Вероятно, с кодом было не все в порядке. На лбу у Лютера выступили капли пота. Он представил себе, как завывает сигнал тревоги и прибывшая полиция приступает к осмотру дома, чисто случайно начиная с его убежища.
Он не курил почти тридцать лет, но теперь ему отчаянно захотелось затянуться. Он тихо поставил на пол сумку и медленно распрямил ноги, чтобы они не затекли.
Кто-то поднимался по дубовой лестнице. Кто бы они ни были, их нисколько не волновало то, что их могли услышать или увидеть. Лютер насчитал четверых, возможно, пятерых. Они свернули влево и направились в его сторону.
Он слышал как с легким скрипом отворилась дверь спальни. Лютер стал вспоминать. Все было оставлено там, где находилось раньше, а его вещи были при нем. Единственное, к чему он прикасался – это пульт, но и он был помещен вровень с тонкой полоской пыли на столе. Теперь Лютер различил три голоса – один мужской и два женских. Похоже, одна из них была пьяна, а другая разговаривала с деловыми интонациями в голосе. Затем Деловая исчезла, дверь закрылась, но не была заперта, а Пьяная осталась наедине с мужчиной. Где же остальные? Куда ушла Деловая? Опять послышалось хихиканье. Шаги приблизились к зеркалу. Лютер как можно плотнее вжался в угол, надеясь укрыться за креслом так, чтобы его не видели, хотя и знал, что это вряд ли возможно.
Затем в его глаза ударила вспышка света, и он чуть не вскрикнул – столь неожиданным был переход от полной тьмы к яркому свету. Он поморгал, чтобы быстрее привыкнуть к свету, и его зрачки сузились за несколько секунд.
Затем, когда прошла примерно минута, он выглянул из-за кресла, и снова испытал потрясение. Казалось, что дверь тайника исчезла, прямо у него перед глазами была эта чертова спальня. Он чуть не упал навзничь, но удержался. Тут Лютер понял, зачем нужно кресло.
Он узнал обоих людей, находившихся в комнате. Женщину он уже видел сегодня на фотографиях: молодая жена хозяина, одевающаяся, как шлюха.
Мужчину он видел при других обстоятельствах, и уж точно тот не был хозяином дома. Лютер изумленно покачал головой и выдохнул. Руки его дрожали, сердце бешено стучало. Он подавил позыв тошноты и стал пристально наблюдать за происходящим в спальне.
Дверь тайника пропускала свет только со стороны спальни, и он как будто смотрел на огромный экран телевизора.
Затем он увидел то, от чего у него перехватило дыхание: бриллиантовое ожерелье на шее женщины. Двести тысяч, оценил он, взглянув на него опытным глазом. Может, больше. Одна из тех безделушек, которые, как правило, кладут в домашний тайник, прежде чем перейти к ночному отдыху. Он облегченно вздохнул, когда женщина сняла украшение и небрежно бросила его на пол.
После того как страх медленно отступил, Лютер поднялся, подошел к креслу и осторожно сел. Значит, старик здесь наблюдал, как его малышку ублажает нескончаемая вереница партнеров. Судя по ее поведению, кое-кто из этой вереницы был не очень состоятельным. Но джентльмен, с которым она проводила эту ночь, был совершенно иного разряда.
Лютер повернул голову из стороны в сторону, прислушиваясь, не доносятся ли звуки из других частей дома. Что он мог поделать? Занимаясь воровством более тридцати лет, он в первый раз оказался в подобном положении. Отделенный от краха лишь стеклом толщиной в дюйм, он поудобнее устроился в мягком кожаном кресле и стал ждать.
Глава 2
В трех кварталах от белой громады Капитолия Джек Грэм открыл входную дверь своей квартиры, сбросил плащ на пол и прошел прямо к холодильнику. С банкой пива в руке он плюхнулся на потертое кресло в гостиной, сделал глоток; его глаза блуждали по крошечной комнате. Совсем непохоже на то место, откуда он только что вернулся. Мышцы на его квадратной челюсти напряглись и расслабились. Сомнения медленно отошли в подсознание, чтобы потом вернуться. Они всегда возвращались.
Еще один ответственный званый ужин с Дженнифер, его будущей женой, ее семьей, знакомыми и партнерами по бизнесу. Совершенно очевидно – у людей их круга не бывает "просто друзей”. Каждый выполняет определенную функцию, причем целое важнее, чем составляющие его части. По крайней мере, так предполагалось, хотя у Джека было свое мнение на этот счет.
