Фотоаппарат с мощным объективом, похожим на телескопную трубу, был установлен на стальной штатив-треногу, и фотограф, согнувшись, снимал парня, одиноко стоящего в стороне от человеческого круговорота приезжающих и уезжающих, с сумками, узлами, чемоданами, ошалело мечущихся между тремя железнодорожными артериями. Парень походил на выброшенную прибоем на берег рыбу, которая, прежде чем биться в судорогах, пытается определиться, в какой мир она попала.
– Значит, так, – поучал молодых сыщиков полковник. – Как только фотографии будут готовы – пробьете по компьютеру его фейс.
– А потом пустим его в разработку? – спросил начинающий, но очень настырный «волкодав».
– Потом посмотрим, – неопределенно ответил Христофоров, задумчиво добавив: – Сперва я хочу узнать секрет оперативного успеха моего приятеля Донцова. Не всегда же ему меня обскакивать.
* * *
Небольшой горный ручей с шумом бежал по круглой гальке, на поворотах вода сердито пенилась. У обрывистого берега на старом поваленном дереве, дымя сигаретами, сидели двое мужчин. Оба среднего возраста и примерно одинаковой комплекции, только по-разному одетые. Один был в маскировочном комбинезоне, перетянутый ремнями с подсумками, с автоматом на плече. Другой был одет просто, как одеваются в этих краях чабаны: видавший виды пиджак и приплюснутая шапка. Его можно было принять за обычного пастуха, если бы не выглядывающая из-под полы пиджака толстая рукоятка двадцатизарядного «стечкина».
– Зачем звал? – спросил горец с автоматом. Он был повстанцем и многим рисковал, находясь здесь.
– Мы хоть и дальние, но все-таки родственники. Война пусть не скоро, но все равно закончится. И ты окажешься изгоем, обреченным на вечные скитания, – ответил собеседник. – Хочешь этого?
– Спасибо за заботу, – по лицу повстанца скользнула горькая улыбка.
– Я тебе предлагаю шанс выбраться из этой мясорубки. Конечно, придется уехать, но это лучше, чем гнить где-нибудь в общей яме. Ты сможешь начать новую жизнь.
– А что взамен? В наше время родственные чувства идут после служебных обязанностей.
– Чувства здесь ни при чем, но не хочу, чтобы пришлые ублюдки держали нас за баранов. Хотели убить Бахрама Джамбекова для того, чтобы потом в его смерти обвинить русских, у которых он теперь живет, и поднять его людей на войну против федералов по закону кровной мести. Но у них ничего не получилось, теперь мы будем мстить по закону гор за покушение на нашего командира, – ответил Пастух.
– Кто задумал эту подлость?
– Многие уже отправились к шайтану на рога. А из тех, что живы, главный – араб Бабай, в отряде которого ты служишь переводчиком.
Несколько секунд боевик молчал, потом спросил:
– Чего ты от меня хочешь конкретно?
– Хочу, чтобы ты помог мне уничтожить этого кровожадного арабского шакала.
Теперь боевик молчал значительно дольше, что-то решая для себя, наконец, определившись, швырнул окурок в ручей и произнес:
– Я согласен.
ЧАСТЬ 1
«БУМЕРАНГ ВОЗВРАЩАЕТСЯ»
Из окна открывался великолепный вид на парк. Сквозь зеленые шапки деревьев можно было рассмотреть разноцветные одежды гуляющих людей. В стороне на футбольном поле подростки гоняли мяч, противники по мастерству были равны, потому игра шла с переменным успехом и мяч путешествовал по всему полю, при этом избегая ворот. Опершись на подоконник, Виктор с интересом наблюдал за игрой ребятишек. Бывший морской пехотинец сам едва перешагнул двадцатилетний барьер и еще пару лет назад точно так же гонял мяч.
– Великолепный пейзаж. – К Виктору подошла молодая женщина, высокая, стройная шатенка с копной густых волос, заплетенных в тугой хвост. – А воздух? – Она открыла настежь балконную дверь и, закинув руки за голову, глубоко вздохнула. – И дорога далеко, тишина. Ну как, я тебе угодила? Квартира со всеми удобствами, с мебелью и видом на веселенький пейзаж. До центра рукой подать. Доволен?
– Доволен. – Виктор наконец оторвался от окна.
Покинув опекающего его Донцова, Виктор выполнил главное требование майора: не искал встречи ни с родственниками, ни с друзьями, но решил пока не покидать Москву. Денег, выданных Олегом на первое время, хватило, чтобы сперва поселиться в гостинице. А затем, приобретя газету с объявлениями о продаже и аренде жилья, он сел на телефон. Повезло только на третий день, но это было то, что он искал.
– Ну, если ты действительно доволен, – улыбаясь, женщина подставила губы, —то можем ехать заключать договор об аренде.
Виктор ощутил пьянящий запах дорогого французского парфюма. Обернувшись, он склонил голову и коснулся своими губами ее губ. Поцелуй получился нежный, почти дружеский, но женщину не устраивал такой оборот. Она охватила руками шею юноши и страстно впилась в его рот.
Страсть, переполнявшая женщину, электрическим током передалась Виктору. Его руки, скользнув по талии, охватили ягодицы женщины, впившись пальцами в упругое тело.
В следующую секунду он подхватил податливое тело и понес в сторону широкой кровати, застеленной велюровым покрывалом тигровой расцветки.
– Только не спеши, – шептала она, оторвавшись от губ Виктора, и дрожащими от возбуждения пальцами пыталась расстегнуть пуговицы на шелковой блузе.
Молодой мужчина ничего не говорил, он лишь приглушенно рычал, как камышовый кот, схвативший лакомую добычу. Осторожно положив женщину на кровать, расстегивая с нетерпением одежду, он страстно целовал ее тело.
Через минуту обнаженные любовники слились в единое целое, даря друг другу наивысшее удовольствие.
Над городом стали сгущаться вечерние сумерки, во дворе стих шум детворы, а в окнах соседних домов зажегся свет. Молодая женщина оторвалась от своего нового любовника и, поднявшись во весь рост, подошла к трюмо. Придирчиво оглядела себя в зеркало, потом провела руками по округлым бедрам и, облизав кончиком кораллового язычка аппетитные пухлые губки, с ленцой произнесла:
– Любовь – это, конечно, хорошо, но о работе забывать тоже не следует. Едем заключать договор.
* * *
День выглядел по-настоящему праздничным. Железнодорожный вокзал был украшен ярко-красными транспарантами, играл духовой оркестр. Из Чечни уходила последняя воинская часть, командированная сюда в самом начале второй чеченской кампании.
Уходил сводный батальон морской пехоты Северного флота. Два года назад североморцы, выгрузившись из черного чрева толстобрюхих «Ил-76», стремительным маршем направлялись в бой. Террористические отряды, руководимые двумя наиболее одиозными фигурами ичкерской вольницы – арабом Бабаем и чеченцем Пастухом, желавшими создать мусульманский Халифат от Черного до Каспийского морей, – вторглись на территорию соседнего Дагестана, оттеснив местные силы самообороны и милицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102