срезы агара с плешинками на месте разрушенных бацилл. Табз ахнул, схватился за бакенбарды, с минуту внушительно помолчал, потом укоризненно воскликнул:
— Вы хотите сказать, что вам удалось, по-видимому, открыть инфекционное заболевание у бактерий — и вы утаили это от меня? Мой милый мальчик, мне кажется, вы сами не совсем понимаете, что вы напали на чудесный способ истребления патогенных бактерий… И вы от меня скрываете!..
— Просто, сэр, я хотел сперва убедиться наверняка…
— Я уважаю вашу осторожность, но вы должны понять, Мартин, что основная цель нашего института — побеждать болезни, а не вести аккуратные научные записи! Возможно, что вы напали на одно из тех открытий, которые делают эпоху; это то, к чему мы всегда стремились — мистер Мак-Герк и я… Если ваши выводы подтвердятся… Я спрошу мнение доктора Готлиба.
Он раз пять или шесть пожал Мартину руку и выбежал вон. На следующий день он вызвал Мартина в свой кабинет, опять жал ему руку, сказал Перл Робинс, что знакомство с доктором Эроусмитом для них — большая честь, потом повел его на вершину горы и показал ему все царства мира:
— Мартин, я питаю относительно вас некоторые замыслы. Вы блестяще ведете работу, но вам недостает широты кругозора, вы забываете о насущных нуждах человечества. Институт организован на самых гибких началах. У нас нет разграниченных отделов, а есть просто ячейки, образуемые вокруг исключительных людей, таких, как наш добрый друг Готлиб. Если новый работник оказывается талантлив, мы спешим обеспечить ему все возможности, а не оставляем его корпеть над индивидуальной работой. Я самым тщательным образом обдумал ваши выводы, Мартин; переговорил о них с доктором Готлибом — хоть он, должен я сказать, не совсем разделяет мой энтузиазм относительно непосредственных практических результатов. И я решил представить Совету попечителей план учреждения нового отдела микроорганической патологии с вами во главе! У вас будет ассистент — настоящий доктор философии с дипломом, — дополнительное помещение, технические силы, и вы будете отчитываться непосредственно передо мною — будете ежедневно докладывать о ходе работ не Готлибу, а мне. По моему особому распоряжению вы будете освобождены от всякой военной работы, но можете сохранить мундир и все такое. И оклад ваш, я полагаю — если мистер Мак-Герк и остальные попечители утвердят мое предложение, — ваш оклад повысят с пяти тысяч в год до десяти.
Да… Лучше всего предоставить вам большую комнату наверху, справа от лифта. Она сейчас свободна. А кабинет в том же коридоре, напротив.
Вы получите всю необходимую помощь. Конечно, мой мальчик, вам не к чему сидеть ночи напролет, надрываться, делая все самому. Вы должны только обдумывать план и по возможности расширять работу, стараться охватить возможно большее поле. Мы распространим ваш принцип на все! Десятки врачей в больницах будут нам помогать, подтверждать наши выводы, расширять сферу применения… Мы будем раз в неделю собирать совещания этих врачей и помощников, под нашим с вами совместным председательством… Если бы такие люди, как Пастер и Кох, располагали подобной системой, насколько шире был бы охват их работы! Продуктивное всеобщее сотрудничество — вот основной принцип сегодняшней науки. Время глупого, завистливого, идущего ощупью индивидуального исследования миновало навсегда.
Мой милый друг, мы, может быть, нашли великую вещь — второй сальварсан! Мы совместно опубликуем наше открытие в печати! Мы весь мир заставим о нем говорить! Знаете, я всю эту ночь не сомкнул глаз, размышляя о наших великолепных возможностях! Через несколько месяцев мы, может быть, научимся излечивать не только стафилококковые инфекции, но также и брюшной тиф и дизентерию! Как ваш коллега, Мартин, я не допускаю и мысли о том, чтобы урывать долю той великой чести, которую вы всецело заслужили, но я должен сказать, что, если бы вы действовали в более тесном контакте со мною, вы бы уже давно пришли в своей работе к практическим доказательствам и результатам.
Мартин брел назад в свою комнату, ослепленный видением собственного отдела, ассистентов, рукоплескающего мира… и десяти тысяч в год. Но ему казалось, что у него отняли его работу, отняли его «я»; он больше не будет Мартином и учеником Готлиба, нет, он станет человеком скучного веселья, доктором Эроусмитом, Главою отделения микроорганической патологии, который должен ходить в крахмальном воротничке и произносить речи и никогда не чертыхаться.
Его одолевали сомнения. Может быть, фактор Икс будет развиваться только в пробирке: может быть, он не сыграет большой роли в лечении болезней? Надо узнать, узнать!
В лабораторию ворвался Риплтон Холаберд:
— Мартин, дорогой мой, директор только что рассказал мне о вашем открытии и о своих замечательных планах касательно вас. Я рад поздравить вас от всего сердца и приветствовать, как сотоварища, руководителя отделом… И вы так молоды… вам ведь только тридцать четыре, да, не правда ли? Какое блистательное будущее! Подумайте, Мартин (майор Холаберд отбросил свое достоинство и сел верхом на стул), подумайте, что вас ждет впереди! Если из вашей работы в самом деле получится толк, почестей на вас посыплется без конца, счастливец вы этакий! Избрание в научные общества, любая кафедра, какую только вы пожелаете, премии, крупнейшие ученые домогаются посоветоваться с вами, прекрасное положение в обществе!
А теперь послушайте, друг мой: вам, верно, известно, как я близок с доктором Табзом, и я не вижу причины, почему бы вам не примкнуть к нам, и мы втроем ворочали бы здесь делами по своему усмотрению. Разве не мило со стороны директора, что он с такой готовностью спешит вас признать и всячески идет вам навстречу! Такая сердечность — и такая широкая поддержка. Теперь вы узнали его по-настоящему. И мы втроем… мы, пожалуй, сможем увенчать здание научного сотрудничества органом, который осуществлял бы контроль не только над Мак-Герковским, но и над всеми другими институтами и естественно-научными отделениями всех американских университетов, и тогда исследования стали бы по-настоящему плодотворны. Когда доктор Табз удалится от дел, то я (с вами я могу говорить начистоту) — я имею основания предполагать, что Совет попечителей назначит меня его преемником. И тогда, мой друг, если ваша работа увенчается успехом, мы с вами будем вместе вершить дела!
Откровенно говоря, в нашем кругу очень мало людей, которые сочетали бы первоклассные достижения в науке с подобающими личными качествами (вспомните бедного старого Йио!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147