Там были представители промышленности и финансов, главные фигуры, о которых Джек читал в “Уолл-Стрит Джорнал”, прежде чем перейти к спортивным страницам. Среди них крутились политиканы, чтобы заполучить голоса на следующих выборах и доллары на текущие расходы. Иерархию гостей замыкали вездесущие юристы, одним из которых был Джек, и пара общественно значимых фигур, которые должны были символизировать близость власти к народу.
Он допил пиво и включил телевизор. Туфли отлетели в сторону, сорокадолларовые носки, подаренные его невестой, повисли на абажуре лампы. Со временем она купит ему подтяжки за двести баксов и подходящий по расцветке галстук ручной работы. Черт! Растирая пальцы на ногах, он подумал еще об одной банке пива. Телевизор не вызывал у него интереса. Он убрал со лба прядь густых темных волос и в тысячный раз задумался над тем, как со скоростью космического корабля проносится его жизнь.
Служебный лимузин, принадлежащий компании отца Дженнифер, отвозил их в ее особняк в северо-западной части Вашингтона, куда Джек, возможно, переедет после свадьбы. Она терпеть не могла его квартиру. До свадьбы оставалось месяцев шесть, по меркам невесты всего ничего, а он сидит здесь, мучаясь в догадках.
Дженнифер Райс Болдуин была так ослепительно красива, что вслед ей оборачивались не только мужчины, но и женщины. Она была также умна и хорошо воспитана, имела богатых родителей и собиралась выйти замуж за Джека. Ее отцу принадлежала одна из крупнейших и богатейших компаний в стране. Торговые центры, банки, радиостанции, крупные дочерние компании. Этот список можно было продолжать и дальше, и везде он внес свой вклад. Немного было людей так же полезных для этой компании, как он. Ее прапрадедушка был одним из первых промышленных магнатов Среднего Запада, а семейству матери когда-то принадлежал большой участок земли в деловой части Бостона. Боги были благосклонны к Дженнифер Болдуин. Все знакомые парни Джека безумно завидовали ему.
Он поерзал в кресле и попытался достать зачесавшееся место на спине под плечом. За неделю он не уставал на работе. Шестифутовое тело Джека, даже в его тридцать два года, было таким же крепким, как в годы учебы в школе, где он опережал всех в любом виде спорта, и в колледже, где конкуренция была намного жестче, но где ему удалось стать лучшим борцом в тяжелом весе. Джек поступил на юридический факультет Вирджинского университета, где выпускал “Юридическое обозрение”, окончил университет среди лучших студентов и вскоре занял место общественного защитника в системе уголовного судопроизводства округа Колумбия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Он не курил почти тридцать лет, но теперь ему отчаянно захотелось затянуться. Он тихо поставил на пол сумку и медленно распрямил ноги, чтобы они не затекли.
Кто-то поднимался по дубовой лестнице. Кто бы они ни были, их нисколько не волновало то, что их могли услышать или увидеть. Лютер насчитал четверых, возможно, пятерых. Они свернули влево и направились в его сторону.
Он слышал как с легким скрипом отворилась дверь спальни. Лютер стал вспоминать. Все было оставлено там, где находилось раньше, а его вещи были при нем. Единственное, к чему он прикасался – это пульт, но и он был помещен вровень с тонкой полоской пыли на столе. Теперь Лютер различил три голоса – один мужской и два женских. Похоже, одна из них была пьяна, а другая разговаривала с деловыми интонациями в голосе. Затем Деловая исчезла, дверь закрылась, но не была заперта, а Пьяная осталась наедине с мужчиной. Где же остальные? Куда ушла Деловая? Опять послышалось хихиканье. Шаги приблизились к зеркалу. Лютер как можно плотнее вжался в угол, надеясь укрыться за креслом так, чтобы его не видели, хотя и знал, что это вряд ли возможно.
Затем в его глаза ударила вспышка света, и он чуть не вскрикнул – столь неожиданным был переход от полной тьмы к яркому свету. Он поморгал, чтобы быстрее привыкнуть к свету, и его зрачки сузились за несколько секунд.
Затем, когда прошла примерно минута, он выглянул из-за кресла, и снова испытал потрясение. Казалось, что дверь тайника исчезла, прямо у него перед глазами была эта чертова спальня. Он чуть не упал навзничь, но удержался. Тут Лютер понял, зачем нужно кресло.
Он узнал обоих людей, находившихся в комнате. Женщину он уже видел сегодня на фотографиях: молодая жена хозяина, одевающаяся, как шлюха.
Мужчину он видел при других обстоятельствах, и уж точно тот не был хозяином дома. Лютер изумленно покачал головой и выдохнул. Руки его дрожали, сердце бешено стучало. Он подавил позыв тошноты и стал пристально наблюдать за происходящим в спальне.
