От письменного стола и стульев остались одни щепки. Картины слетели со стен. Дымились внутренности разбитого телевизора. Падильо заглянул в ванную и вернулся со стаканом воды. Вылил на телевизор. Что-то зашипело, и дым прекратился.
В номере не осталось ни одной целой вещи. Осколки зеркала, висевшего над письменным столом, валялись на полу. Из всех окон повылетали стекла. На стене у письменного стола темнело бурое пятно. При тщательном рассмотрении выяснилось, что это кофе. Падильо медленно поворачивался, стараясь ничего не упустить. Наконец, он сунул пистолет за пояс. Свой револьвер я так и не достал, потому что в очередной раз забыл о нем. Падильо покачал головой, недоуменно посмотрел на меня.
— Что-то здесь не так.
— Да, конечно, — кивнул я. — Не хватает изувеченных тел.
— А также забрызганных кровью стен и оторванных конечностей.
— Это означает, что дома никого не было.
— Это означает кое-что другое.
— Что именно?
— Нас обвели вокруг пальца. Надули.
Оглядел комнату и я.
— Возможно, мы того заслуживали. Я, конечно, посторонний, так что мое мнение не в счет.
Падильо наклонился и поднял клочок поролона. Понюхал, бросил на пол.
— Гранаты. Три.
— Мне показалось, что я слышал три взрыва. Падильо пожал плечами.
— Должно быть, у них был повод.
— У короля и Скейлза?
Он кивнул.
— Повод для чего?
— Чтобы убежать от нас, — он обвел комнату прощальным взглядом. — Кажется, я знаю, что это за повод.
— И что же это за повод?
— Очень и очень весомый.
Глава 19
Падильо и Ванда Готар сели в «форд», а я пошел к ночному администратору. Но в кабинете меня встретил тот самый грустноглазый официант, что приносил мне гамбургеры и кофе: ночной администратор дожидался полицию в разбомбленном номере, качая головой и цокая языком.
— Вы слышали взрывы? — спросил меня юноша. — Бабахнуло что надо.
— Я туда заглянул.
— Знали этих двух парней?
— Да, случайные знакомые. Они спешили на самолет, а потому дали мне денег, чтобы я расплатился, если за ними остался долг.
— Да нет, вроде все в порядке. За номер уплачено. Хинкли первым делом это проверил. Хинкли — это ночной администратор.
— А вот у меня он ничего не спросил, — я обернулся на женский голос. Дама средних лет с пышной прической сидела за коммутатором. — Они звонили в другой город и не заплатили ни цента.
Я вытащил бумажник.
— Я с радостью заплачу.
— Они могли бы сделать это сами, — продолжала возмущаться женщина. — Многие думают, что они могут не платить по счету, раз это мотель и за номер плату вносят вперед. И телефонной компании это не нравится.
— К черту телефонную компанию, — процедил юноша.
— Надо бы записывать телефонные номера тех, кто останавливается в нашем отеле, — гнула свое женщина. — И, тогда, если они позвонят в Гонолулу или Нью-Йорк и удерут, не заплатив, я бы позаботилась о том, чтобы эту сумму внесли в их месячный счет по домашнему адресу. Телефонная компания с удовольствием мне в этом поможет.
— Это миссис Хинкли, — тихим голосом пояснил мне юноша. — Раньше она работала в телефонной компании. И до сих пор полагает, что важнее учреждения на свете нет. Знаете, что я думаю?
— Что?
— Это — монополия, и, кажется, я нашел способ отыграться.
— Как?
— Вы знаете, что вместе с ежемесячным счетом телефонная компания присылает конверт, в котором вы можете отправить ей квитанцию об оплате?
Я кивнул.
— Так вот, на конверте указан только их адрес. Понимаете, к чему я клоню?
— Нет.
Он наклонился ближе, не желая доверять своего секрета кому-либо еще.
— Я бы не наклеивал на конверт марку, — прошептал он. — И им придется заплатить за нее. А теперь представьте себе, что так сделают все. Сколько у нас телефонов? Миллионов пятьдесят, сто?
— Допустим, пятьдесят.
— Итак, пятьдесят миллионов перемножим на шесть центов. То есть каждый месяц телефонной компании придется платить почте по три миллиона.
— Дельная мысль, — кивнул я. — Я поделюсь ею со своими друзьями.
— Думаю, она понравится многим.
Миссис Хинкли подошла с полоской бумаги. Одиннадцать долларов и двадцать восемь центов за телефонный разговор с Вашингтоном.
Я протянул ей пятнадцать долларов.
— Вас не затруднит выписать квитанцию?
Она кивнула и вернулась к коммутатору. Снаружи донесся вой полицейской сирены.
— И запишите, пожалуйста, номер, куда они звонили.
Она вновь кивнула, продолжая что-то писать.
Получив квитанцию, я поблагодарил ее, на что она вновь кивнула.
