И потом, у него папа не кто иной, как Антон Соловьев. Ты понял? Если б я сдуру тебе, паскудине, поверил, то нажил бы такого «друга», что лучше сразу помереть. А ты, зараза, надеялся, будто я их сразу замочу, для страховки? Верно? Или в оборот их возьму, чтоб расколоть окончательно? Фиг ты угадал.
Тятя опустил голову. Он уже наполовину ощущал себя в могиле. Даже дрожь прошла.
— Завтра утречком я этим ребяткам предложу тебя пристрелить, — спокойно и без каких-либо эмоций произнес Фрол. — Предварительно объяснив им, как ты им пакость подстраивал. Если они откажутся, я их ругать не буду. Не захочется этим юношам еще немножко в стрельбе поупражняться — заставлять не стану. Я тебя в бетон живого замоноличу, понял? Или в котельной живьем сожгу. Сначала посмотришь, как Чиж и прочие горят. Чтоб поглядеть на процесс со стороны, так сказать. Я их, конечно, не специально для тебя из карьера вывезти приказал, поэтому еще не решил, стоит ли на тебя топливо изводить.
Тятя даже не отреагировал. Фрол мотнул головой, охранники взяли обреченного за локти и выволокли из кабинета.
ПРИВЕТ ОТ СТЕПЫ
Фрол поглядел на часы, зевнул — стояла уже глубокая ночь.
Наверно, ему подумалось, что пора бы и отдохнуть. Но тут зазвонил телефон.
— Кому не спится в ночь глухую? — проворчал Фрол, снимая трубку и поглядывая на определитель номеров. Номер был незнакомый.
— Мне, конечно, — ответил голос человека, убежденного в том, что его сразу узнают.
— Хорошо, что на пять минут позже не позвонил. А то не застал бы тут.
— Тогда благодари судьбу, что раньше не уехал. Сейчас, то есть минут через пятнадцать, максимум через полчаса, у тебя могут быть серьезные гости. Будь добр, приведи все в порядок, если есть какие-то несообразности. И учти — это привет от Степы, не расслабляйся.
— Спасибо, что позвонил. За мной не пропадет.
— Естественно. Спокойной ночи!
Повесив трубку, Фрол жестко выматерился, а потом сказал, обращаясь к старшему из охранников:
— К нам едут со шмоном. Тебе инструкции нужны или так обойдешься?
— Нет проблем. Будет сделано.
— Тогда я пошел в офис.
Информатор, предупредивший Фрола о визите серьезных гостей, говорил, что их надо ждать максимум через полчаса. Приехали они через двадцать пять минут. Правда, в несколько, большем количестве, чем хотелось бы.
Сначала к воротам подкатило несколько «жигулят» с мигалками, потом две черные «волги» и, наконец, автобус, из которого вылезло человек тридцать бойцов в сером камуфляже, с автоматами и в бронежилетах. Все они были беспрепятственно впущены за ворота после предъявления постановления прокуратуры о производстве обыска.
Фрол встретил официальных лиц, в числе которых оказались облпрокурор Виктор Семенович Иванцов и начальник ОУ ФСБ Андрей Ильич Рындин, на своем официальном рабочем месте, в кабинете начальника охраны складов АО «Белая куропатка». УВД было представлено рангом пониже — начальником УР подполковником Агаповым.
— Здравствуйте, Валентин Сергеевич, — строго сказал Иванцов, обращаясь к Фролу. — Вот уж не чаяли вас здесь застать. Не знал, что у вас рабочий день такой длинный. Второй час ночи все-таки. Или, может, специально ради нас задержались?
— Что вы, Виктор Семенович, — улыбнулся Фрол, — вы прямо как снег на голову. И почему-то в таком представительном составе… Даже начинаю чувствовать к себе лишнее уважение. Неужели менее ответственные сотрудники не могли нами заняться? Сами пойдете склады осматривать?
— Нет, — улыбнулся Иванцов, — мы с вашего разрешения здесь побудем и дружески побеседуем. А с нашими сотрудниками сходит начальник вашего караула. Плюс господин Портновский, которого нам, к сожалению, пришлось лишить удовольствия провести время в семейном кругу.
— Да, Александр Еремеевич — отличный семьянин. Как-то само собой получилось, что в кабинете остались только Фрол, он же Фролов Валентин Сергеевич, Иванцов и Рындин.
— Как я понимаю, Виктор Семенович, нашего господина Портновского в чем-то подозревают? — спросил Фрол.
— Не перестаю тебе удивляться, Валентин, — сказал Иванцов, переходя на « ты» и закуривая. — Живешь так, будто вокруг тебя вакуум, а ты, сидя в некой непробиваемой оболочке, от всего изолировался. Не кажется тебе, что позиция эта недальновидная и очень опасная?
