Будто сыщик своим дурацким предложением больно прищемил ему грустно повисший нос. — У него — другие задачи. Лучше прихвати своего прапорщика.
— Заодно, комплект чистого нижнего белья… В жизни не встречал подобных трусов и болтунов!…
— Ничего, сойдет… для счета.
Пришлось согласиться и взять с собой трусливого помощника. А что делать, не подставляться же со своими несчастными двумя пистолетными стволами под возможные автоматы?
Удивительно, но Толкунов с пониманием и, главное, с согласием встретил предложение москвича. Непонятный все же человек, этот вечный врио, с раздражением подумал сыщик. То потеет от чепуховых неприятностей, то, выпятив жирную грудь, соглашается пойти на смертельно опасную операцию.
— Когда выступаем? — спросил он, геройски задрав голову.
— Немедленно.
Прапорщик покрутил головой, пощипал мочки ушей.
— Извините, Тарас Викторович, немедленно не получился. Я должен поехать на об»ект… Понимаете, какая история приключилась — у цельного взвода — понос. Медики говорят — от несвежей пищи, да я им не шибко верю. Вот и порешил самолично проверить щи и кашу… Но это — быстро. Туды двадцать минут ходу, обратно — столько же, ну, на пробу ещё накиньте десяток минут. Итого сколько выходит? Около часа…
Час — годится. Добято тоже нужно время для переговоров с Парамоновым. Осторожно, ненавязчиво попросить Зимина с десятком «загонщиков». Вдруг в землянке окажется намного больше людей, нежели сыщик предполагает.
— Давай, помощничек, пробуй прокисшие щи. Только гляди сам не отравись, вместо проверки моей версии сядешь под куст со спущенными штанами. И не особенно тяни — ожидаю ровно через час.
— Еще и останется, — на бегу пообещал прапорщик.
Михаил откровенно веселился. Кажется, даже грустно поникший его армяно-еврейский нос чуточку приподнялся, под ним обнажился ряд зубов, которым может позавидовать эстрадная дива.
— Ты думаешь, твой помощник поехал снимать пробу? Как бы не так — решил перед опасной «прогулкой» набить свое пузо. И не прокисшими щами и пригоревшей кашей — чем-нибудь более основательным. Не рассчитывай на обещанный час — боюсь, меньше двух-трех не получится…
Пусть будет даже четыре часа, подумал сыщик, поудобней усаживаясь в кабинете командира роты, рядом с «вертушкой», главное — поспеть до темноты.
Подполковника в штабе отряда не оказалось. По информации дежурного он выехал вместе с председателем комиссии в неизвестном направлении и, конечно же, на неизвестное время.
Зимин выделять «загонщиков» категорически отказался. Об»ект выходит на автономные испытания, сейчас не время шарить по зарослям. К тому же, капитан вот вот сам заявится. Целехонький.
Пришлось обойтись без резерва и без «загонщиков»…
30
Чекист оказался прав: прошел час, полтора, подкатило к трем, а прапорщик не возвращался. Странно, за такое время можно трижды пообедать, пять раз поужинать. Впрочем, это касается нормальных едоков с нормальными потребностями и человеческими об»емами желудка.
Тарасик и Михаил прогуливались возле штабной казармы, поочередно поглядывали на часы, изучали вход в солдатскую столовую. — Ты доверяешь своему помощнику? — внешне равнодушно осведомился особист, отгоняя комаров.
— На этой стадии никому не верю, — пооткровенничал сыщик, хлопая ладонью то по лбу, то по шее. — Но нужно же на кого-то опереться? Как говорит народная мудрость, один в поле не воин. Вот и приходится.
— Ну-ну, — все так же неопределенно отреагировал Михаил. — Доверять, не доверять — твое дело. Лично я уверен: дойдет до горячего, твой толстяк мигом наложит в штаны и сунет голову под куст. На подобии страуса… Впрочем, всем нам свойственно ошибаться в людях, не исключено — у Толкунова прорежется несвойственная ему смелость.
Добято кивнул. Действительно, все люди — сплошные загадки, Серафим — загадка вдвойне. Не мешало бы, конечно, прежде чем двигать с ним к потаенной землянке Гранда, поковыряться в заплывшей жиром душе прапорщика, просветить её «рентгеном». Да вот время не позволяет.
— Твой взвод, говоришь, блокировал окружающую местность? Насколько надежно?
Михаил отмахнулся.
