Насчет того, что он в Комитете работал, я был в курсе. Но где, в каком управлении, на какой должности, в центральном аппарате или в местном — само собой мне не докладывали. Последний раз здесь виделись, на похоронах у матери. Точно, пятнадцать лет осенью исполнилось.
— В конце концов, нынче не те времена, чтоб насчет братьев интересоваться, — заметил Прокудин, — тем более что один тут, а другой там…
— К сожалению, — покачал головой Рындин, — неверные у вас сведения, товарищ генерал-майор. Вот хороший снимок, сделанный опять-таки на территории Чеченской Республики примерно год назад. Такой себе кондовый кавказец, борец за ислам и прочее. А присмотришься — полковник бывшего 1-го ГУ КГБ Сорокин Сергей Николаевич. Числится по официальным данным в качестве пропавшего без вести с подозрением на перевербовку противником. Нелегал бывший. Чувствую, что там, у нас наверху здорово темнят и работают в «две руки», то есть правая не ведает то, что делает левая. Однако мне пришла указивка насчет того, что этот самый отважный боевик, борец за ислам, имевший в боях за Грозный личный радиопозывной «Чижик», может появиться здесь. Несмотря на то что обладатель этого позывного вроде бы погиб на подступах к президентскому дворцу. Дали мне и возможные пункты наблюдения: дом 23 по улице Катукова, где находятся городская квартира полковника Сорокина Юрия Николаевича и облвоенкомат. Так вот, могу показать снимочек совсем недавний, третьего дня сделанный. Узнаете, Юрий Николаевич?
— Похож на Серегу… — пробормотал младший брат. — Только ко мне он не заходил, это я как на духу.
— Правильно. Ключ от дачи своей супруги, расположенной в поселке Лесная заимка, вы передали не ему, а вот этому хлопцу. Мы-то, чудаки, хотели всего лишь еще одну взятку зафиксировать, но получилось, что зацепили совсем другой хвостик. Там много обстоятельств «в оправдание», но конечный результат неприятный — на даче, принадлежащей вашей супруге, в настоящее время находятся шестеро весьма подозрительных граждан. И среди них ваш брат, который эту группу возглавляет. Пока наши сотрудники их только негласно контролируют, изучают имеющиеся у них силы и средства, а также намерения и возможные связи. Пока известно, что у них есть незарегистрированное оружие — количество стволов еще не уточнили, а так же автотранспорт — грузовик «газель» и два снегохода «буран». Есть радиотелефоны спутниковой связи с усложненным кодированием. Приборы ночного видения у них тоже просматриваются.
— Это на меня не вешай, — сказал Прокудин, — и ПНВ, и НСПУ у меня только устаревшие, и новых мы не получали.
— Патронов для суда вполне хватит, хотя можно предложить и другие эпизоды — усмехнулся Рындин.
— Короче, — произнес генерал-майор, — Андрей, давай больше не козырять, а уточнять позиции. Что от нас надо? Сумма, услуги, моральная поддержка?
— Сотрудничество, ребята, только сотрудничество… — приветливо улыбнулся Андрей Ильич.
— Стучать, что ли, предложишь? — удивился Прокудин.
— Это было бы слишком просто. Стукачами в ваших хозяйствах я уже на три года вперед обеспечен. Иначе бы мы с вами оставались просто хорошими знакомыми. Нет, нам с вами, господа офицеры, придется поработать всерьез…
НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ
Валерка очнулся. Сам момент пробуждения был необычен. Впечатление было такое, будто сидел себе в кромешной тьме, а потом вдруг свет включили. И не только свет — звук тоже. Обоняние, осязание и вкус — залпом. Причем не было ни слабости какой-то, ни вялости, ни сонливости, свойственных для перехода от сна к яви. Ни зевать не хотелось, ни глаза протирать. В одно мгновение, без всякой зарядки-разминки, мышцы перешли от неуправляемо-расслабленного состояния в боеготовое. Голова не ощущала ни тяжести, ни утомления, восприятие всего окружающего мира было четкое, без какого-либо тумана и зыбкости.
Все это было последствием одного слова-команды: «Проснись!» Не строго-уставного армейского «Подъем!», а этакого домашнего: «Проснись!» Команда «Подъем!», как известно включает в себя не только повеление проснуться, но и встать даже вскочить на ноги, а затем начать поспешно одеваться.
Команда «Проснись!», которая разбудила Валерку, требовала только открыть глаза и начать воспринимать реальность. Ничего больше. Ни вставать, ни надевать штаны и прочее обмундирование эта команда не обязывала.