— Не забудьте насчет телефонной компании, — прошептал мне вслед юноша.
— Ни в коем случае, — успокоил его я. — Их следует проучить.
Идя к «форду», я взглянул на номер, который миссис Хинкли написала на квитанции. Мне он ничего не сказал, но на цифры у меня память плохая. Когда я садился за руль, в ворота мотеля вкатилась патрульная машина. Сирена смолкла. Двое полицейских в форме глянули на меня, но, похоже, не увидели ничего интересного. Я быстро завел мотор и выехал из мотеля. Ванда Готар сидела рядом со мной. Падильо — на заднем сиденье.
— Они звонили в Вашингтон, — доложил я о своей находке. — Ты не знаешь, что это за номер?
Падильо посмотрел на номер, отрицательно покачал головой, протянул квитанцию Ванде. Номер и ей показался незнакомым, так что квитанция вернулась ко мне.
— Они говорили пять или шесть минут, — добавил я.
— Ладно, потом разберемся, а сейчас едем в «Святой Франциск», — распорядился Падильо.
— Ты не знаешь, где их искать, не так ли? — Ванда и не старалась изгнать из голоса сарказм.
— Я не пытаюсь найти их прямо сейчас, — ответил Падильо. — Тем более, что завтра, в десять утра, поиски не составят труда. Король, если останется живым, приедет в штаб-квартиру нефтяной компании. Но в промежутке Крагштейн выяснит, что эти три гранаты никого не убили. Тогда он начнет искать. Сначала короля и Скейлза, а если не найдет их, то поинтересуется, где же находимся мы. Я хочу облегчить ему задачу. Он первым делом обратится в «Святой Франциск», потому что ты остановилась в этом отеле.
Ванда Готар повернулась к Падильо.
— Последние десять минут я только и задаю тебе вопросы, на которые у тебя нет ответов. Ты не знаешь, почему удрали Кассим и Скейлз. Ты не знаешь, где они спрятались. Ты даже не знаешь, как им удалось ускользнуть незамеченными.
— Туман, — ответил я на последний вопрос. — Из мотеля можно было вывести и пару слонов.
— Они — не слоны, — фыркнула Ванда. — А двое мужчин, не слишком умных или сообразительных. Они сбежали, потому что их или испугали, или заставили покинуть номер. Оно, конечно, и к лучшему, потому что иначе их бы размазало по стенам. Что с тобой, Падильо? Ты так озабочен местью за убитую в Нью-Йорке женщину, что даже не можешь думать о текущей работе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
В номере не осталось ни одной целой вещи. Осколки зеркала, висевшего над письменным столом, валялись на полу. Из всех окон повылетали стекла. На стене у письменного стола темнело бурое пятно. При тщательном рассмотрении выяснилось, что это кофе. Падильо медленно поворачивался, стараясь ничего не упустить. Наконец, он сунул пистолет за пояс. Свой револьвер я так и не достал, потому что в очередной раз забыл о нем. Падильо покачал головой, недоуменно посмотрел на меня.
— Что-то здесь не так.
— Да, конечно, — кивнул я. — Не хватает изувеченных тел.
— А также забрызганных кровью стен и оторванных конечностей.
— Это означает, что дома никого не было.
— Это означает кое-что другое.
— Что именно?
— Нас обвели вокруг пальца. Надули.
Оглядел комнату и я.
— Возможно, мы того заслуживали. Я, конечно, посторонний, так что мое мнение не в счет.
Падильо наклонился и поднял клочок поролона. Понюхал, бросил на пол.
— Гранаты. Три.
— Мне показалось, что я слышал три взрыва. Падильо пожал плечами.
— Должно быть, у них был повод.
— У короля и Скейлза?
Он кивнул.
— Повод для чего?
— Чтобы убежать от нас, — он обвел комнату прощальным взглядом. — Кажется, я знаю, что это за повод.
— И что же это за повод?
— Очень и очень весомый.
Глава 19
Падильо и Ванда Готар сели в «форд», а я пошел к ночному администратору. Но в кабинете меня встретил тот самый грустноглазый официант, что приносил мне гамбургеры и кофе: ночной администратор дожидался полицию в разбомбленном номере, качая головой и цокая языком.
— Вы слышали взрывы? — спросил меня юноша. — Бабахнуло что надо.
— Я туда заглянул.
— Знали этих двух парней?
— Да, случайные знакомые. Они спешили на самолет, а потому дали мне денег, чтобы я расплатился, если за ними остался долг.
— Да нет, вроде все в порядке. За номер уплачено. Хинкли первым делом это проверил. Хинкли — это ночной администратор.
— А вот у меня он ничего не спросил, — я обернулся на женский голос. Дама средних лет с пышной прической сидела за коммутатором. — Они звонили в другой город и не заплатили ни цента.
