Но ведь, как я понял, и над вашим сыном 102-я «з» висит?
— Да, вы правильно поняли, Виктор Семенович, — мрачно произнес Соловьев-старший.
— Дела о преступлениях, совершенных военнослужащими, это, строго говоря, не моя епархия, — заметил Иванцов.
— Это я понимаю, — кивнул Антон Борисович, — но все-таки Эдуард Сергеевич почему-то адресовал меня к вам. Наверно, ему, как человеку местному, виднее…
— Допустим, — усмехнулся Иванцов, — что это так. Но хотелось бы знать, насколько вы, господин Соловьев, готовы пойти навстречу, условно говоря, «похитителям» вашего сына? Ну, допустим, запросят они миллион долларов. Вы сможете заплатить? А если два или три?
— Вы так говорите, Виктор Семенович, — нахмурился Соловьев, — будто эти самые похитители уполномочили вас проверить мою платежеспособность. Как ни странно, они пока цены не назначали.
— И не назначат, — улыбнулся Иванцов. — Зачем им это делать? Они ведь вашего парня вовсе не насильно удерживают. Ваш Иван сам к ним напросился, если уж совсем откровенно. А потому инициатива, если на то пошло, должна быть ваша.
— То есть я сперва цену предложу, а они посмотрят, согласиться или нет?
— Ну, не совсем так. Во-первых, вы еще не знаете, кому предлагать. Контакта с бандитами у вас нет. А во-вторых, если вы начнете их как-то искать самостоятельно — неважно с какими целями, — то можете нажить крупные неприятности и от них непосредственно, и от наших правоохранителей. Во всяком случае, сыну можете повредить.
— Понятно. Значит, я прав, вы навязываете мне свое посредничество? С комиссионными, естественно?
— Ну, знаете, — возмутился Иванцов, — в таком тоне у нас разговора не получится. Не знаю, может, вы у себя в Москве привыкли подобным образом беседовать с руководящими работниками, но здесь, извините, я этого допускать не намерен. Конечно, гостей гнать не принято; но и задерживаться я вас не попрошу…
Соловьев резко сдал назад. Соображалка у него работала.
— Извините, Виктор Семенович, это я сгоряча сказал. Я сейчас, видите, в очень нервном состоянии…
— Это я могу понять. Но вы уясните себе четко: ваш сын, мягко говоря, подозревается в совершении преступлений. Минимум два убийства. На него, это я вам в частном порядке говорю, материала предостаточно. Вполне можно выписывать постановление об аресте. И если вы сунетесь в обход меня, то при самом благоприятном исходе дела ваш Ваня попадет в тюрьму. А там ему, если вы чем-то бандитов рассердите, придется плохо. Поэтому первое и главное условие моего участия и помощи — все через меня. Предупреждение единственное, первое и последнее.
Если обнаружу, что играете по своим правилам, — все контакты с вами прекращу. А дальше все пойдет законным порядком. Принимаете такой порядок работы?
— Приходится принимать… — вздохнул Соловьев-старший. — Мне сын нужен живой. И свободный, как ни странно.
— Если будете свои эмоции с разумом согласовывать, не торопиться, не пытаться перехитрить, ручаюсь, что все будет нормально. Но придется проявить терпение и выдержку. Наверно, и кое-какие материальные издержки понадобятся.
— Вам лично сейчас ничего не нужно? — спросил Соловьев без особых церемоний.
— Мне лично — ничего. А вот области нашей спонсорская поддержка пригодилась бы. И вложения бизнесменов, даже отечественных, у нас приветствуются. Кстати сказать, могу бесплатно проконсультировать. И организовать небольшую встречу с нашим Главой. Очень полезную и взаимовыгодную.
— Но все-таки издержки будут?
— Вы, когда приобретаете товар, деньги платите? Платите. Это издержки или нет?
— Смотря как удастся реализовать…
— Правильно. Сможете все распродать по умеренной цене, пусть и с небольшим наваром — покроете издержки и будете с плюсом. Погонитесь за деньгой, завысите цену — прогорите. Примерно так и в нашем случае. Так что все будет от вас зависеть.
— А полюбопытствовать, во что вкладывать деньги придется, случайно нельзя?
— Я думаю, пока этот вопрос обсуждать не к спеху.
— Вы про выдержку и спокойствие говорили… — произнес Антон Борисович. — Я чувствую, что мне их очень много потребуется. Мне ведь обычно быстро работать приходится. А у вас, как я понял, все не спеша, по-провинциальному решается.
— Поспешность нужна при ловле блох. Нам надо кое-что обдумать, прежде чем предложить что-то конкретное. Навести кое-какие дополнительные справки, кое-что уточнить и взвесить.
— Учтите, я не могу у вас тут ждать неограниченное время. У меня ведь дело все-таки.