— О какой надежности можно говорить в применении к тридцати новобранцам? Правда, ракетчики пообещали дополнительно выделить аж целую роту, но когда это будет? Да и роты маловато — нужна, как минимум, дивизия… Одна надежда — Нефедов заинтересован в поимке сбежавших зеков больше моего. Иметь под боком таких «соседей» — маленькое удовольствие, — сокрушенно помотал он армяно-еврейским носом, наглядно показывая иллюзорность своей надежды на дополнительную помощь. — Свои гарнизоны, конечно, прикроют, но ведь на остальную тайгу замок не повесишь, засов не задвинешь… Вот и пришлось согласиться с твоим планом — втроем идти против невесть какой банды. Цени, сыскарь, жми лапу!
Надо бы вежливо поблагодарить силового конкурента, но Добято ограничился сочувственным вздохом. Не привык сотрудник МУРа к интеллигентному обращению, терпеть не может ни слезливых, ни хвастливых заверений.
Прапорщик появился не со стороны солдатской столовой — задыхаясь и вытирая со лба воображаемый пот, выбежал из-за штаба.
— Жулики, все — жулики, — задыхаясь, об»явил он. — Даже любимец командира роты, Козел… простите, Козелков… и тот — ворюга. Приказал повару изготовить из солдатского мясца для своей милости грузинский шашлык. Бедные солдатики кормятся постными щами, а их старшина сидит в стороне и щипет шашлык! Ну, я ему показал — шампуром по заднице, детям и внукам закажет воровать… Вот и пришлось подзадержаться… А шашлычек, говоря промежду нами, я реквизировал. В нашу с вами пользу. Разогреем на костерке — милое дело, закус — лучше не придумать.
— А как дела с поносом? Не прихватил вместе с шашлыком?
Прапорщик вежливо похихикал в ладошку.
— Как я и думал, медики ошибаются. Еда вполне доброкачественная. Самолично определил!
Судя по оттопыренной командирской сумке, старшина «голубой» роты надолго остался голодным. А выглядывающая из кармана штанов бутылка наглядно свидетельствовала о том, что реквизиции подверглись не только продовольственные припасы разворотливого старшины, но и его «винный погреб».
— Мы не на пикник собрались, — недовольно буркнул Добято. — Так что оставь шашлык с бутылкой в штабе. Мог бы и поторопиться.
— Так я же не только пробу снимал — приказал Козлу выделить нам транспорт. Не пехом же двигать в такую даль.
Сыщик поймал насмешливую гримасу на лице фээсбэшника и насторожился.
— Надеюсь, ты не сказал старшине для какой надобности потребовалась машина?
— Что я, без понятия? Сказал — по охотничьим делам… И о господине-товарище, — подобострастно показал он жирным подбородком на Михаила, — ни звука… Козел сам выдал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Заодно, комплект чистого нижнего белья… В жизни не встречал подобных трусов и болтунов!…
— Ничего, сойдет… для счета.
Пришлось согласиться и взять с собой трусливого помощника. А что делать, не подставляться же со своими несчастными двумя пистолетными стволами под возможные автоматы?
Удивительно, но Толкунов с пониманием и, главное, с согласием встретил предложение москвича. Непонятный все же человек, этот вечный врио, с раздражением подумал сыщик. То потеет от чепуховых неприятностей, то, выпятив жирную грудь, соглашается пойти на смертельно опасную операцию.
— Когда выступаем? — спросил он, геройски задрав голову.
— Немедленно.
Прапорщик покрутил головой, пощипал мочки ушей.
— Извините, Тарас Викторович, немедленно не получился. Я должен поехать на об»ект… Понимаете, какая история приключилась — у цельного взвода — понос. Медики говорят — от несвежей пищи, да я им не шибко верю. Вот и порешил самолично проверить щи и кашу… Но это — быстро. Туды двадцать минут ходу, обратно — столько же, ну, на пробу ещё накиньте десяток минут. Итого сколько выходит? Около часа…
Час — годится. Добято тоже нужно время для переговоров с Парамоновым. Осторожно, ненавязчиво попросить Зимина с десятком «загонщиков». Вдруг в землянке окажется намного больше людей, нежели сыщик предполагает.
— Давай, помощничек, пробуй прокисшие щи. Только гляди сам не отравись, вместо проверки моей версии сядешь под куст со спущенными штанами. И не особенно тяни — ожидаю ровно через час.
— Еще и останется, — на бегу пообещал прапорщик.
Михаил откровенно веселился. Кажется, даже грустно поникший его армяно-еврейский нос чуточку приподнялся, под ним обнажился ряд зубов, которым может позавидовать эстрадная дива.
— Ты думаешь, твой помощник поехал снимать пробу? Как бы не так — решил перед опасной «прогулкой» набить свое пузо. И не прокисшими щами и пригоревшей кашей — чем-нибудь более основательным. Не рассчитывай на обещанный час — боюсь, меньше двух-трех не получится…
Пусть будет даже четыре часа, подумал сыщик, поудобней усаживаясь в кабинете командира роты, рядом с «вертушкой», главное — поспеть до темноты.
