Это все равно что разрешить заболевшему чумой открыть лавку напротив дворца.
– А сколько ты собираешься взять солдат, чтобы побить всех черногорцев? – поинтересовался Ланиус.
– У тебя сегодня полно вопросов, не так ли? – Грас насмешливо посмотрел на него. – Почему ты не спрашиваешь меня о любовных утехах?
– Ну и как любовные утехи? – спросил Ланиус с непроницаемым лицом.
– Определенно, погода стоит хорошая, не так ли? – ответил Грас с таким же непроницаемым лицом.
Их глаза встретились, и короли расхохотались.
– Хорошо, – сказал Ланиус. – Я напросился, и ты с удовольствием проучил меня. Я предполагаю, ты кое-что подготовил против Василко и остальных черногорцев, а также Низвергнутого?
– Определенно, погода стоит хорошая, – повторил Грас. Ланиус рассердился. Может быть, Грас и не имел никаких планов, но не хотел в этом признаваться. Может быть, имел, но не хотел делиться: вдруг Ланиус использует это против него? Или по еще каким-то причинам, еще более неясным…
– В чем дело? – резко бросил Ланиус. – Думаешь, я передам то, что ты мне сообщишь… Низвергнутому?
Он едва не сказал «Милваго», но решил, что не хочет озвучивать это имя. На этот раз Грас удостоил его серьезным ответом:
– Нет, ваше величество, я так не думаю. На самом деле я думаю, что черногорцы и Низвергнутый вынуждены содержать большое количество колдунов и шпионов, которые пытаются узнать, что у меня на уме. Чем больше я говорю, тем большую помощь оказываю им. Я не хочу этого делать, понятно?
– М-да… – Ланиус задумался, потом неохотно кивнул: – Согласен.
Но это было не совсем так; молодой король все еще подозревал тестя в недоверии. Поэтому он продолжил:
– Но ведь мы – именно те, кого Низвергнутый беспокоит больше других, не так ли? Те, к кому он приходит во сне. Я, ты и Алса, колдунья.
Грас стукнул разбитой рукой по стене и зашипел от боли, затем выругался.
– Извини, – сказал он мрачным голосом. – Ты застал меня врасплох. Я не хочу вспоминать эти сны.
– Или Алсу?
Вместо ответа Грас отвернулся. Значило ли это, что он действительно не хочет вспоминать про Алсу или… не может ее забыть? Ланиус мог бы угадать, но большинство его предположений о старшем короле оказывались неправильными.
Он думал, что Грас выскочит из комнаты. Но этого не случилось. Вот что он услышал:
– Что бы это для тебя ни значило, прими мои соболезнования по поводу кончины королевы Серфии.
Теперь пришла очередь Ланиуса рассердиться.
– Это говоришь ты? Ты сожалеешь, что моя мать умерла? – Его голос звенел. – Это ты сослал ее в Лабиринт!
– Мне все равно жаль, что она умерла, – ответил Грас. – Если бы она жила в столице, то тоже могла бы умереть. Она не была древней старухой, и все-таки ее молодость давно прошла.
Он был прав. Но даже если и так, это не могло успокоить Ланиуса. Тесть продолжал:
– Знаю, тебе не хочется, чтобы я напоминал об этом, но она пыталась убить меня при помощи колдовства – ужасного колдовства. Если бы не сильный амулет и не магия Алсы, меня бы уже не было в живых.
Ланиус скопировал жест Граса, тоже повернувшись к нему спиной. Воспоминания об Алее, вероятно, побудили тестя вспомнить о королеве Серфии. Его мать на самом деле пыталась расправиться с Грасом, и тот не убил ее за это.
С протяжным, осторожным вздохом Грас сказал:
– Политика усложняет жизнь семьям. Ты наблюдал это с детских лет.
– Да, политика.
Если бы не политика, Ланиус не женился бы на Сосии, не имел бы Орталиса шурином, а Граса тестем, не склонялся бы перед незаконнорожденным сыном Граса – архипастырем Аворниса… И не имел бы Низвергнутого в качестве врага.
«Грас – тоже враг Низвергнутого», – напомнил себе Ланиус. Как бы плохо он к тестю ни относился, о последнем не следовало забывать. О человеке можно многое узнать, оценив его друзей – или врагов. Ланиус часто думал, что второй вариант дает более ясную картину.
Неожиданно Грас сказал: – Кстати, о политике: что ты думаешь об отправке солдат против того дворянина? – Его голос был странно напряжен.
«Он так же нервничает из-за меня, как я – из-за него», – понял Ланиус. Это было что-то новое. До сих пор Грас без усилий властвовал над ним. «Я взрослею. Равновесие между нами нарушается».
– Это необходимо было сделать, – ответил Ланиус. Он не хотел, чтобы старший король слишком нервничал по этому поводу. Это могло оказаться опасным.