— Вот уж нет, Виктор Семенович. Я такой позиции никогда не придерживался. Не надо мне этого приписывать. Мне всегда интересно посмотреть, что вокруг меня делается и какие от этого могут быть последствия.
— Хорошо, что ты этим интересуешься. Но лучше, если б ты еще и действовал в соответствии с пониманием того, что не живешь в вакууме.
— А разве я по-другому действую?
— Ну, пока у меня есть сведения об обратном.
— Но для возбуждения уголовного дела этих сведений пока, к сожалению, не хватает. Я верно вас понял?
— Могло бы хватить, — вступил в разговор Рындин, — в других конкретно-исторических условиях.
— В других конкретно-исторических условиях, — глубокомысленно заметил Фрол, — — коррупция в правоохранительных органах еще не достигала таких размеров.
— Правильное замечание, — кивнул Иванцов, — но очень не своевременное. У некоторых представителей криминального мира, с моей точки зрения, началось, выражаясь словами товарища Сталина, «головокружение от успехов». Они начинают думать, что демократия есть вседозволенность, а это далеко не так. Жизнь подсказывает, что головокружение вообще — тревожный медицинский симптом. В особо острых случаях оно ведет к потере равновесия и падению.
— Причем иногда мордой об асфальт, — несколько вульгарно развил сентенцию прокурора чекист.
— Вы это серьезно, господа? — прищурился Фрол. — Это действительно так опасно?
— Да, к сожалению, — с грустью сказал Иванцов. — За последние несколько месяцев средняя продолжительность жизни отдельных криминальных авторитетов у нас в области существенно сократилась. И есть мнение, что возраст некоторых из них приближается к предельному.
— Эпидемия? — озабоченно спросил Фрол. — СПИД наступает?
— Как правило, — тоном профессора медицины вымолвил Виктор Семенович, — основная причина, ведущая к летальным исходам у помянутой категории пациентов, — острая жадность, переходящая в хроническое оборзение. Увы, лечится только хирургически.
— Как, например, в случаях с господами Черновым и Курбатовым, — припомнил Рындин.
— А эта болезнь на правоохранительные структуры не распространяется? — скромно поинтересовался Фрол. — Каким-нибудь там воздушно-капельным или, допустим, половым путем?
— Ладно, — сказал прокурор, — похоже, что мы не смогли вас, дорогой товарищ Фролов, настроить на серьезный лад. По-моему, пора заканчивать юмористическую часть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Тятя опустил голову. Он уже наполовину ощущал себя в могиле. Даже дрожь прошла.
— Завтра утречком я этим ребяткам предложу тебя пристрелить, — спокойно и без каких-либо эмоций произнес Фрол. — Предварительно объяснив им, как ты им пакость подстраивал. Если они откажутся, я их ругать не буду. Не захочется этим юношам еще немножко в стрельбе поупражняться — заставлять не стану. Я тебя в бетон живого замоноличу, понял? Или в котельной живьем сожгу. Сначала посмотришь, как Чиж и прочие горят. Чтоб поглядеть на процесс со стороны, так сказать. Я их, конечно, не специально для тебя из карьера вывезти приказал, поэтому еще не решил, стоит ли на тебя топливо изводить.
Тятя даже не отреагировал. Фрол мотнул головой, охранники взяли обреченного за локти и выволокли из кабинета.
ПРИВЕТ ОТ СТЕПЫ
Фрол поглядел на часы, зевнул — стояла уже глубокая ночь.
Наверно, ему подумалось, что пора бы и отдохнуть. Но тут зазвонил телефон.
— Кому не спится в ночь глухую? — проворчал Фрол, снимая трубку и поглядывая на определитель номеров. Номер был незнакомый.
— Мне, конечно, — ответил голос человека, убежденного в том, что его сразу узнают.
— Хорошо, что на пять минут позже не позвонил. А то не застал бы тут.
— Тогда благодари судьбу, что раньше не уехал. Сейчас, то есть минут через пятнадцать, максимум через полчаса, у тебя могут быть серьезные гости. Будь добр, приведи все в порядок, если есть какие-то несообразности. И учти — это привет от Степы, не расслабляйся.
— Спасибо, что позвонил. За мной не пропадет.
— Естественно. Спокойной ночи!
Повесив трубку, Фрол жестко выматерился, а потом сказал, обращаясь к старшему из охранников:
— К нам едут со шмоном. Тебе инструкции нужны или так обойдешься?
— Нет проблем. Будет сделано.
— Тогда я пошел в офис.