Я вытащил бумажник.
— Я с радостью заплачу.
— Они могли бы сделать это сами, — продолжала возмущаться женщина. — Многие думают, что они могут не платить по счету, раз это мотель и за номер плату вносят вперед. И телефонной компании это не нравится.
— К черту телефонную компанию, — процедил юноша.
— Надо бы записывать телефонные номера тех, кто останавливается в нашем отеле, — гнула свое женщина. — И, тогда, если они позвонят в Гонолулу или Нью-Йорк и удерут, не заплатив, я бы позаботилась о том, чтобы эту сумму внесли в их месячный счет по домашнему адресу. Телефонная компания с удовольствием мне в этом поможет.
— Это миссис Хинкли, — тихим голосом пояснил мне юноша. — Раньше она работала в телефонной компании. И до сих пор полагает, что важнее учреждения на свете нет. Знаете, что я думаю?
— Что?
— Это — монополия, и, кажется, я нашел способ отыграться.
— Как?
— Вы знаете, что вместе с ежемесячным счетом телефонная компания присылает конверт, в котором вы можете отправить ей квитанцию об оплате?
Я кивнул.
— Так вот, на конверте указан только их адрес. Понимаете, к чему я клоню?
— Нет.
Он наклонился ближе, не желая доверять своего секрета кому-либо еще.
— Я бы не наклеивал на конверт марку, — прошептал он. — И им придется заплатить за нее. А теперь представьте себе, что так сделают все. Сколько у нас телефонов? Миллионов пятьдесят, сто?
— Допустим, пятьдесят.
— Итак, пятьдесят миллионов перемножим на шесть центов. То есть каждый месяц телефонной компании придется платить почте по три миллиона.
— Дельная мысль, — кивнул я. — Я поделюсь ею со своими друзьями.
— Думаю, она понравится многим.
Миссис Хинкли подошла с полоской бумаги. Одиннадцать долларов и двадцать восемь центов за телефонный разговор с Вашингтоном.
Я протянул ей пятнадцать долларов.
— Вас не затруднит выписать квитанцию?
Она кивнула и вернулась к коммутатору. Снаружи донесся вой полицейской сирены.
— И запишите, пожалуйста, номер, куда они звонили.
Она вновь кивнула, продолжая что-то писать.
Получив квитанцию, я поблагодарил ее, на что она вновь кивнула.
— Не забудьте насчет телефонной компании, — прошептал мне вслед юноша.
— Ни в коем случае, — успокоил его я. — Их следует проучить.
Идя к «форду», я взглянул на номер, который миссис Хинкли написала на квитанции. Мне он ничего не сказал, но на цифры у меня память плохая. Когда я садился за руль, в ворота мотеля вкатилась патрульная машина. Сирена смолкла. Двое полицейских в форме глянули на меня, но, похоже, не увидели ничего интересного. Я быстро завел мотор и выехал из мотеля. Ванда Готар сидела рядом со мной. Падильо — на заднем сиденье.
— Они звонили в Вашингтон, — доложил я о своей находке. — Ты не знаешь, что это за номер?
Падильо посмотрел на номер, отрицательно покачал головой, протянул квитанцию Ванде. Номер и ей показался незнакомым, так что квитанция вернулась ко мне.
— Они говорили пять или шесть минут, — добавил я.
— Ладно, потом разберемся, а сейчас едем в «Святой Франциск», — распорядился Падильо.
— Ты не знаешь, где их искать, не так ли? — Ванда и не старалась изгнать из голоса сарказм.
— Я не пытаюсь найти их прямо сейчас, — ответил Падильо. — Тем более, что завтра, в десять утра, поиски не составят труда. Король, если останется живым, приедет в штаб-квартиру нефтяной компании. Но в промежутке Крагштейн выяснит, что эти три гранаты никого не убили. Тогда он начнет искать. Сначала короля и Скейлза, а если не найдет их, то поинтересуется, где же находимся мы. Я хочу облегчить ему задачу. Он первым делом обратится в «Святой Франциск», потому что ты остановилась в этом отеле.
Ванда Готар повернулась к Падильо.
— Последние десять минут я только и задаю тебе вопросы, на которые у тебя нет ответов. Ты не знаешь, почему удрали Кассим и Скейлз. Ты не знаешь, где они спрятались. Ты даже не знаешь, как им удалось ускользнуть незамеченными.
— Туман, — ответил я на последний вопрос. — Из мотеля можно было вывести и пару слонов.
— Они — не слоны, — фыркнула Ванда. — А двое мужчин, не слишком умных или сообразительных. Они сбежали, потому что их или испугали, или заставили покинуть номер. Оно, конечно, и к лучшему, потому что иначе их бы размазало по стенам. Что с тобой, Падильо? Ты так озабочен местью за убитую в Нью-Йорке женщину, что даже не можешь думать о текущей работе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42