Поднявшись на ноги, Шамиль заковылял в сторону котла, из-под которого виднелись красноватые языки пламени. Ночью в горах сыро и холодно, из-за низкой температуры нестерпимо ныла культя. Фантомные боли создавали иллюзию, что болит ступня, остатки которой ампутировал врач.
Усевшись недалеко от очага, Пастух протянул поближе к огню раненую ногу. В отличие от рядового бойца, которому достаточно лишь выполнять приказы своих начальников, командир такой роскоши лишен, он постоянно должен думать, и не столько о себе самом, сколько о своих подчиненных, поставленной задаче и сложившемся положении.
Положение его отряда было если не критическим, то близким к тому. Потеряв тяжелое вооружение, Шамиль сперва радовался, что удалось спасти основную часть отряда. Но уже вскоре понял, с потерей минометов и противотанковых ракетных комплексов он потерял свою убойную силу. И теперь мог разве что ночью обстреливать блокпосты федералов, как доморощенные местные мстители. Такие обстрелы милиционеры и солдаты внутренних войск называли не иначе как «беспокоящие обстрелы», то есть лишь мешающие спать отдыхающей смене. На это никак не мог согласиться «национальный герой Ичкерии».
От бессилия и злобы Шамиль аж заскрежетал зубами. Боевые действия кардинально изменились, теперь у повстанцев оставалось два варианта: либо уйти за границу, либо рано или поздно (а в последнее время все чаще) погибнуть.
Уйти за границу – в конце концов, это возможно, несмотря на то что все главенствующие высоты заняты пограничными заставами, а по тропам шастают диверсионные группы спецназа. И все же пройти можно было, даже потеряв две трети остатков отряда. Вопрос в другом – что он там будет делать, колченогий калека? Все «хлебные места» там уже заняты. Кто-то ездит по мусульманским государствам, призывает помочь повстанцам и припеваючи живет на пожертвования, другие торгуют наркотиками или оружием, третьи торгуют похищенными заложниками. У всех свой доход, и никто не потерпит конкурента. Если сами не убьют, то подошлют тех, у кого есть к нему свои счеты. А таких немало, с начала девяностых он воевал в абхазском батальоне с мусульманами-абхазами против христиан-грузин.
Вспомнив начало своей боевой карьеры, Шамиль протянул руку к правому бедру и вытащил из кобуры видавший виды пистолет Макарова, свой первый трофей, который считал талисманом. Языки пламени всполохами бликов отражались на вороненой поверхности ствольной коробки. Побег за границу отпадал, оставалось умереть героем.
К Пастуху подошел медведеподобный бородач и протянул котелок с похлебкой. Горячее наваристое варево с костью, с которой свисали лохмотья мяса, утолило голод. После этого пессимистические мысли отошли прочь, жить стало веселее. Вытерев куском лепешки жир со стенок котелка, Пастух вздохнул. Сейчас даже потеря минометов и ракет не казалась тяжелой утратой.
«Ракеты можно одолжить у Бабая, – неожиданно подумал чеченец, вспомнив о своем побратиме. – В конце концов, это я ему передал поставщика. Он мне должен».
Затем он стал думать, на что использовать эти ракеты. Он должен совершить то, о чем будут говорить долго, передавая из уст в уста, из поколения в поколение. Вот тогда можно смело сказать: Шамиль Одноногий– национальный герой Чечни.
Лагерь тем временем пришел в движение, несколько боевиков, поев, взяли свое оружие и пошли менять тех, кто сидел в секретах.
– Мустафа, – позвал Пастух своего ординарца.
Невысокий худой парень с редкой бороденкой, свисавшей с лица, бросился бегом по первому зову эмира. Остановившись перед сидящим, он покорно произнес:
– Слушаю тебя, Шамиль.
– Готовь рацию, – коротко приказал Одноногий.
Несмотря на новейшие средства, которыми были оснащены боевики, в последнее время радиопереговоры стали довольно опасным занятием. Службы радиоперехвата тщательно стерегли эфир. И стоило кому-то выйти на связь, как тут же включалась хитроумная аппаратура, она не только записывала текст, но и определяла координаты передатчика, по которому сразу же наносился ракетный удар.
Теперь боевики вели переговоры только через ретрансляторы, которые выводились в сторону от радиостанции на несколько сот метров. Это хоть немного оберегало радиста от прямого попадания.
Трое радистов под командой Мустафы, собрав ретранслятор, стали с ним подниматься к вершине горы. Через полчаса радиостанция со всеми предосторожностями была готова к работе.
Включив тумблер, Шамиль поднес ко рту микрофон:
– Пастух вызывает Бабая. Пастух вызывает Бабая.
– Бабай слушает тебя, брат, – прозвучал голос алжирца в наушниках.
* * *
– Разрешите, товарищ полковник. – В купе, где спал Христофоров, вошел «слухач», офицер радиоперехвата из группы ФАПСИ, которую полковник привез с собой из Москвы.
– Слушаю. – Чекист поднялся с полки и включил ночник.
– Только что перехватили радиопереговоры на чеченских частотах, —доложил офицер.
Полевая форма на «слухаче» смотрелась не лучше, чем попона на жирафе. Чувствовалось, что военно-техническая интеллигенция не привыкла к такой форме одежды. Но условия конспирации требовали маскарада.
– Попрошу подробнее, капитан.
– В двадцать два десять зафиксированы радиопереговоры. Контакт был устойчивый, хотя чеченцы с равным интервалом меняли частоты, нам все же удалось прочно захватить саму передачу и полностью ее записать. Правда, текст зашифрован синхронным с радиостанцией шифратором, но для наших криптографов при их аппаратуре это семечки. Через два часа, надеюсь, расшифровка будет закончена. Хотя аналитики считают, что боевики в курсе того, что их шифры не более чем фикция, поэтому пользуются лишь ключевыми словами, которые понятны только общающимся, а для посторонних могут означать все, что угодно.
– Ясно, – кивнул Христофоров.
Он и сам понимал, что противник далеко не прост и кодированные радиоребусы спецы будут решать довольно долго. А время не ждет, время на проведение операции «Бумеранг возвращается» строго лимитировано.
– Засечь передатчики удалось? – наконец поинтересовался полковник.
– Один работал практически на прием, лишь дважды выходил кратковременно в конце и начале сеанса. Второй работал дольше, но все-таки недостаточно долго для привязки его к конкретной точке. «Вилка» получилась около десяти квадратных километров.
– Большой квадратик, – задумчиво произнес чекист, потом внимательно посмотрел на «слухача» и спросил: —Авиацию навести сможем?
– Разве что вызвать из Энгельса дивизию стратегической авиации и по площади ковровым методом сделать лунный пейзаж, —последовал основательный ответ.
– Лунный пейзаж, говоришь? – мечтательно сказал полковник, но капитан не проявил никаких эмоций, поэтому пришлось его отпустить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102