Дверь тайника пропускала свет только со стороны спальни, и он как будто смотрел на огромный экран телевизора.
Затем он увидел то, от чего у него перехватило дыхание: бриллиантовое ожерелье на шее женщины. Двести тысяч, оценил он, взглянув на него опытным глазом. Может, больше. Одна из тех безделушек, которые, как правило, кладут в домашний тайник, прежде чем перейти к ночному отдыху. Он облегченно вздохнул, когда женщина сняла украшение и небрежно бросила его на пол.
После того как страх медленно отступил, Лютер поднялся, подошел к креслу и осторожно сел. Значит, старик здесь наблюдал, как его малышку ублажает нескончаемая вереница партнеров. Судя по ее поведению, кое-кто из этой вереницы был не очень состоятельным. Но джентльмен, с которым она проводила эту ночь, был совершенно иного разряда.
Лютер повернул голову из стороны в сторону, прислушиваясь, не доносятся ли звуки из других частей дома. Что он мог поделать? Занимаясь воровством более тридцати лет, он в первый раз оказался в подобном положении. Отделенный от краха лишь стеклом толщиной в дюйм, он поудобнее устроился в мягком кожаном кресле и стал ждать.
Глава 2
В трех кварталах от белой громады Капитолия Джек Грэм открыл входную дверь своей квартиры, сбросил плащ на пол и прошел прямо к холодильнику. С банкой пива в руке он плюхнулся на потертое кресло в гостиной, сделал глоток; его глаза блуждали по крошечной комнате. Совсем непохоже на то место, откуда он только что вернулся. Мышцы на его квадратной челюсти напряглись и расслабились. Сомнения медленно отошли в подсознание, чтобы потом вернуться. Они всегда возвращались.
Еще один ответственный званый ужин с Дженнифер, его будущей женой, ее семьей, знакомыми и партнерами по бизнесу. Совершенно очевидно – у людей их круга не бывает "просто друзей”. Каждый выполняет определенную функцию, причем целое важнее, чем составляющие его части. По крайней мере, так предполагалось, хотя у Джека было свое мнение на этот счет.
Там были представители промышленности и финансов, главные фигуры, о которых Джек читал в “Уолл-Стрит Джорнал”, прежде чем перейти к спортивным страницам. Среди них крутились политиканы, чтобы заполучить голоса на следующих выборах и доллары на текущие расходы. Иерархию гостей замыкали вездесущие юристы, одним из которых был Джек, и пара общественно значимых фигур, которые должны были символизировать близость власти к народу.
Он допил пиво и включил телевизор. Туфли отлетели в сторону, сорокадолларовые носки, подаренные его невестой, повисли на абажуре лампы. Со временем она купит ему подтяжки за двести баксов и подходящий по расцветке галстук ручной работы. Черт! Растирая пальцы на ногах, он подумал еще об одной банке пива. Телевизор не вызывал у него интереса. Он убрал со лба прядь густых темных волос и в тысячный раз задумался над тем, как со скоростью космического корабля проносится его жизнь.
Служебный лимузин, принадлежащий компании отца Дженнифер, отвозил их в ее особняк в северо-западной части Вашингтона, куда Джек, возможно, переедет после свадьбы. Она терпеть не могла его квартиру. До свадьбы оставалось месяцев шесть, по меркам невесты всего ничего, а он сидит здесь, мучаясь в догадках.
Дженнифер Райс Болдуин была так ослепительно красива, что вслед ей оборачивались не только мужчины, но и женщины. Она была также умна и хорошо воспитана, имела богатых родителей и собиралась выйти замуж за Джека. Ее отцу принадлежала одна из крупнейших и богатейших компаний в стране. Торговые центры, банки, радиостанции, крупные дочерние компании. Этот список можно было продолжать и дальше, и везде он внес свой вклад. Немного было людей так же полезных для этой компании, как он. Ее прапрадедушка был одним из первых промышленных магнатов Среднего Запада, а семейству матери когда-то принадлежал большой участок земли в деловой части Бостона. Боги были благосклонны к Дженнифер Болдуин. Все знакомые парни Джека безумно завидовали ему.
Он поерзал в кресле и попытался достать зачесавшееся место на спине под плечом. За неделю он не уставал на работе. Шестифутовое тело Джека, даже в его тридцать два года, было таким же крепким, как в годы учебы в школе, где он опережал всех в любом виде спорта, и в колледже, где конкуренция была намного жестче, но где ему удалось стать лучшим борцом в тяжелом весе. Джек поступил на юридический факультет Вирджинского университета, где выпускал “Юридическое обозрение”, окончил университет среди лучших студентов и вскоре занял место общественного защитника в системе уголовного судопроизводства округа Колумбия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131