Подполковника в штабе отряда не оказалось. По информации дежурного он выехал вместе с председателем комиссии в неизвестном направлении и, конечно же, на неизвестное время.
Зимин выделять «загонщиков» категорически отказался. Об»ект выходит на автономные испытания, сейчас не время шарить по зарослям. К тому же, капитан вот вот сам заявится. Целехонький.
Пришлось обойтись без резерва и без «загонщиков»…
30
Чекист оказался прав: прошел час, полтора, подкатило к трем, а прапорщик не возвращался. Странно, за такое время можно трижды пообедать, пять раз поужинать. Впрочем, это касается нормальных едоков с нормальными потребностями и человеческими об»емами желудка.
Тарасик и Михаил прогуливались возле штабной казармы, поочередно поглядывали на часы, изучали вход в солдатскую столовую. — Ты доверяешь своему помощнику? — внешне равнодушно осведомился особист, отгоняя комаров.
— На этой стадии никому не верю, — пооткровенничал сыщик, хлопая ладонью то по лбу, то по шее. — Но нужно же на кого-то опереться? Как говорит народная мудрость, один в поле не воин. Вот и приходится.
— Ну-ну, — все так же неопределенно отреагировал Михаил. — Доверять, не доверять — твое дело. Лично я уверен: дойдет до горячего, твой толстяк мигом наложит в штаны и сунет голову под куст. На подобии страуса… Впрочем, всем нам свойственно ошибаться в людях, не исключено — у Толкунова прорежется несвойственная ему смелость.
Добято кивнул. Действительно, все люди — сплошные загадки, Серафим — загадка вдвойне. Не мешало бы, конечно, прежде чем двигать с ним к потаенной землянке Гранда, поковыряться в заплывшей жиром душе прапорщика, просветить её «рентгеном». Да вот время не позволяет.
— Твой взвод, говоришь, блокировал окружающую местность? Насколько надежно?
Михаил отмахнулся.
— О какой надежности можно говорить в применении к тридцати новобранцам? Правда, ракетчики пообещали дополнительно выделить аж целую роту, но когда это будет? Да и роты маловато — нужна, как минимум, дивизия… Одна надежда — Нефедов заинтересован в поимке сбежавших зеков больше моего. Иметь под боком таких «соседей» — маленькое удовольствие, — сокрушенно помотал он армяно-еврейским носом, наглядно показывая иллюзорность своей надежды на дополнительную помощь. — Свои гарнизоны, конечно, прикроют, но ведь на остальную тайгу замок не повесишь, засов не задвинешь… Вот и пришлось согласиться с твоим планом — втроем идти против невесть какой банды. Цени, сыскарь, жми лапу!
Надо бы вежливо поблагодарить силового конкурента, но Добято ограничился сочувственным вздохом. Не привык сотрудник МУРа к интеллигентному обращению, терпеть не может ни слезливых, ни хвастливых заверений.
Прапорщик появился не со стороны солдатской столовой — задыхаясь и вытирая со лба воображаемый пот, выбежал из-за штаба.
— Жулики, все — жулики, — задыхаясь, об»явил он. — Даже любимец командира роты, Козел… простите, Козелков… и тот — ворюга. Приказал повару изготовить из солдатского мясца для своей милости грузинский шашлык. Бедные солдатики кормятся постными щами, а их старшина сидит в стороне и щипет шашлык! Ну, я ему показал — шампуром по заднице, детям и внукам закажет воровать… Вот и пришлось подзадержаться… А шашлычек, говоря промежду нами, я реквизировал. В нашу с вами пользу. Разогреем на костерке — милое дело, закус — лучше не придумать.
— А как дела с поносом? Не прихватил вместе с шашлыком?
Прапорщик вежливо похихикал в ладошку.
— Как я и думал, медики ошибаются. Еда вполне доброкачественная. Самолично определил!
Судя по оттопыренной командирской сумке, старшина «голубой» роты надолго остался голодным. А выглядывающая из кармана штанов бутылка наглядно свидетельствовала о том, что реквизиции подверглись не только продовольственные припасы разворотливого старшины, но и его «винный погреб».
— Мы не на пикник собрались, — недовольно буркнул Добято. — Так что оставь шашлык с бутылкой в штабе. Мог бы и поторопиться.
— Так я же не только пробу снимал — приказал Козлу выделить нам транспорт. Не пехом же двигать в такую даль.
Сыщик поймал насмешливую гримасу на лице фээсбэшника и насторожился.
— Надеюсь, ты не сказал старшине для какой надобности потребовалась машина?
— Что я, без понятия? Сказал — по охотничьим делам… И о господине-товарище, — подобострастно показал он жирным подбородком на Михаила, — ни звука… Козел сам выдал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67