Со стороны они выглядели ничем не примечательной троицей, решившей просто покататься.
Герни достал из кармана деньги, повернулся к Стелле и протянул их ей. Это было больше половины того, что у него осталось.
Она недоуменно посмотрела на него.
– Нет, – сказала она. – Пожалуйста, не надо.
– Другого выхода нет.
– Не надо. – Она попыталась вернуть ему деньги.
– Как ты думаешь, что будет дальше?
– Я не знаю. – Стелла разрыдалась. – Не знаю.
– Сейчас мы поедем в Хитроу. Купишь себе билет на чартерный рейс в Глазго. Оттуда поезжай на север. Останавливайся в пансионах. Туда они не догадаются сунуть свой нос. Во всяком случае, ты для них интереса не представляешь, да они и не знают, что тебе все известно.
– Сколько мне там оставаться?
– Неделю, – ответил Герни.
– А после этого?
– Не знаю. Сама решишь.
Она повернулась к Рейчел, держа на ладони деньги, словно хотела показать их ей.
– Те четверо, – объяснила она, – с Чейни-Уок... они иностранцы. Я никого не знала. Их специально прислали из-за вас. Обычно там был Тони... Тони и Франко, были и другие, но они заправляли делами в борделе. Понимаете? Они следили за мной и другими девочками.
– Да, понимаю, – кивнула Рейчел.
– Там всегда кто-нибудь был...
Когда Герни завел машину, снова пролетел самолет, рев которого поглотил шум автомобильного двигателя. Они доехали до конца Эш-роуд и свернули на Бич-роуд.
Стелла тупо смотрела на зажатые в кулаке банкноты.
* * *
Никто из них не обратил внимания на номер дома, в котором они находились. Вряд ли для них было важно, что на доме значился номер сорок восемь. Дом трижды выставляли на продажу и трижды снимали. Вот уже длительное время никто не обращался к агенту по недвижимости в связи с этим домом.
Чезаре Паскини лежал на полу лицом вверх, аккуратно вытянув руки по швам. Одна его нога была согнута в колене, вывернутом вовнутрь. Герни глубоко всадил ему в горло нож, перерезав сонную артерию.
Пролетел самолет, от грохота которого зазвенели стекла.
Глава 28
Выехав из аэропорта, Герни направился на восток, к центру Лондона, затем повернул на юг. Рейчел вспомнила, как они со Стеллой сидели и ждали, догадываясь о том, что происходило в соседней комнате. Когда пролетал самолет, они старались не смотреть друг на друга, как родственники в приемном покое больницы.
Стелла, зажавшая в кулаке деньги, которые дал ей Герни, очень походила на ребенка. Дорогая одежда, безупречный макияж, гоночные машины и экстравагантность – все это приобреталось в обмен на любовь или деньги. Теперь в этой цепочке что-то оборвалось. Она шла к зданию терминала неуклюжей, суетливой походкой, то и дело оборачиваясь, чтобы посмотреть туда, где стояла их машина, пока не скрылась за раздвижными дверями. Рейчел сочувственно проводила ее взглядом, думая о ремесле, которое считала ужасно бессмысленным занятием.
– Она ничего не знала, – сказала Рейчел.
– Все равно другого выхода не было.
– Так что теперь нам известно? – бросила она как бы невзначай, словно задала вопрос скорее из вежливости, чем из любопытства.
– Этот Паскини хотел казаться генералом, а на самом деле был всего лишь интендантом. Думаю, его политические взгляды и деньги мало интересовали их. Им нужен был его сын и его притон в Лондоне. Несколько раз они использовали его, давая мелкие поручения. В этом смысле он был их союзником. Для отвода глаз они польстили ему, посвятив в кое-какие планы. Думаю, он не брезговал подслушиванием, что наверняка щекотало ему нервы и доставляло удовольствие. Уверен, что это дело соответствовало интересам его личной войны против умеренных либералов, потому он в него и ввязался.
– Так какое дело?
– Он почти ничего не сказал об этом.
– Но хоть что-то сказал?
– Он подтвердил, что Дэвиду нашли замену, и она оказалась более сговорчивой, чем Дэвид.
– Та девушка в ресторане?
– Да.
– Ты сказал, что видел ее раньше. – Герни не ответил. – Как это? Где ты ее видел? – Молчание. – Почему ты был так уверен, что именно она заменит парня? – Молчание Герни затянулось, но Рейчел не отступала: – Об этом говорил Медоуз? Попытка вывести из строя прямую правительственную связь?
– Да, похоже. Но Паскини знал и того меньше. Его рассказ не во всем совпадает с информацией Медоуза. Он не мог сказать ничего определенного, одни догадки.
– Ты хочешь сказать, что он врал?
– Нет. Он выложил все, что знал, но его слова мало походят на правду.
– Почему?
– Он сообщил мне, что существует предельный срок операции.