Ваня тоже проснулся по этой команде. Точно так же, как Валерка, то есть с ощущением молниеносно возникшей в мышцах силы, управляемости и боеготовности. И очнулся с полным представлением о том, где находится, с четким восприятием окружающего мира абсолютно свежей головой.
А находились они там же, где их поместили в ложементы и подвергли какому-то тестированию, после чего сделали уколы.
Сколько времени прошло после укола, который был последним наиболее четким воспоминанием о том, что предшествовало погружению в сон, обоим почему-то казалось несущественным.
Да и вообще, ни тот, ни другой не ощущали в своем разуме никаких тревог, беспокойств или волнений. Ни Валерке, ни Ване не хотелось спрашивать кого-либо о чем-либо. Для них все было ясно. Они выполнили первый приказ именно так, как его следовало выполнить. То есть открыли глаза и смотрели перед собой, не ворочаясь и не делая никаких других движений.
Клара Леопольдовна и Зинаида Ивановна отстегнули ремешки, удерживающие Валерку и Ваню в ложементах, и стали понемногу отмачивать с их тел «таблетки с усиками», то есть датчики. Процедура эта была затяжная и не шибко приятная. Если бы Валерка и Ваня переживали ее, пребывая в обычном состоянии, то, наверно, немало почертыхались бы и поворчали, потому что клей был прочный и «таблетки» отмачивались с трудом. К ним прилипали и выдирались с корнем разные мелкие волосинки, а вдобавок растворитель был какой-то едкий и шипучий. Потом им еще кожу спиртом протерли, должно быть, для дезинфекции, отчего защипало и зачесалось еще больше.
Тем не менее ни Валерка, ни Ваня никакого неудовольствия не выказали, не пискнули и не дернулись ни разу. Даже никакие непроизвольные движения с их стороны не наблюдались.
— Отлично! — порадовалась вслух Зинаида. — Полное подчинение команде. Интересно, насколько у них вообще понизился болевой порог чувствительности?
— Боже мой, Зинаида Ивановна, не делайте этого, ради Бога! — проныла Клара Леопольдовна. — Я этого не вынесу! Это же пытка!
— Ерунда. Представьте себе на минутку, что вы — Ильза Кох или доктор Менгеле.
— Господи, этот ваш юмор!
— Не беспокойтесь, резать никого не будем. Просто пару раз приложим электроды с заведомо безопасным напряжением и силой тока. Ну, давайте!
Ничего не произошло. Мышцы отреагировали — сократились, но оба подопытных никак не отреагировали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
— В конце концов, нынче не те времена, чтоб насчет братьев интересоваться, — заметил Прокудин, — тем более что один тут, а другой там…
— К сожалению, — покачал головой Рындин, — неверные у вас сведения, товарищ генерал-майор. Вот хороший снимок, сделанный опять-таки на территории Чеченской Республики примерно год назад. Такой себе кондовый кавказец, борец за ислам и прочее. А присмотришься — полковник бывшего 1-го ГУ КГБ Сорокин Сергей Николаевич. Числится по официальным данным в качестве пропавшего без вести с подозрением на перевербовку противником. Нелегал бывший. Чувствую, что там, у нас наверху здорово темнят и работают в «две руки», то есть правая не ведает то, что делает левая. Однако мне пришла указивка насчет того, что этот самый отважный боевик, борец за ислам, имевший в боях за Грозный личный радиопозывной «Чижик», может появиться здесь. Несмотря на то что обладатель этого позывного вроде бы погиб на подступах к президентскому дворцу. Дали мне и возможные пункты наблюдения: дом 23 по улице Катукова, где находятся городская квартира полковника Сорокина Юрия Николаевича и облвоенкомат. Так вот, могу показать снимочек совсем недавний, третьего дня сделанный. Узнаете, Юрий Николаевич?
— Похож на Серегу… — пробормотал младший брат. — Только ко мне он не заходил, это я как на духу.
— Правильно. Ключ от дачи своей супруги, расположенной в поселке Лесная заимка, вы передали не ему, а вот этому хлопцу. Мы-то, чудаки, хотели всего лишь еще одну взятку зафиксировать, но получилось, что зацепили совсем другой хвостик. Там много обстоятельств «в оправдание», но конечный результат неприятный — на даче, принадлежащей вашей супруге, в настоящее время находятся шестеро весьма подозрительных граждан. И среди них ваш брат, который эту группу возглавляет. Пока наши сотрудники их только негласно контролируют, изучают имеющиеся у них силы и средства, а также намерения и возможные связи. Пока известно, что у них есть незарегистрированное оружие — количество стволов еще не уточнили, а так же автотранспорт — грузовик «газель» и два снегохода «буран». Есть радиотелефоны спутниковой связи с усложненным кодированием. Приборы ночного видения у них тоже просматриваются.
