– Если бы я думал, что могу ужалить Низвергнутого, я бы так и сделал, – сказал колдун. – Но как?
Неужели удача – или руки богов, замаскированные под удачу, – направила к нему человека, который мог бы действительно помочь в сокрушении Низвергнутого?
– Что ты знаешь о Скипетре милосердия? – спросил Грас.
– Ну, ваше величество, я знаю столько же, сколько любой из аворнийцев! – воскликнул Птероклс, вскакивая на ноги и кланяясь. – Что, откровенно говоря, немного, – и он снова опустился на стул.
– Понимаю, – Грас изо всех сил старался говорить суровым тоном, но его губы предательски растянулись в улыбке. Улыбающийся Птероклс выглядел очень юным.
– Не хотелось бы тебе узнать больше? – спросил король.
Прежде чем ответить, Птероклс вытащил из складок своей полотняной туники амулет на серебряной цепочке: восхитительный опал, переливавшийся голубым и красным; сверху камень прикрывал зеленый лавровый листок. Волшебник прошептал тихим голосом заклинание, а затем объяснил:
– Мой амулет и мое волшебство сделают меня невидимым для тех, кто хочет мне зла. Ваше величество, я приложу все свои силы и умения, чтобы узнать эти секреты.
– Хорошо. Начинай. Ты получишь такое вознаграждение, какое сам назначишь, – проговорил Грас.
Возможно, это могло бы отпугнуть Птероклса, и король хотел проверить его. Но колдун только кивнул, его глаза горели от возбуждения. Грас продолжал:
– Учти, такие амулеты, как твой, хороши для защиты от обычных колдунов. Ты можешь только привлечь внимание Низвергнутого.
Птероклс уже спрятал камень, но теперь снова достал и посмотрел на него.
– Это такой сильный наговор, какой только можно себе представить.
– Ты в самом деле думаешь, что можешь победить Низвергнутого, потому что сильнее его?
Если бы Птероклс ответил «да», Грас прогнал бы его.
Волшебник, как и любой молодой человек, был уверен в своей силе и мощи. Но он также обладал здравомыслием, поэтому, запинаясь, ответил:
– М-м-м… может быть, нет.
– Хорошо, – произнес Грас. – В таком случае, ты можешь попробовать прямо сейчас.
Корона всей своей тяжестью давила Ланиусу на голову. Наверняка сегодня вечером у него заболит шея – еще бы, так долго выдерживать вес этой груды золота!
Он надевал корону так редко, как только мог – чтобы соблюсти формальности. К сожалению, прибытие посольства одного из черногорских городов-государств было очередным поводом для этого.
Ланиус преступил порог тронного зала за четверть часа до того, как туда должны были войти черногорцы. Придворные низко кланялись и провожали его взглядами, когда он шел мимо них. Обычное соблюдение ритуала, к тому же король догадывался, что они собрались здесь в таком количестве, чтобы увидеть черногорцев, а не его. Иноземные гости очень редко посещали Аворнис.
Королевский трон располагался на возвышении – несколько футов позволяли правителю смотреть на посланников, стоявших перед ним, сверху вниз.
Как только Ланиус взошел на трон, стражники – двое силачей в позолоченных кольчугах и таких же шлемах, украшенных плюмажем из выкрашенного в малиновый цвет конского волоса, – стукнули пиками об пол, приветствуя его.
Трон был сделан так, чтобы производить соответствующее впечатление, устроиться на нем с комфортом было практически невозможно. Кресла, располагавшиеся чуть ниже, выглядели более комфортно, в свое время в них восседали его мать и маршал Лептурус, начальник королевской стражи – кроме них никто не имел права находиться так близко к королю. Грас изгнал их в Лабиринт, сырую, болотистую местность на юго-востоке государства. Королева Серфия пыталась убить Граса при помощи колдовства. Вина Лентуруса состояла в том, что он не разрешил своей внучке выйти замуж за сына Граса. Ланиусу было понятно это решение, он бы тоже не захотел, чтобы кто-нибудь из близких ему людей связал свою жизнь с Орталисом.
Шум в тронном зале вытеснил эти воспоминания из головы Ланиуса. Появились черногорцы – крупные, неуклюжие мужчины с густыми бородами и темными волосами, аккуратно собранными в пучки на затылках. На них были надеты полотняные рубашки, украшенные яркой причудливой вышивкой, и юбки длиной до колен, которые, разумеется, не скрывали волосатые икры.
Их предводитель, чьи волосы и борода были подернуты сединой, низко поклонился Ланиусу.
– Ваше величество, – сказал он на хорошем аворнийском языке с гортанным акцентом, – меня зовут Льют. Я приветствую вас от имени принца Всеволода из Нишеватца и других принцев Черногории.
Всего лишь вежливая чепуха, большинство принцев были соперниками Всеволода, а не его союзниками.
– Рад приветствовать принца Всеволода, – кивнул Ланиус и затем, отступая от обычных формальностей, спросил:
– Тебе известен посол Ярополк, который здесь представлял твой город-государство в прошлые времена?
– Да, ваше величество, – ответил Льют. – Не стану скрывать, я – дальний родственник его младшей жены.
– Он – знающий человек, – сказал Ланиус, что прозвучало как вполне безопасный комплимент. – У меня есть подарки для тебя и твоих людей.
Король махнул рукой, и в зал вошел придворный с серебряным подносом. Согласно древнему обычаю, для каждого посла предназначался кожаный кошелек с определенной суммой, зависящей от самых разных причин.
Льют поклонился.
Большое спасибо, ваше величество. Ваша щедрость не знает границ. У нас тоже есть для вас подарки.
Движимый любопытством, король Ланиус подался вперед, его подданные, собравшиеся в тронном зале, услышав эти слова, сделали то же самое. Черногорцы, в основном моряки и торговцы, путешествовали на дальние расстояния и дарили весьма любопытные подарки.
– Смотрите, ваше величество, – сказал Льют. Черногорцы вынули из мешков шкуры и поспешно расправили их на полу. Это оказались шкуры больших рыже-черных кошек. – Они доставлены из дальних стран.
– Ты должен мне рассказать об этом – позже, – вежливо произнес Ланиус.
Он пытался скрыть разочарование. Шкуры, конечно, были красивыми, но когда-то черногорцы предлагали лучшие дары. Усатые обезьяны и странные котозьяны, которых разводил Ланиус, были именно таким подарком. Еще раз поклонившись, Льют сказал:
– Мне доставит удовольствие, ваше величество. Я также надеюсь, что вы выслушаете мое прошение.
– Вы приехали издалека, чтобы обратиться ко мне, – кивнул Ланиус. – Я слушаю тебя, говори. Что у тебя за просьба?
– Спасибо, ваше величество. Вы настолько же великодушны, насколько мудры. – Льют замолчал, выдерживая приличествующую моменту паузу, затем продолжил: – Позвольте мне, ваше величество, говорить с вами напрямую. В Нишеватце есть люди, которые готовы отдать наш город-государство под сень Низвергнутого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132