Мы идем назад.
8
Король Ланиус надеялся приветствовать короля Граса как победителя, как героя. И вот его тесть вернулся в столицу – измученный, опустошенный, готовый броситься одновременно на юг и восток, чтобы сражаться с черногорцами.
– Ты получил эти новости раньше меня. Что ты сделал?
– Оправил их тебе, – ответил Ланиус. Грас шумно выдохнул через нос.
– А что еще?
Младший король неуверенным тоном продолжал:
– Я отдал приказ капитанам галер на всех реках достичь побережья и сражаться с захватчиками. Но это не относится к тем кораблям, что находились здесь, в столице. Я велел им оставаться на месте, так как полагал, что они понадобятся твоей армии.
Он ждал, стараясь не обнаруживать волнения. Если его распоряжения неверные, Грас обрушится на него, как лавина. Его тесть снова выдохнул, но уже по-другому, с облегчением.
– Да славятся боги. Ты все сделал правильно. Ты все сделал так, как нужно. Я бы не мог распорядиться лучше, если бы сам находился здесь.
– Ты не шутишь? – удивился Ланиус.
Похвала всегда им осознавалась с трудом – он просто не мог в нее поверить. Но Грас кивнул, подтверждая свои слова.
– Мы не можем ничего сделать без людей и кораблей. Чем быстрее они достигнут побережья, тем лучше. Год назад я как раз размышлял: хорошо, если наши речные галеры померяются силами с черногорскими морскими кораблями. Но не таким способом я хотел бы проверить наши возможности.
– Это было бы интересно, разве нет?
Ланиус воспринял это противостояние не как данность, а лишь как некий замысел.
– Ты что, не понимаешь? – Грас был раздражен, теперь он не раздавал похвалы. – Если мы проиграем, они будут опустошать наше побережье. Они начнут заходить в наши реки так далеко, как захотят, и станут разорять тамошние города. Это не игра, ваше величество, – королевский титул прозвучал у него, как упрек. – Королевство не видело ничего подобного с тех пор, как черногорцы впервые поселились в этой части света.
Ланиус знал точную дату, но сейчас это не имело значения. Он кивнул.
– Хорошо. Я понял тебя.
– Отлично. – Грас, к его облегчению, перестал злиться. – Ты должен все понимать, иначе каким образом тебе удалось все так замечательно устроить? Благодаря тебе мы сможем быстро добраться до черногорцев.
На какой-то момент эта похвала согрела Ланиуса. Затем он оценил ее критически, как он определял, сколько правды содержится в рукописи или письме. Не старался ли Грас просто умаслить его, чтобы он чувствовал себя лучше? Ланиус уже готов был спросить его об этом, но удержался. Что может быть хуже Граса, старающегося сделать ему хорошо? Ответ пришел сразу же – Грас, старающийся не делать ему хорошо.
Спустя три дня Ланиус получил возможность уже не волноваться о том, хочет ли Грас сделать ему хорошо. Старший король погрузил своих солдат на речные галеры, которые Ланиус задержал в столице; он также использовал баржи и плоты.
Ланиус наблюдал со стены, как армия уходит без обычных в этих случаях церемоний. Одно судно за другим плавно огибало излучину реки. Роща ореховых деревьев скрыла корабли из виду со стороны столицы. Ланиус не стал дожидаться, пока из поля зрения исчезнет последний корабль. Как только речная галера, на которой был Грас, скользнула за поворот, он отвернулся. Телохранители замерли в напряженном внимании, а потом обступили его, чтобы сопровождать обратно во дворец.
Он был на полпути туда и как раз шел мимо рынка, откуда доносились гогот гусей и поросячий визг, когда внезапно на него накатил смех.
– Что здесь смешного, ваше величество? – спросил телохранитель.
– Ничего особенного, – ответил Ланиус.
Он не собирался говорить солдату о том, что вдруг осознал – город Аворнис снова его! Король Грас забрал его назад во время своего короткого, шумного пребывания здесь и снова отвоюет после того, как закончится военная кампания. Но сегодня, как и год назад, столица королевства принадлежит Ланиусу.
Двери дворца были широко распахнуты, чтобы впустить внутрь солнечный свет и воздух. Это скрывало то, какие они массивные, какие крепкие на них запоры и петли. Двери не говорили о себе ничего лишнего и казались безобидными и не особенно крепкими.
«Видимость скрывает их суть, – подумал он. – А у меня? »
Гирундо выглядел слегка – это еще мягко сказать, слегка – зеленым. Для Граса палуба речной галеры была самым привычным местом в мире.
– Теперь ты знаешь, как я чувствую себя верхом на лошади, – сказал король.
Его генерал выдавил из себя слабую улыбку.
