– С товаром легко, например с рыбой. Просто нужно иметь предпринимательскую жилку. У меня она есть. Ничего больше не требуется. Ну разве что немного денег. Не стоит ничего придумывать или печься о том, что производится. Вы даже не слишком рискуете. Не надо ублажать людей или вызывать их восхищение. Вы производите, продаете и снова вкладываете деньги в дело. Иногда, конечно, можно промахнуться с рынком.
Взгляд Герни остановился на картине, висевшей за спиной Паскини.
– О да! – Тот повернулся и посмотрел через плечо, показав, что понял намек. – Я знаю, они великолепны. Во всяком случае, всегда будут в цене. – Он вздохнул с таким видом, словно хотел сказать, что не признает никаких авантюр. – Недавно один мой компаньон сделал весьма удачное предложение нашим конкурентам. И приобрел контрольный пакет акций их компании. Цены на акции сразу подскочили. И я еще больше разбогател. Все просто. Похитители, наверное, узнали об этом из газет. В результате сын мой стал жертвой.
Видимо, под столом находилась кнопка звонка или еще какое-нибудь устройство, потому что внезапно вошел слуга. Он убрал тарелки и стал сервировать стол для кофе, чувствуя, что помешал разговору хозяина с гостем.
У Герни разболелась голова, и он тер лоб, пока Паскини разливал кофе. Разговор, прекратившийся с приходом слуги, не возобновлялся. Паскини, откинувшись на спинку стула, курил сигару и выпускал голубые колечки, то и дело тонувшие в облаке дыма. Герни смотрел на высокие венецианские окна, продолжая массировать лоб. Снопы солнечного света, врывавшиеся в комнату, жадно поглощали дым, в котором прыгали и плясали золотистые пылинки. Молчание не было ни тягостным, ни дружеским. И Паскини, и Герни думали каждый о своем.
– Давайте пройдемся, мистер Герни. – Паскини махнул сигарой в сторону окна.
Они вышли на широкий, искрящийся под солнцем газон, кое-где перемежавшийся фигурно подстриженной живой изгородью. За самой дальней из них виднелся бассейн, где у выложенного плиткой барьера прогуливался мальчишка-подросток, сачком вылавливая из воды насекомых и листья. Они обогнули бассейн и вошли в сад. Кустарники, большие каменные вазы с цветами, статуи, украшенные скульптурами миниатюрные водоемы с рыбой, от которой по поверхности шли волны. Герни пристально смотрел на эту трепещущую рыбу.
– Говорят, вы хороший специалист.
– Кто говорит?
Паскини покачал головой, как бы давая понять, что, видимо, кому-то это известно лучше, чем ему самому.
– Мне сказали, что вы всегда добиваетесь успеха.
– Пока – да. – Герни не отрывал взгляда от рыб, то и дело бросавшихся на какую-то крохотную наживку. – Но это не важно. Каждый раз все по-новому. Нельзя вывести среднее арифметическое. Если хотите, чтобы я помог, отправьте меня в Америку. Это возможно?
– Пожалуйста.
Они добрались до той части сада, откуда открывался вид на Рим. С каждым шагом панорама становилась все шире, и в поле зрения попадали все новые районы города. На горизонте в голубой дымке темнели нагромождения куполов и зданий. Паскини жестом попросил Герни остановиться и, глядя на него снизу вверх, поскольку тот был выше, задал тот же самый вопрос, на этот раз рассчитывая получить ответ:
– Что же будет дальше?
– Они скажут, как отправить деньги, а я попрошу подтверждения, что Дэвид жив.
Паскини перебил его:
– Вы полагаете – он жив?
– Не знаю. Но думаю, что да.
– А может быть, он мертв?
– И это может быть.
– Вы так и скажете его матери?
– Скорее всего, нет.
– Лучше не говорите.
Герни пожал плечами:
– Не буду, если только не возникнет необходимость.
– Пожалуйста, постарайтесь этого избежать.
– Обещаю. – Герни повернулся и пошел к дому.
– А что потом?
– Я в самом деле не знаю. Двух одинаковых случаев не бывает. Надо поискать следы. Похитители должны поговорить с матерью Дэвида, передать свои требования – так или иначе они проявят себя. Я попытаюсь подобраться к ним поближе, но незаметно, чтобы не взбудоражить их. А пока я должен их услышать. Всегда есть какие-то следы – каждый смертный их оставляет. Мне нужно их найти.
Они шли мимо бассейна. Парень все еще ловил своим сачком насекомых, ловким движением встряхивая его так, что улов застревал в сетке. Заметив, что Герни за ним наблюдает, он плавно потянул за ручку, вынул сачок из воды, с размаху плюхнул его на поверхность бассейна и быстро ушел. Они направились через газон к машине. Там, облокотившись на капот, их ждали Питер и Джозеф. Паскини окинул свои владения сторонним взглядом, оценивая их стоимость.
– Когда Дэвиду было лет восемь или девять, еще до того, как я расстался с его матерью, и она уехала к себе на родину в Штаты, мы все жили здесь. С тех пор ничего не изменилось: и дом и сад остались прежними. Однажды мы с Дэвидом пошли на охоту. Но не на обычную итальянскую охоту – вы знаете, на каких-нибудь там птичек, – а на настоящую, в английском стиле. Ему было жаль подстреленную дичь, он все время плакал, и в конце концов нам пришлось вернуться домой. После этого я потерял к охоте всякий интерес. Я правильно сказал? «Потерял всякий интерес»? – Он проверял свой английский.
Герни кивнул.
– Ему теперь семнадцать, и он говорит как американец, да он и есть американец.
Когда они приблизились к машине, Джозеф и Питер подтянулись. Джозеф открыл дверцу со стороны водителя и убрал с сиденья пальто с бархатным воротником. Воспользовавшись тем, что Джозеф и Питер пока не могли их услышать, Паскини обратился к Герни:
– Мистер Герни, как вы думаете, они его бьют?
– Это невозможно узнать.
Герни почувствовал, что говорит в тон Паскини, акцентируя отдельные слова и подыгрывая ему в его скрупулезной манере изъясняться по-английски так, чтобы быть лучше понятым. И Герни досадовал на себя, сообразив, что Паскини это заметил.
– Лучше об этом не думать.
Итальянец ничего не ответил, только дружески похлопал Герни по плечу, продолжая идти к машине, в которой теперь сидел только Джозеф, держа руки на руле. Герни все же предпочел сесть сзади. Он сразу опустил стекла, и Паскини наклонился к нему.
– Плата нормальная?
– Нормальная.
– Вы свяжетесь со мной?
– Конечно, – ответил Герни, – как только появится такая возможность.
Паскини закивал в знак согласия, затем отошел от машины и направился к дому. Он вошел внутрь, когда автомобиль тронулся с места.
* * *
В Нью-Йорке он всегда останавливался в одном и том же отеле в центре Манхэттена. Это было неприметное, но чистое здание, украшенное кое-какими антикварными вещицами. Не очень фешенебельный и слишком тесный для общественных сборищ и благотворительных обедов, отель не был чрезмерно дорогим. Герни ждала записка от Кэролайн Ранc. Это была девичья фамилия жены Паскини, которую она носила вот уже восемь лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104