– Он так и сказал?
– Да.
– Это как-то связано с условиями ее проведения? Возможно, они действительно ограничены временными рамками? Ведь это очень чувствительная система, там полно аппаратуры для автоматического устранения повреждений. Их ведь могут засечь?
– Могут.
– И когда этот крайний срок?
– Через три дня. – Герни взглянул на часы. – Через два.
– Боже милостивый. Поэтому ты и велел Стелле потеряться на неделю.
– Он слышал еще кое-что о выборах.
– О чем? – недоуменно спросила Рейчел.
– Осенью в Англии состоятся парламентские выборы.
– Это я знаю, но какое отношение имеют выборы к Дэвиду Паскини или этой девушке?
– Ее зовут Пола Коул.
– Это он тебе сказал?
Герни кивнул:
– Он слышал, как упоминали это имя.
– Но выборы состоятся через несколько месяцев, а ты сказал, что у них осталось всего два дня.
– Это все, что мне удалось выяснить.
После пережитого на нее навалилась сонливая усталость. Минут десять она клевала носом, то проваливаясь куда-то, то пробуждаясь и вздрагивая.
– Мы заедем в какую-нибудь больницу?
– Нет. Утром заедем в аптеку. – Герни решил, что они купят антисептик, бинт, несколько зажимов на тот случай, если рана сама не затянется, и Рейчел ее обработает.
Она опять задремала, когда вдруг услышала:
– Джордж Бакройд мертв.
– Это Паскини сказал тебе?
– Да.
Она посмотрела на его лицо, на его руки, уверенно управляющие машиной, и не заметила в нем ни печали, ни сожаления, ни угрызений совести. Его лицо по-прежнему сохраняло бесстрастное выражение.
Глава 29
Человек, сидевший напротив Говарда Прентисса, напоминал президента солидного банка. Он восседал на стуле с прямой спинкой, предусмотрительно отодвинутом от орехового бюро. Он был одет в темно-серый костюм, хрустящую голубую рубашку с неброским темно-бордовым галстуком, на ногах – начищенные до блеска темно-синие ботинки. Его темно-русые волосы были тщательно подстрижены. Сложив руки на коленях, он невозмутимо смотрел на Прентисса. Их встреча проходила в «Хилтоне», в небольшом номере, где остановился этот человек.
Он уже получил все инструкции и вечером того же дня должен был уехать, но неожиданно Прентиссу позвонил Пит Гинсберг.
– Я не верю ни единому слову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Герни достал из кармана деньги, повернулся к Стелле и протянул их ей. Это было больше половины того, что у него осталось.
Она недоуменно посмотрела на него.
– Нет, – сказала она. – Пожалуйста, не надо.
– Другого выхода нет.
– Не надо. – Она попыталась вернуть ему деньги.
– Как ты думаешь, что будет дальше?
– Я не знаю. – Стелла разрыдалась. – Не знаю.
– Сейчас мы поедем в Хитроу. Купишь себе билет на чартерный рейс в Глазго. Оттуда поезжай на север. Останавливайся в пансионах. Туда они не догадаются сунуть свой нос. Во всяком случае, ты для них интереса не представляешь, да они и не знают, что тебе все известно.
– Сколько мне там оставаться?
– Неделю, – ответил Герни.
– А после этого?
– Не знаю. Сама решишь.
Она повернулась к Рейчел, держа на ладони деньги, словно хотела показать их ей.
– Те четверо, – объяснила она, – с Чейни-Уок... они иностранцы. Я никого не знала. Их специально прислали из-за вас. Обычно там был Тони... Тони и Франко, были и другие, но они заправляли делами в борделе. Понимаете? Они следили за мной и другими девочками.
– Да, понимаю, – кивнула Рейчел.
– Там всегда кто-нибудь был...
Когда Герни завел машину, снова пролетел самолет, рев которого поглотил шум автомобильного двигателя. Они доехали до конца Эш-роуд и свернули на Бич-роуд.
Стелла тупо смотрела на зажатые в кулаке банкноты.
* * *
Никто из них не обратил внимания на номер дома, в котором они находились. Вряд ли для них было важно, что на доме значился номер сорок восемь. Дом трижды выставляли на продажу и трижды снимали. Вот уже длительное время никто не обращался к агенту по недвижимости в связи с этим домом.
Чезаре Паскини лежал на полу лицом вверх, аккуратно вытянув руки по швам. Одна его нога была согнута в колене, вывернутом вовнутрь. Герни глубоко всадил ему в горло нож, перерезав сонную артерию.
Пролетел самолет, от грохота которого зазвенели стекла.
Глава 28
Выехав из аэропорта, Герни направился на восток, к центру Лондона, затем повернул на юг. Рейчел вспомнила, как они со Стеллой сидели и ждали, догадываясь о том, что происходило в соседней комнате. Когда пролетал самолет, они старались не смотреть друг на друга, как родственники в приемном покое больницы.