– Ваше величество, если вы свалитесь с лошади, то, скорее всего, не утонете, – заметил он и судорожно вздохнул.
– Зато у лошадей нет поручней, – пояснил Грас. – И если тебе надо отдать свой завтрак, будь любезен, перегнись за борт. Моряки не станут хорошо к тебе относиться, если ты сделаешь это прямо на палубу.
– Если мне понадобится сблевнуть, меньше всего я стану заботиться о том, что подумают матросы, – с достоинством ответил Гирундо.
Грас сурово посмотрел на него. Если тебя вырвет на палубу, это докажет, что ты неопытный моряк, так же точно, как попытка сесть на лошадь с правой стороны доказывает, что человек – не наездник. Под воздействием этого взгляда Гирундо недовольно кивнул.
– Хорошо, ваше величество, я постараюсь.
Король знал, что ему придется удовлетвориться этим обещанием. Слабый желудок может оказаться сильнее добрых намерений. Эта мысль заставила короля задуматься о том, как Птероклс переносит путешествие. Насколько было известно Грасу, колдун никогда не путешествовал достаточно далеко по реке.
Птероклс стоял около поручней. Он не перевешивался через них и не выглядел особенно плохо. Он просто смотрел на поля, яблоневые и грушевые сады, мимо которых они проплывали, и выражение его лица было… отстраненным. Король Грас кивнул самому себе. Да, именно это слово подходило лучше всего.
Птероклс больше не был таким, как прежде, после того, как черногорский волшебник – или сам Низвергнутый? – едва не убил его около Нишеватца. Чего-то недоставало… в его душе? Грасу было сложно определить, в чем состояла проблема, но он опасался, что все было более чем серьезно.
Принц Всеволод остался в столице. Вряд ли он смог убедить пиратов-черногорцев повернуть свои корабли. Грас не скучал из-за отсутствия опального правителя. «Ланиусу нравится быть королем, – думал он. – Пусть терпит Всеволода. Это будет ему уроком».
Скоро рощи олив и миндаля сменят фруктовые сады. Флот еще не удалился от столицы на значительное расстояние к югу и востоку. Они только что вышли из запутанного клубка течений в Лабиринте. Дальше на юг фермеры выращивают только пшеницу и ячмень; а затем поля сменят виноградники.
Река Граникус текла вниз в направлении Азанийского моря посередине широкой долины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
8
Король Ланиус надеялся приветствовать короля Граса как победителя, как героя. И вот его тесть вернулся в столицу – измученный, опустошенный, готовый броситься одновременно на юг и восток, чтобы сражаться с черногорцами.
– Ты получил эти новости раньше меня. Что ты сделал?
– Оправил их тебе, – ответил Ланиус. Грас шумно выдохнул через нос.
– А что еще?
Младший король неуверенным тоном продолжал:
– Я отдал приказ капитанам галер на всех реках достичь побережья и сражаться с захватчиками. Но это не относится к тем кораблям, что находились здесь, в столице. Я велел им оставаться на месте, так как полагал, что они понадобятся твоей армии.
Он ждал, стараясь не обнаруживать волнения. Если его распоряжения неверные, Грас обрушится на него, как лавина. Его тесть снова выдохнул, но уже по-другому, с облегчением.
– Да славятся боги. Ты все сделал правильно. Ты все сделал так, как нужно. Я бы не мог распорядиться лучше, если бы сам находился здесь.
– Ты не шутишь? – удивился Ланиус.
Похвала всегда им осознавалась с трудом – он просто не мог в нее поверить. Но Грас кивнул, подтверждая свои слова.
– Мы не можем ничего сделать без людей и кораблей. Чем быстрее они достигнут побережья, тем лучше. Год назад я как раз размышлял: хорошо, если наши речные галеры померяются силами с черногорскими морскими кораблями. Но не таким способом я хотел бы проверить наши возможности.
– Это было бы интересно, разве нет?
Ланиус воспринял это противостояние не как данность, а лишь как некий замысел.
– Ты что, не понимаешь? – Грас был раздражен, теперь он не раздавал похвалы. – Если мы проиграем, они будут опустошать наше побережье. Они начнут заходить в наши реки так далеко, как захотят, и станут разорять тамошние города. Это не игра, ваше величество, – королевский титул прозвучал у него, как упрек. – Королевство не видело ничего подобного с тех пор, как черногорцы впервые поселились в этой части света.
Ланиус знал точную дату, но сейчас это не имело значения. Он кивнул.
– Хорошо. Я понял тебя.
– Отлично. – Грас, к его облегчению, перестал злиться. – Ты должен все понимать, иначе каким образом тебе удалось все так замечательно устроить? Благодаря тебе мы сможем быстро добраться до черногорцев.