— Ждать здесь необязательно. Вполне можете вернуться в Москву, успокоить супругу, сказать, что с Ваней все в порядке. Когда мы здесь у себя согласуем все вопросы, утрясем все нюансы, пригласим вас. Ручаюсь, что с вашим Ваней ничего за это время не произойдет.
— И сколько мне придется дожидаться вашего приглашения?
— Неделю, максимум — две.
— За это время можно слетать на Луну и обратно, — заметил Соловьев.
— Если у вас есть средства, — пожал плечами Иванцов. — Главное, чтоб мы могли с вами связаться вовремя. И само собой, чтоб уровень конфиденциальности соблюдался. Тем самым вы гарантируете своему сыну неприкосновенность.
— А все-таки ускорить процесс можно?
— Я уже сказал, Антон Борисович, при каких обстоятельствах нужна поспешность. Давайте расстанемся спокойно и без темных подозрений в неискренности.
— Вы прямо-таки за горло берете, Виктор Семенович. Абсолютно все на ваших условиях.
— Ничего не поделаешь. Все получилось неожиданно для нас. Надо, как говорится, лучше воспитывать подрастающее поколение. Если б ваш сынок вел себя так, как надо, то не вляпался бы . во всю эту пакость и не подставил бы вас. Хотя, скажем прямо, в контактах с вами у нас заинтересованность появилась намного раньше. Мы восхищались тем размахом, который приняло ваше дело, и тем, какие хорошие отношения сложились у вас с московскими чиновниками. Вообще говоря, очень интересная тема для разработки ФСБ.
— Это, по-моему, элементарный блеф. У вас ничего по этой теме нет.
— Могу напомнить пару имен, чтобы вы не считали мое заявление голословным. Граждане США Сноукрофт и Резник, которые в прошлом году побывали у нас в области и даже здесь, в этом домике, останавливались, в декабре прошлого года опять побывали в России и, как ни странно, с вами встречались. У них в нашей области есть целый спектр интересов. А вы, как ни странно, сидя в Москве, не очень хорошо зная нашу местную конъюнктуру, начали им помогать и тем самым вызвали в определенных кругах нашей области серьезное недовольство. Причем, по агентурным данным, вас занесли в список на «спецмероприятие». Разумеется, составленный негосударственной организацией, но, уверяю вас, очень неприятный. И что особенно неприятно — четко реализуемый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
— Да, вы правильно поняли, Виктор Семенович, — мрачно произнес Соловьев-старший.
— Дела о преступлениях, совершенных военнослужащими, это, строго говоря, не моя епархия, — заметил Иванцов.
— Это я понимаю, — кивнул Антон Борисович, — но все-таки Эдуард Сергеевич почему-то адресовал меня к вам. Наверно, ему, как человеку местному, виднее…
— Допустим, — усмехнулся Иванцов, — что это так. Но хотелось бы знать, насколько вы, господин Соловьев, готовы пойти навстречу, условно говоря, «похитителям» вашего сына? Ну, допустим, запросят они миллион долларов. Вы сможете заплатить? А если два или три?
— Вы так говорите, Виктор Семенович, — нахмурился Соловьев, — будто эти самые похитители уполномочили вас проверить мою платежеспособность. Как ни странно, они пока цены не назначали.
— И не назначат, — улыбнулся Иванцов. — Зачем им это делать? Они ведь вашего парня вовсе не насильно удерживают. Ваш Иван сам к ним напросился, если уж совсем откровенно. А потому инициатива, если на то пошло, должна быть ваша.
— То есть я сперва цену предложу, а они посмотрят, согласиться или нет?
— Ну, не совсем так. Во-первых, вы еще не знаете, кому предлагать. Контакта с бандитами у вас нет. А во-вторых, если вы начнете их как-то искать самостоятельно — неважно с какими целями, — то можете нажить крупные неприятности и от них непосредственно, и от наших правоохранителей. Во всяком случае, сыну можете повредить.
— Понятно. Значит, я прав, вы навязываете мне свое посредничество? С комиссионными, естественно?
— Ну, знаете, — возмутился Иванцов, — в таком тоне у нас разговора не получится. Не знаю, может, вы у себя в Москве привыкли подобным образом беседовать с руководящими работниками, но здесь, извините, я этого допускать не намерен. Конечно, гостей гнать не принято; но и задерживаться я вас не попрошу…
Соловьев резко сдал назад. Соображалка у него работала.