Информатор, предупредивший Фрола о визите серьезных гостей, говорил, что их надо ждать максимум через полчаса. Приехали они через двадцать пять минут. Правда, в несколько, большем количестве, чем хотелось бы.
Сначала к воротам подкатило несколько «жигулят» с мигалками, потом две черные «волги» и, наконец, автобус, из которого вылезло человек тридцать бойцов в сером камуфляже, с автоматами и в бронежилетах. Все они были беспрепятственно впущены за ворота после предъявления постановления прокуратуры о производстве обыска.
Фрол встретил официальных лиц, в числе которых оказались облпрокурор Виктор Семенович Иванцов и начальник ОУ ФСБ Андрей Ильич Рындин, на своем официальном рабочем месте, в кабинете начальника охраны складов АО «Белая куропатка». УВД было представлено рангом пониже — начальником УР подполковником Агаповым.
— Здравствуйте, Валентин Сергеевич, — строго сказал Иванцов, обращаясь к Фролу. — Вот уж не чаяли вас здесь застать. Не знал, что у вас рабочий день такой длинный. Второй час ночи все-таки. Или, может, специально ради нас задержались?
— Что вы, Виктор Семенович, — улыбнулся Фрол, — вы прямо как снег на голову. И почему-то в таком представительном составе… Даже начинаю чувствовать к себе лишнее уважение. Неужели менее ответственные сотрудники не могли нами заняться? Сами пойдете склады осматривать?
— Нет, — улыбнулся Иванцов, — мы с вашего разрешения здесь побудем и дружески побеседуем. А с нашими сотрудниками сходит начальник вашего караула. Плюс господин Портновский, которого нам, к сожалению, пришлось лишить удовольствия провести время в семейном кругу.
— Да, Александр Еремеевич — отличный семьянин. Как-то само собой получилось, что в кабинете остались только Фрол, он же Фролов Валентин Сергеевич, Иванцов и Рындин.
— Как я понимаю, Виктор Семенович, нашего господина Портновского в чем-то подозревают? — спросил Фрол.
— Не перестаю тебе удивляться, Валентин, — сказал Иванцов, переходя на « ты» и закуривая. — Живешь так, будто вокруг тебя вакуум, а ты, сидя в некой непробиваемой оболочке, от всего изолировался. Не кажется тебе, что позиция эта недальновидная и очень опасная?
— Вот уж нет, Виктор Семенович. Я такой позиции никогда не придерживался. Не надо мне этого приписывать. Мне всегда интересно посмотреть, что вокруг меня делается и какие от этого могут быть последствия.
— Хорошо, что ты этим интересуешься. Но лучше, если б ты еще и действовал в соответствии с пониманием того, что не живешь в вакууме.
— А разве я по-другому действую?
— Ну, пока у меня есть сведения об обратном.
— Но для возбуждения уголовного дела этих сведений пока, к сожалению, не хватает. Я верно вас понял?
— Могло бы хватить, — вступил в разговор Рындин, — в других конкретно-исторических условиях.
— В других конкретно-исторических условиях, — глубокомысленно заметил Фрол, — — коррупция в правоохранительных органах еще не достигала таких размеров.
— Правильное замечание, — кивнул Иванцов, — но очень не своевременное. У некоторых представителей криминального мира, с моей точки зрения, началось, выражаясь словами товарища Сталина, «головокружение от успехов». Они начинают думать, что демократия есть вседозволенность, а это далеко не так. Жизнь подсказывает, что головокружение вообще — тревожный медицинский симптом. В особо острых случаях оно ведет к потере равновесия и падению.
— Причем иногда мордой об асфальт, — несколько вульгарно развил сентенцию прокурора чекист.
— Вы это серьезно, господа? — прищурился Фрол. — Это действительно так опасно?
— Да, к сожалению, — с грустью сказал Иванцов. — За последние несколько месяцев средняя продолжительность жизни отдельных криминальных авторитетов у нас в области существенно сократилась. И есть мнение, что возраст некоторых из них приближается к предельному.
— Эпидемия? — озабоченно спросил Фрол. — СПИД наступает?
— Как правило, — тоном профессора медицины вымолвил Виктор Семенович, — основная причина, ведущая к летальным исходам у помянутой категории пациентов, — острая жадность, переходящая в хроническое оборзение. Увы, лечится только хирургически.
— Как, например, в случаях с господами Черновым и Курбатовым, — припомнил Рындин.
— А эта болезнь на правоохранительные структуры не распространяется? — скромно поинтересовался Фрол. — Каким-нибудь там воздушно-капельным или, допустим, половым путем?
— Ладно, — сказал прокурор, — похоже, что мы не смогли вас, дорогой товарищ Фролов, настроить на серьезный лад. По-моему, пора заканчивать юмористическую часть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146