Недостаточно просто отлить втулку. Она должна быть абсолютно круглой, а одному такую не отлить.
Резчик по дереву, Ивор Коренков, обучал своих новых работников, и дни шли.
Кристина завязала нужные коммерческие отношения. Она нашла торговца тканями, готового сотрудничать. Уже было оговорено, что тот купит около двух тысяч квадратных ярдов (мера измерения в Цешине) необработанного шерстяного сукна за семь восьмых текущей цены, то есть за двадцать три гривны. Мы заверили соглашение у нотариуса, который снял три копии: по одной каждому из нас и одну себе. Каждый оставил по тысяче гривен в качестве залога, и сделка состоялась.
Я все еще был занят в литейном цехе, а Кристина осталась без дела.
— У меня для тебя еще одно задание, милашка. Возьми Анжело и служанку, как ее там…
— Зельда.
— Значит, Зельду. Вы втроем должны закупить краски, или что там нужно Анжело, на тысячу гривен. Затем ты и Анжело отправитесь обратно в Окойтц.
— Мы вдвоем?
— Я встречу вас в имении пана Мешко. Дальше ты не поедешь. Мы отправим Анжело в Окойтц одного.
— Но зачем, пан Конрад?
— Я не уверен, можно ли ему доверять. Если я нанял вора, то лучше узнать об этом как можно раньше.
— Но зачем вообще ему доверять? Я имею в виду, зачем рисковать тысячами гривен?
— Мне необходимо ему доверять, потому что он знает то, чего не знаю я. Ему ничего не стоит меня кинуть.
— Кинуть…
Таких слов она не понимала.
— Но зачем нам ехать к пану Мешко?
— Я хочу, чтобы ты погостила пару недель у пани Ричезы. Помнишь, я тебе говорил, какая она замечательная женщина? Помнишь, какая она любезная и обаятельная, и как приятно чувствуешь себя в ее обществе? Вот и сравни ее с теми «дамами» из замка Цешина. Подумай, на кого ты хочешь быть похожей, когда вырастешь.
Она немного помолчала и вдруг разрыдалась. Затем обняла меня за шею.
— Все будет хорошо, милая.
Спустя два дня мы отправились в путь. Я был в доспехах и естественно верхом на своей Анне. Кристина ехала в дамском седле. Анжело следовал за нами верхом на муле и вел еще одного, нагруженного корнями, корой, травами и морскими раковинами.
Мы прибыли к полудню. Ричеза была как всегда обаятельна, и даже если ее обидело мое решение уехать через пару часов, она этого не показала. До нее уже дошли слухи о наших приключениях в замке, и она хотела оставить Кристину у себя, прежде чем мне представится возможность закрыть эту тему.
Однако по правилам хорошего тона нельзя уезжать немедленно, и только ближе к вечеру я отправился в Цешин.
— Как думаешь, Анна, успеем дотемна?
Анна кивнула головой. Она всегда кивала или мотала головой в ответ на вопросы, как будто понимала, о чем речь. Эта ее манера многих смущала. Возможно, она просто понимала мои движения, но все равно с ней было приятно поговорить.
— Посмотрим, как быстро ты можешь скакать. Только не загони себя.
Анна поскакала во весь опор и не остановилась даже через час. Я заволновался: хорошая лошадь загонит себя до смерти, если ей приказать. Я натянул поводья.
— Полегче, девочка, не перестарайся.
Она помотала головой и таким же галопом доскакала до Цешина. Я расседлал Анну у городских ворот и осмотрел ее. Она даже не вспотела! Потрясающая лошадь.
Через неделю мне сообщили, что Анжело Мускарини благополучно добрался с грузом до Окойтца. Я успокоился.
В медном литейном цехе оставалось больше дел, чем я думал. Работа в копях и обжиг глиняных форм на открытом огне были неэффективными и расходовали много топлива. Мы построили одну печь для обжига кирпича и форм. Нужно было построить еще пять.
Требовался огромный токарный станок и подшипники на втулку. Пришлось собрать маленький станок, чтобы потом соорудить большой. Большой токарный станок невозможно прокрутить рукой, поэтому к главной бабке мы прикрепили огромное колесо. В него забирался человек, который приводил в движение колесо вместе с бабкой станка.
Я был доволен собой, но лишь спустя пять недель смог полностью положиться на братьев Краковских и вернуться в Окойтц. Все это время я скучал по Кристине, хотя и правильно поступил, отправив ее в «завершающую школу» пани Ричезы. Когда привыкаешь к сексу, воздержание становится пыткой. Скоро я обнаружил, что мое право рыцаря спать с молоденькими девушками не имеет силы в черте города. И посетив еще раз замок Цешина, я убедился в том, что здесь мне делать нечего.