— Извините, Виктор Семенович, это я сгоряча сказал. Я сейчас, видите, в очень нервном состоянии…
— Это я могу понять. Но вы уясните себе четко: ваш сын, мягко говоря, подозревается в совершении преступлений. Минимум два убийства. На него, это я вам в частном порядке говорю, материала предостаточно. Вполне можно выписывать постановление об аресте. И если вы сунетесь в обход меня, то при самом благоприятном исходе дела ваш Ваня попадет в тюрьму. А там ему, если вы чем-то бандитов рассердите, придется плохо. Поэтому первое и главное условие моего участия и помощи — все через меня. Предупреждение единственное, первое и последнее.
Если обнаружу, что играете по своим правилам, — все контакты с вами прекращу. А дальше все пойдет законным порядком. Принимаете такой порядок работы?
— Приходится принимать… — вздохнул Соловьев-старший. — Мне сын нужен живой. И свободный, как ни странно.
— Если будете свои эмоции с разумом согласовывать, не торопиться, не пытаться перехитрить, ручаюсь, что все будет нормально. Но придется проявить терпение и выдержку. Наверно, и кое-какие материальные издержки понадобятся.
— Вам лично сейчас ничего не нужно? — спросил Соловьев без особых церемоний.
— Мне лично — ничего. А вот области нашей спонсорская поддержка пригодилась бы. И вложения бизнесменов, даже отечественных, у нас приветствуются. Кстати сказать, могу бесплатно проконсультировать. И организовать небольшую встречу с нашим Главой. Очень полезную и взаимовыгодную.
— Но все-таки издержки будут?
— Вы, когда приобретаете товар, деньги платите? Платите. Это издержки или нет?
— Смотря как удастся реализовать…
— Правильно. Сможете все распродать по умеренной цене, пусть и с небольшим наваром — покроете издержки и будете с плюсом. Погонитесь за деньгой, завысите цену — прогорите. Примерно так и в нашем случае. Так что все будет от вас зависеть.
— А полюбопытствовать, во что вкладывать деньги придется, случайно нельзя?
— Я думаю, пока этот вопрос обсуждать не к спеху.
— Вы про выдержку и спокойствие говорили… — произнес Антон Борисович. — Я чувствую, что мне их очень много потребуется. Мне ведь обычно быстро работать приходится. А у вас, как я понял, все не спеша, по-провинциальному решается.
— Поспешность нужна при ловле блох. Нам надо кое-что обдумать, прежде чем предложить что-то конкретное. Навести кое-какие дополнительные справки, кое-что уточнить и взвесить.
— Учтите, я не могу у вас тут ждать неограниченное время. У меня ведь дело все-таки.
— Ждать здесь необязательно. Вполне можете вернуться в Москву, успокоить супругу, сказать, что с Ваней все в порядке. Когда мы здесь у себя согласуем все вопросы, утрясем все нюансы, пригласим вас. Ручаюсь, что с вашим Ваней ничего за это время не произойдет.
— И сколько мне придется дожидаться вашего приглашения?
— Неделю, максимум — две.
— За это время можно слетать на Луну и обратно, — заметил Соловьев.
— Если у вас есть средства, — пожал плечами Иванцов. — Главное, чтоб мы могли с вами связаться вовремя. И само собой, чтоб уровень конфиденциальности соблюдался. Тем самым вы гарантируете своему сыну неприкосновенность.
— А все-таки ускорить процесс можно?
— Я уже сказал, Антон Борисович, при каких обстоятельствах нужна поспешность. Давайте расстанемся спокойно и без темных подозрений в неискренности.
— Вы прямо-таки за горло берете, Виктор Семенович. Абсолютно все на ваших условиях.
— Ничего не поделаешь. Все получилось неожиданно для нас. Надо, как говорится, лучше воспитывать подрастающее поколение. Если б ваш сынок вел себя так, как надо, то не вляпался бы . во всю эту пакость и не подставил бы вас. Хотя, скажем прямо, в контактах с вами у нас заинтересованность появилась намного раньше. Мы восхищались тем размахом, который приняло ваше дело, и тем, какие хорошие отношения сложились у вас с московскими чиновниками. Вообще говоря, очень интересная тема для разработки ФСБ.
— Это, по-моему, элементарный блеф. У вас ничего по этой теме нет.
— Могу напомнить пару имен, чтобы вы не считали мое заявление голословным. Граждане США Сноукрофт и Резник, которые в прошлом году побывали у нас в области и даже здесь, в этом домике, останавливались, в декабре прошлого года опять побывали в России и, как ни странно, с вами встречались. У них в нашей области есть целый спектр интересов. А вы, как ни странно, сидя в Москве, не очень хорошо зная нашу местную конъюнктуру, начали им помогать и тем самым вызвали в определенных кругах нашей области серьезное недовольство. Причем, по агентурным данным, вас занесли в список на «спецмероприятие». Разумеется, составленный негосударственной организацией, но, уверяю вас, очень неприятный. И что особенно неприятно — четко реализуемый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146