Стелла, зажавшая в кулаке деньги, которые дал ей Герни, очень походила на ребенка. Дорогая одежда, безупречный макияж, гоночные машины и экстравагантность – все это приобреталось в обмен на любовь или деньги. Теперь в этой цепочке что-то оборвалось. Она шла к зданию терминала неуклюжей, суетливой походкой, то и дело оборачиваясь, чтобы посмотреть туда, где стояла их машина, пока не скрылась за раздвижными дверями. Рейчел сочувственно проводила ее взглядом, думая о ремесле, которое считала ужасно бессмысленным занятием.
– Она ничего не знала, – сказала Рейчел.
– Все равно другого выхода не было.
– Так что теперь нам известно? – бросила она как бы невзначай, словно задала вопрос скорее из вежливости, чем из любопытства.
– Этот Паскини хотел казаться генералом, а на самом деле был всего лишь интендантом. Думаю, его политические взгляды и деньги мало интересовали их. Им нужен был его сын и его притон в Лондоне. Несколько раз они использовали его, давая мелкие поручения. В этом смысле он был их союзником. Для отвода глаз они польстили ему, посвятив в кое-какие планы. Думаю, он не брезговал подслушиванием, что наверняка щекотало ему нервы и доставляло удовольствие. Уверен, что это дело соответствовало интересам его личной войны против умеренных либералов, потому он в него и ввязался.
– Так какое дело?
– Он почти ничего не сказал об этом.
– Но хоть что-то сказал?
– Он подтвердил, что Дэвиду нашли замену, и она оказалась более сговорчивой, чем Дэвид.
– Та девушка в ресторане?
– Да.
– Ты сказал, что видел ее раньше. – Герни не ответил. – Как это? Где ты ее видел? – Молчание. – Почему ты был так уверен, что именно она заменит парня? – Молчание Герни затянулось, но Рейчел не отступала: – Об этом говорил Медоуз? Попытка вывести из строя прямую правительственную связь?
– Да, похоже. Но Паскини знал и того меньше. Его рассказ не во всем совпадает с информацией Медоуза. Он не мог сказать ничего определенного, одни догадки.
– Ты хочешь сказать, что он врал?
– Нет. Он выложил все, что знал, но его слова мало походят на правду.
– Почему?
– Он сообщил мне, что существует предельный срок операции.
– Он так и сказал?
– Да.
– Это как-то связано с условиями ее проведения? Возможно, они действительно ограничены временными рамками? Ведь это очень чувствительная система, там полно аппаратуры для автоматического устранения повреждений. Их ведь могут засечь?
– Могут.
– И когда этот крайний срок?
– Через три дня. – Герни взглянул на часы. – Через два.
– Боже милостивый. Поэтому ты и велел Стелле потеряться на неделю.
– Он слышал еще кое-что о выборах.
– О чем? – недоуменно спросила Рейчел.
– Осенью в Англии состоятся парламентские выборы.
– Это я знаю, но какое отношение имеют выборы к Дэвиду Паскини или этой девушке?
– Ее зовут Пола Коул.
– Это он тебе сказал?
Герни кивнул:
– Он слышал, как упоминали это имя.
– Но выборы состоятся через несколько месяцев, а ты сказал, что у них осталось всего два дня.
– Это все, что мне удалось выяснить.
После пережитого на нее навалилась сонливая усталость. Минут десять она клевала носом, то проваливаясь куда-то, то пробуждаясь и вздрагивая.
– Мы заедем в какую-нибудь больницу?
– Нет. Утром заедем в аптеку. – Герни решил, что они купят антисептик, бинт, несколько зажимов на тот случай, если рана сама не затянется, и Рейчел ее обработает.
Она опять задремала, когда вдруг услышала:
– Джордж Бакройд мертв.
– Это Паскини сказал тебе?
– Да.
Она посмотрела на его лицо, на его руки, уверенно управляющие машиной, и не заметила в нем ни печали, ни сожаления, ни угрызений совести. Его лицо по-прежнему сохраняло бесстрастное выражение.
Глава 29
Человек, сидевший напротив Говарда Прентисса, напоминал президента солидного банка. Он восседал на стуле с прямой спинкой, предусмотрительно отодвинутом от орехового бюро. Он был одет в темно-серый костюм, хрустящую голубую рубашку с неброским темно-бордовым галстуком, на ногах – начищенные до блеска темно-синие ботинки. Его темно-русые волосы были тщательно подстрижены. Сложив руки на коленях, он невозмутимо смотрел на Прентисса. Их встреча проходила в «Хилтоне», в небольшом номере, где остановился этот человек.
Он уже получил все инструкции и вечером того же дня должен был уехать, но неожиданно Прентиссу позвонил Пит Гинсберг.
– Я не верю ни единому слову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104