— Это на меня не вешай, — сказал Прокудин, — и ПНВ, и НСПУ у меня только устаревшие, и новых мы не получали.
— Патронов для суда вполне хватит, хотя можно предложить и другие эпизоды — усмехнулся Рындин.
— Короче, — произнес генерал-майор, — Андрей, давай больше не козырять, а уточнять позиции. Что от нас надо? Сумма, услуги, моральная поддержка?
— Сотрудничество, ребята, только сотрудничество… — приветливо улыбнулся Андрей Ильич.
— Стучать, что ли, предложишь? — удивился Прокудин.
— Это было бы слишком просто. Стукачами в ваших хозяйствах я уже на три года вперед обеспечен. Иначе бы мы с вами оставались просто хорошими знакомыми. Нет, нам с вами, господа офицеры, придется поработать всерьез…
НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ
Валерка очнулся. Сам момент пробуждения был необычен. Впечатление было такое, будто сидел себе в кромешной тьме, а потом вдруг свет включили. И не только свет — звук тоже. Обоняние, осязание и вкус — залпом. Причем не было ни слабости какой-то, ни вялости, ни сонливости, свойственных для перехода от сна к яви. Ни зевать не хотелось, ни глаза протирать. В одно мгновение, без всякой зарядки-разминки, мышцы перешли от неуправляемо-расслабленного состояния в боеготовое. Голова не ощущала ни тяжести, ни утомления, восприятие всего окружающего мира было четкое, без какого-либо тумана и зыбкости.
Все это было последствием одного слова-команды: «Проснись!» Не строго-уставного армейского «Подъем!», а этакого домашнего: «Проснись!» Команда «Подъем!», как известно включает в себя не только повеление проснуться, но и встать даже вскочить на ноги, а затем начать поспешно одеваться.
Команда «Проснись!», которая разбудила Валерку, требовала только открыть глаза и начать воспринимать реальность. Ничего больше. Ни вставать, ни надевать штаны и прочее обмундирование эта команда не обязывала.
Ваня тоже проснулся по этой команде. Точно так же, как Валерка, то есть с ощущением молниеносно возникшей в мышцах силы, управляемости и боеготовности. И очнулся с полным представлением о том, где находится, с четким восприятием окружающего мира абсолютно свежей головой.
А находились они там же, где их поместили в ложементы и подвергли какому-то тестированию, после чего сделали уколы.
Сколько времени прошло после укола, который был последним наиболее четким воспоминанием о том, что предшествовало погружению в сон, обоим почему-то казалось несущественным.
Да и вообще, ни тот, ни другой не ощущали в своем разуме никаких тревог, беспокойств или волнений. Ни Валерке, ни Ване не хотелось спрашивать кого-либо о чем-либо. Для них все было ясно. Они выполнили первый приказ именно так, как его следовало выполнить. То есть открыли глаза и смотрели перед собой, не ворочаясь и не делая никаких других движений.
Клара Леопольдовна и Зинаида Ивановна отстегнули ремешки, удерживающие Валерку и Ваню в ложементах, и стали понемногу отмачивать с их тел «таблетки с усиками», то есть датчики. Процедура эта была затяжная и не шибко приятная. Если бы Валерка и Ваня переживали ее, пребывая в обычном состоянии, то, наверно, немало почертыхались бы и поворчали, потому что клей был прочный и «таблетки» отмачивались с трудом. К ним прилипали и выдирались с корнем разные мелкие волосинки, а вдобавок растворитель был какой-то едкий и шипучий. Потом им еще кожу спиртом протерли, должно быть, для дезинфекции, отчего защипало и зачесалось еще больше.
Тем не менее ни Валерка, ни Ваня никакого неудовольствия не выказали, не пискнули и не дернулись ни разу. Даже никакие непроизвольные движения с их стороны не наблюдались.
— Отлично! — порадовалась вслух Зинаида. — Полное подчинение команде. Интересно, насколько у них вообще понизился болевой порог чувствительности?
— Боже мой, Зинаида Ивановна, не делайте этого, ради Бога! — проныла Клара Леопольдовна. — Я этого не вынесу! Это же пытка!
— Ерунда. Представьте себе на минутку, что вы — Ильза Кох или доктор Менгеле.
— Господи, этот ваш юмор!
— Не беспокойтесь, резать никого не будем. Просто пару раз приложим электроды с заведомо безопасным напряжением и силой тока. Ну, давайте!
Ничего не произошло. Мышцы отреагировали — сократились, но оба подопытных никак не отреагировали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146