– Я и не говорю, что не надо, – Грас пожал плечами. – Тебе понравилось?
«Сколько власти ты хочешь? Тебе так нравится обладать ею?» Ланиус тоже ответил пожатием плеч.
– Прежде всего я не хотел бы, чтобы дворяне приносили беспокойство.
Это вызвало смех у Граса.
– Хорошо бы, чтобы солнце вставало на западе! Они хотели бы, чтобы нас не было на троне, тогда они могли бы делать все, как им нравится.
– Да, без сомнения, – кивнул Ланиус. – Однако они не могут всегда получать то, что хотят.
– Ты прав. – Грас общался с зятем как с равным. – Нам следует поступать так – давать все, что им нужно. И знаешь, что произойдет?
Он дождался, когда Ланиус покачает головой, и закончил:
– Когда мы так сделаем, они возненавидят нас за это еще больше.
Ланиус хотел сказать ему, что он не прав. Но жизненный опыт и изученные архивные документы свидетельствовали: Грас, вероятнее всего, прав.
Когда выпал первый зимний снег, Грас задумался, станет ли Низвергнутый посылать одну снежную бурю за другой против Аворниса, что он неоднократно делал в прошлом. Была бы у Граса его сила, он наверняка использовал бы явления природы против своих врагов.
Но зима пока была всего лишь… зимой – ничего необычного. Изменение погоды было нелегким делом даже для существа, которое когда-то было богом. Пару раз, когда Низвергнутый пытался такое проделать, Аворнис пережил это.
Тогда благодаря стараниям Ланиуса столица и остальные города запаслись продовольствием.
Грас начал подготовку к весеннему походу. В этот раз, отправившись в Черногорию, он не будет испытывать недостатка ни в чем. И действительно, когда начало пригревать солнце, приготовления уже были закончены.
Король надеялся застать принца Василко врасплох. Он знал, какие силы Василко и другие черногорские правители могут бросить против него, и думал, что у него есть хорошие шансы на победу.
– Да хранят тебя боги, – сказала Эстрилда в тишине спальни.
– Спасибо.
Грас положил руку на ее бедро. Они лежали обнаженные на широкой кровати, оба испытывая почти полное удовлетворение. Их отношения испортились после того, как Эстрилда узнала о романе мужа с Алсой. В последние дни перед походом можно было считать эти отношения почти восстановленными, но все равно некие шероховатости все еще ощущались. Грас иногда размышлял, исчезнут ли они совсем.
– Будь осторожен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
– А сколько ты собираешься взять солдат, чтобы побить всех черногорцев? – поинтересовался Ланиус.
– У тебя сегодня полно вопросов, не так ли? – Грас насмешливо посмотрел на него. – Почему ты не спрашиваешь меня о любовных утехах?
– Ну и как любовные утехи? – спросил Ланиус с непроницаемым лицом.
– Определенно, погода стоит хорошая, не так ли? – ответил Грас с таким же непроницаемым лицом.
Их глаза встретились, и короли расхохотались.
– Хорошо, – сказал Ланиус. – Я напросился, и ты с удовольствием проучил меня. Я предполагаю, ты кое-что подготовил против Василко и остальных черногорцев, а также Низвергнутого?
– Определенно, погода стоит хорошая, – повторил Грас. Ланиус рассердился. Может быть, Грас и не имел никаких планов, но не хотел в этом признаваться. Может быть, имел, но не хотел делиться: вдруг Ланиус использует это против него? Или по еще каким-то причинам, еще более неясным…
– В чем дело? – резко бросил Ланиус. – Думаешь, я передам то, что ты мне сообщишь… Низвергнутому?
Он едва не сказал «Милваго», но решил, что не хочет озвучивать это имя. На этот раз Грас удостоил его серьезным ответом:
– Нет, ваше величество, я так не думаю. На самом деле я думаю, что черногорцы и Низвергнутый вынуждены содержать большое количество колдунов и шпионов, которые пытаются узнать, что у меня на уме. Чем больше я говорю, тем большую помощь оказываю им. Я не хочу этого делать, понятно?
– М-да… – Ланиус задумался, потом неохотно кивнул: – Согласен.
Но это было не совсем так; молодой король все еще подозревал тестя в недоверии. Поэтому он продолжил:
– Но ведь мы – именно те, кого Низвергнутый беспокоит больше других, не так ли? Те, к кому он приходит во сне. Я, ты и Алса, колдунья.
Грас стукнул разбитой рукой по стене и зашипел от боли, затем выругался.
– Извини, – сказал он мрачным голосом. – Ты застал меня врасплох. Я не хочу вспоминать эти сны.
– Или Алсу?
Вместо ответа Грас отвернулся. Значило ли это, что он действительно не хочет вспоминать про Алсу или… не может ее забыть? Ланиус мог бы угадать, но большинство его предположений о старшем короле оказывались неправильными.