На какой-то момент эта похвала согрела Ланиуса. Затем он оценил ее критически, как он определял, сколько правды содержится в рукописи или письме. Не старался ли Грас просто умаслить его, чтобы он чувствовал себя лучше? Ланиус уже готов был спросить его об этом, но удержался. Что может быть хуже Граса, старающегося сделать ему хорошо? Ответ пришел сразу же – Грас, старающийся не делать ему хорошо.
Спустя три дня Ланиус получил возможность уже не волноваться о том, хочет ли Грас сделать ему хорошо. Старший король погрузил своих солдат на речные галеры, которые Ланиус задержал в столице; он также использовал баржи и плоты.
Ланиус наблюдал со стены, как армия уходит без обычных в этих случаях церемоний. Одно судно за другим плавно огибало излучину реки. Роща ореховых деревьев скрыла корабли из виду со стороны столицы. Ланиус не стал дожидаться, пока из поля зрения исчезнет последний корабль. Как только речная галера, на которой был Грас, скользнула за поворот, он отвернулся. Телохранители замерли в напряженном внимании, а потом обступили его, чтобы сопровождать обратно во дворец.
Он был на полпути туда и как раз шел мимо рынка, откуда доносились гогот гусей и поросячий визг, когда внезапно на него накатил смех.
– Что здесь смешного, ваше величество? – спросил телохранитель.
– Ничего особенного, – ответил Ланиус.
Он не собирался говорить солдату о том, что вдруг осознал – город Аворнис снова его! Король Грас забрал его назад во время своего короткого, шумного пребывания здесь и снова отвоюет после того, как закончится военная кампания. Но сегодня, как и год назад, столица королевства принадлежит Ланиусу.
Двери дворца были широко распахнуты, чтобы впустить внутрь солнечный свет и воздух. Это скрывало то, какие они массивные, какие крепкие на них запоры и петли. Двери не говорили о себе ничего лишнего и казались безобидными и не особенно крепкими.
«Видимость скрывает их суть, – подумал он. – А у меня? »
Гирундо выглядел слегка – это еще мягко сказать, слегка – зеленым. Для Граса палуба речной галеры была самым привычным местом в мире.
– Теперь ты знаешь, как я чувствую себя верхом на лошади, – сказал король.
Его генерал выдавил из себя слабую улыбку.
– Ваше величество, если вы свалитесь с лошади, то, скорее всего, не утонете, – заметил он и судорожно вздохнул.
– Зато у лошадей нет поручней, – пояснил Грас. – И если тебе надо отдать свой завтрак, будь любезен, перегнись за борт. Моряки не станут хорошо к тебе относиться, если ты сделаешь это прямо на палубу.
– Если мне понадобится сблевнуть, меньше всего я стану заботиться о том, что подумают матросы, – с достоинством ответил Гирундо.
Грас сурово посмотрел на него. Если тебя вырвет на палубу, это докажет, что ты неопытный моряк, так же точно, как попытка сесть на лошадь с правой стороны доказывает, что человек – не наездник. Под воздействием этого взгляда Гирундо недовольно кивнул.
– Хорошо, ваше величество, я постараюсь.
Король знал, что ему придется удовлетвориться этим обещанием. Слабый желудок может оказаться сильнее добрых намерений. Эта мысль заставила короля задуматься о том, как Птероклс переносит путешествие. Насколько было известно Грасу, колдун никогда не путешествовал достаточно далеко по реке.
Птероклс стоял около поручней. Он не перевешивался через них и не выглядел особенно плохо. Он просто смотрел на поля, яблоневые и грушевые сады, мимо которых они проплывали, и выражение его лица было… отстраненным. Король Грас кивнул самому себе. Да, именно это слово подходило лучше всего.
Птероклс больше не был таким, как прежде, после того, как черногорский волшебник – или сам Низвергнутый? – едва не убил его около Нишеватца. Чего-то недоставало… в его душе? Грасу было сложно определить, в чем состояла проблема, но он опасался, что все было более чем серьезно.
Принц Всеволод остался в столице. Вряд ли он смог убедить пиратов-черногорцев повернуть свои корабли. Грас не скучал из-за отсутствия опального правителя. «Ланиусу нравится быть королем, – думал он. – Пусть терпит Всеволода. Это будет ему уроком».
Скоро рощи олив и миндаля сменят фруктовые сады. Флот еще не удалился от столицы на значительное расстояние к югу и востоку. Они только что вышли из запутанного клубка течений в Лабиринте. Дальше на юг фермеры выращивают только пшеницу и ячмень; а затем поля сменят виноградники.
Река Граникус текла вниз в направлении Азанийского моря посередине широкой долины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132