Подумайте сами. Я был полностью готов терпеть откровенное невежество. Большинство, с кем я встречался в тринадцатом веке, были очень бедны; люди не имели ни единой возможности совершенствоваться. Но этим барышням из замка было абсолютно нечего делать, вот они и страдали бездельем: нелепые шарады, любовные интрижки и болтовня типа «он сказал, что она сказала, что говорят…». Они просто обожествляли невинность незамужних девушек и ни во что не ставили целомудрие замужних.
В общем, их поведение противоречило моим моральным устоям и не заслуживало внимания.
В городе были проститутки, и я взял одну. Первую половину вечера она выклянчивала у меня больше денег, а вторую половину провела на улице, куда я ее вышвырнул.
Обычно вечерами я много пил. Хозяин корчмы, Тадеуш Врулевский, стал моим постоянным собутыльником. Братья Краковские тоже были неплохими людьми, однако не стоит слишком панибратствовать с подчиненными. Нелегко перейти от роли застольного друга на роль усердного работника, если делать это очень часто. К тому же все три брата были женаты. На что им жаловаться?
— Социализм, Тадеуш! — объяснил я, хлебнув как следует. — Эта страна и эта эпоха в таком ужасном состоянии из-за нехватки социализма!
— Вы абсолютно правы, пан Конрад! А что такое социализм?
— Рад, что ты согласен со мной, дружище Тадеуш. Всю эту ситуацию — и отсутствие работы в Цешине, и ее избыток в Окойтце, и нехватку еды и швей, и высокую смертностью маленьких детей, — все это можно изменить с помощью техники и организованности.
— Звучит великолепно! А что такое швея?
— Все, что нам нужно, — это немного организованности и техники. Остальное у нас есть. У нас есть рабочая сила, у нас есть сырье. Дайте нам лет девять, и мы все наладим и монголов разобьем в придачу. Пусть принесут еще вина.
— Превосходно! А что такое монголы?
— Монголы — это такие маленькие грязные ублюдки, которые хотят напасть с востока и всех убить. Но этот номер у них не выйдет, если мы сплотимся. Вышибем из них дух пушками, возможно, даже медными.
— Эти монголы вроде татар?
— Те же сволочи.
— Я слышал ужасные истории от торговцев с Востока. Говорят, они целые города предают огню и мечу. Не щадят ни мужчин, ни детей, ни животных, насилуют и угоняют в плен женщин.
— Да. Выродки. Но здесь этому не бывать. Мы их остановим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Резчик по дереву, Ивор Коренков, обучал своих новых работников, и дни шли.
Кристина завязала нужные коммерческие отношения. Она нашла торговца тканями, готового сотрудничать. Уже было оговорено, что тот купит около двух тысяч квадратных ярдов (мера измерения в Цешине) необработанного шерстяного сукна за семь восьмых текущей цены, то есть за двадцать три гривны. Мы заверили соглашение у нотариуса, который снял три копии: по одной каждому из нас и одну себе. Каждый оставил по тысяче гривен в качестве залога, и сделка состоялась.
Я все еще был занят в литейном цехе, а Кристина осталась без дела.
— У меня для тебя еще одно задание, милашка. Возьми Анжело и служанку, как ее там…
— Зельда.
— Значит, Зельду. Вы втроем должны закупить краски, или что там нужно Анжело, на тысячу гривен. Затем ты и Анжело отправитесь обратно в Окойтц.
— Мы вдвоем?
— Я встречу вас в имении пана Мешко. Дальше ты не поедешь. Мы отправим Анжело в Окойтц одного.
— Но зачем, пан Конрад?
— Я не уверен, можно ли ему доверять. Если я нанял вора, то лучше узнать об этом как можно раньше.
— Но зачем вообще ему доверять? Я имею в виду, зачем рисковать тысячами гривен?
— Мне необходимо ему доверять, потому что он знает то, чего не знаю я. Ему ничего не стоит меня кинуть.
— Кинуть…
Таких слов она не понимала.
— Но зачем нам ехать к пану Мешко?
— Я хочу, чтобы ты погостила пару недель у пани Ричезы. Помнишь, я тебе говорил, какая она замечательная женщина? Помнишь, какая она любезная и обаятельная, и как приятно чувствуешь себя в ее обществе? Вот и сравни ее с теми «дамами» из замка Цешина. Подумай, на кого ты хочешь быть похожей, когда вырастешь.
Она немного помолчала и вдруг разрыдалась. Затем обняла меня за шею.
— Все будет хорошо, милая.
Спустя два дня мы отправились в путь. Я был в доспехах и естественно верхом на своей Анне. Кристина ехала в дамском седле. Анжело следовал за нами верхом на муле и вел еще одного, нагруженного корнями, корой, травами и морскими раковинами.