Он думал, что Грас выскочит из комнаты. Но этого не случилось. Вот что он услышал:
– Что бы это для тебя ни значило, прими мои соболезнования по поводу кончины королевы Серфии.
Теперь пришла очередь Ланиуса рассердиться.
– Это говоришь ты? Ты сожалеешь, что моя мать умерла? – Его голос звенел. – Это ты сослал ее в Лабиринт!
– Мне все равно жаль, что она умерла, – ответил Грас. – Если бы она жила в столице, то тоже могла бы умереть. Она не была древней старухой, и все-таки ее молодость давно прошла.
Он был прав. Но даже если и так, это не могло успокоить Ланиуса. Тесть продолжал:
– Знаю, тебе не хочется, чтобы я напоминал об этом, но она пыталась убить меня при помощи колдовства – ужасного колдовства. Если бы не сильный амулет и не магия Алсы, меня бы уже не было в живых.
Ланиус скопировал жест Граса, тоже повернувшись к нему спиной. Воспоминания об Алее, вероятно, побудили тестя вспомнить о королеве Серфии. Его мать на самом деле пыталась расправиться с Грасом, и тот не убил ее за это.
С протяжным, осторожным вздохом Грас сказал:
– Политика усложняет жизнь семьям. Ты наблюдал это с детских лет.
– Да, политика.
Если бы не политика, Ланиус не женился бы на Сосии, не имел бы Орталиса шурином, а Граса тестем, не склонялся бы перед незаконнорожденным сыном Граса – архипастырем Аворниса… И не имел бы Низвергнутого в качестве врага.
«Грас – тоже враг Низвергнутого», – напомнил себе Ланиус. Как бы плохо он к тестю ни относился, о последнем не следовало забывать. О человеке можно многое узнать, оценив его друзей – или врагов. Ланиус часто думал, что второй вариант дает более ясную картину.
Неожиданно Грас сказал: – Кстати, о политике: что ты думаешь об отправке солдат против того дворянина? – Его голос был странно напряжен.
«Он так же нервничает из-за меня, как я – из-за него», – понял Ланиус. Это было что-то новое. До сих пор Грас без усилий властвовал над ним. «Я взрослею. Равновесие между нами нарушается».
– Это необходимо было сделать, – ответил Ланиус. Он не хотел, чтобы старший король слишком нервничал по этому поводу. Это могло оказаться опасным.
– Я и не говорю, что не надо, – Грас пожал плечами. – Тебе понравилось?
«Сколько власти ты хочешь? Тебе так нравится обладать ею?» Ланиус тоже ответил пожатием плеч.
– Прежде всего я не хотел бы, чтобы дворяне приносили беспокойство.
Это вызвало смех у Граса.
– Хорошо бы, чтобы солнце вставало на западе! Они хотели бы, чтобы нас не было на троне, тогда они могли бы делать все, как им нравится.
– Да, без сомнения, – кивнул Ланиус. – Однако они не могут всегда получать то, что хотят.
– Ты прав. – Грас общался с зятем как с равным. – Нам следует поступать так – давать все, что им нужно. И знаешь, что произойдет?
Он дождался, когда Ланиус покачает головой, и закончил:
– Когда мы так сделаем, они возненавидят нас за это еще больше.
Ланиус хотел сказать ему, что он не прав. Но жизненный опыт и изученные архивные документы свидетельствовали: Грас, вероятнее всего, прав.
Когда выпал первый зимний снег, Грас задумался, станет ли Низвергнутый посылать одну снежную бурю за другой против Аворниса, что он неоднократно делал в прошлом. Была бы у Граса его сила, он наверняка использовал бы явления природы против своих врагов.
Но зима пока была всего лишь… зимой – ничего необычного. Изменение погоды было нелегким делом даже для существа, которое когда-то было богом. Пару раз, когда Низвергнутый пытался такое проделать, Аворнис пережил это.
Тогда благодаря стараниям Ланиуса столица и остальные города запаслись продовольствием.
Грас начал подготовку к весеннему походу. В этот раз, отправившись в Черногорию, он не будет испытывать недостатка ни в чем. И действительно, когда начало пригревать солнце, приготовления уже были закончены.
Король надеялся застать принца Василко врасплох. Он знал, какие силы Василко и другие черногорские правители могут бросить против него, и думал, что у него есть хорошие шансы на победу.
– Да хранят тебя боги, – сказала Эстрилда в тишине спальни.
– Спасибо.
Грас положил руку на ее бедро. Они лежали обнаженные на широкой кровати, оба испытывая почти полное удовлетворение. Их отношения испортились после того, как Эстрилда узнала о романе мужа с Алсой. В последние дни перед походом можно было считать эти отношения почти восстановленными, но все равно некие шероховатости все еще ощущались. Грас иногда размышлял, исчезнут ли они совсем.
– Будь осторожен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132