Мы прибыли к полудню. Ричеза была как всегда обаятельна, и даже если ее обидело мое решение уехать через пару часов, она этого не показала. До нее уже дошли слухи о наших приключениях в замке, и она хотела оставить Кристину у себя, прежде чем мне представится возможность закрыть эту тему.
Однако по правилам хорошего тона нельзя уезжать немедленно, и только ближе к вечеру я отправился в Цешин.
— Как думаешь, Анна, успеем дотемна?
Анна кивнула головой. Она всегда кивала или мотала головой в ответ на вопросы, как будто понимала, о чем речь. Эта ее манера многих смущала. Возможно, она просто понимала мои движения, но все равно с ней было приятно поговорить.
— Посмотрим, как быстро ты можешь скакать. Только не загони себя.
Анна поскакала во весь опор и не остановилась даже через час. Я заволновался: хорошая лошадь загонит себя до смерти, если ей приказать. Я натянул поводья.
— Полегче, девочка, не перестарайся.
Она помотала головой и таким же галопом доскакала до Цешина. Я расседлал Анну у городских ворот и осмотрел ее. Она даже не вспотела! Потрясающая лошадь.
Через неделю мне сообщили, что Анжело Мускарини благополучно добрался с грузом до Окойтца. Я успокоился.
В медном литейном цехе оставалось больше дел, чем я думал. Работа в копях и обжиг глиняных форм на открытом огне были неэффективными и расходовали много топлива. Мы построили одну печь для обжига кирпича и форм. Нужно было построить еще пять.
Требовался огромный токарный станок и подшипники на втулку. Пришлось собрать маленький станок, чтобы потом соорудить большой. Большой токарный станок невозможно прокрутить рукой, поэтому к главной бабке мы прикрепили огромное колесо. В него забирался человек, который приводил в движение колесо вместе с бабкой станка.
Я был доволен собой, но лишь спустя пять недель смог полностью положиться на братьев Краковских и вернуться в Окойтц. Все это время я скучал по Кристине, хотя и правильно поступил, отправив ее в «завершающую школу» пани Ричезы. Когда привыкаешь к сексу, воздержание становится пыткой. Скоро я обнаружил, что мое право рыцаря спать с молоденькими девушками не имеет силы в черте города. И посетив еще раз замок Цешина, я убедился в том, что здесь мне делать нечего.
Подумайте сами. Я был полностью готов терпеть откровенное невежество. Большинство, с кем я встречался в тринадцатом веке, были очень бедны; люди не имели ни единой возможности совершенствоваться. Но этим барышням из замка было абсолютно нечего делать, вот они и страдали бездельем: нелепые шарады, любовные интрижки и болтовня типа «он сказал, что она сказала, что говорят…». Они просто обожествляли невинность незамужних девушек и ни во что не ставили целомудрие замужних.
В общем, их поведение противоречило моим моральным устоям и не заслуживало внимания.
В городе были проститутки, и я взял одну. Первую половину вечера она выклянчивала у меня больше денег, а вторую половину провела на улице, куда я ее вышвырнул.
Обычно вечерами я много пил. Хозяин корчмы, Тадеуш Врулевский, стал моим постоянным собутыльником. Братья Краковские тоже были неплохими людьми, однако не стоит слишком панибратствовать с подчиненными. Нелегко перейти от роли застольного друга на роль усердного работника, если делать это очень часто. К тому же все три брата были женаты. На что им жаловаться?
— Социализм, Тадеуш! — объяснил я, хлебнув как следует. — Эта страна и эта эпоха в таком ужасном состоянии из-за нехватки социализма!
— Вы абсолютно правы, пан Конрад! А что такое социализм?
— Рад, что ты согласен со мной, дружище Тадеуш. Всю эту ситуацию — и отсутствие работы в Цешине, и ее избыток в Окойтце, и нехватку еды и швей, и высокую смертностью маленьких детей, — все это можно изменить с помощью техники и организованности.
— Звучит великолепно! А что такое швея?
— Все, что нам нужно, — это немного организованности и техники. Остальное у нас есть. У нас есть рабочая сила, у нас есть сырье. Дайте нам лет девять, и мы все наладим и монголов разобьем в придачу. Пусть принесут еще вина.
— Превосходно! А что такое монголы?
— Монголы — это такие маленькие грязные ублюдки, которые хотят напасть с востока и всех убить. Но этот номер у них не выйдет, если мы сплотимся. Вышибем из них дух пушками, возможно, даже медными.
— Эти монголы вроде татар?
— Те же сволочи.
— Я слышал ужасные истории от торговцев с Востока. Говорят, они целые города предают огню и мечу. Не щадят ни мужчин, ни детей, ни животных, насилуют и угоняют в плен женщин.
— Да. Выродки. Но здесь этому не бывать. Мы их остановим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68