Изо дня в день объем собранного материала рос, укладываясь в строчки рекомендаций, чертежей и графиков. Детали абсолютно бесполезные и в то же время такие необходимые при составлении отчетов.
Лето шло на убыль, и аналитики, заканчивая трудовую неделю, мечтали о предстоящих выходных и выезде на природу. Но в пятницу утром в кабинете группы появился взмыленный руководитель проекта. Сняв запотевшие очки с толстыми линзами, он вытер носовым платком мокрый лоб:
– К сожалению, коллеги, эти выходные нам придется потрудиться. Приказ руководства в форсированном режиме закончить анализ операции «Меч-кладенец». Кроме того, в понедельник на столе директора должна лежать справка по возможному политическому аспекту. И страховочные варианты на случай провала. Вопросы есть? Нет. Очень хорошо. За работу, товарищи.
Закончив свою речь, руководитель проекта вышел из кабинета. Остальные сотрудники разошлись по рабочим местам, никто не выразил недовольства. Они, хоть и не носили форму и не имели званий и удостоверений, были людьми военными, которые четко знают, что приказ начальника – закон для подчиненного.
* * *
В голове гудел набат, и ему подыгрывал целый ансамбль разных колоколов, колокольчиков и бубенчиков. Такого похмелья Дядя Федор давно не мог припомнить, может, это было тогда, когда еще существовала огромная держава под названием Советский Союз и не было междоусобных войн, а только разгорались межнациональные конфликты, и он еще не был наемником, а был обычным работягой-станочником на механическом заводе. Наверное, только тогда в день зарплаты он мог позволить себе так надраться. Потом, конечно же, он тоже выпивал, но напиваться до чертиков не получалось, страх за собственную жизнь на войне – лучший стопор.
Полежав еще несколько минут с закрытыми глазами, Николай наконец разомкнул веки и тут же обнаружил, что рядом с ним спит молодая особа. Большая, но еще не расплывшаяся по телу грудь свидетельствовала, что это совсем юная девица. Но вот как она оказалась в его постели, Дядя Федор припомнить не мог. Впрочем, собственное здоровье заботило его куда больше. Он поднялся на ноги, чувствуя, как пол колеблется, словно корабельная палуба. Сделал шаг, и сила инерции толкнула его вперед к окну, проклятый пол будто встал на дыбы. Чтобы не вылететь в окно, бывший морпех едва успел ухватиться за радиатор отопления.
Спустя несколько секунд, отдышавшись, Николай смог сосредоточиться на движении и, покачиваясь, вышел в коридор.
Он увидел сидящего на кухне Лялькина. Кирилл совершенно спокойно пил из чашки чай с лимоном. Между пальцами левой руки он держал зажженную сигарету и при этом еще умудрялся читать разложенную на столе газету.
– А, проснулся? – увидев Дядю Федора, радостно оскалился Кирилл. – Доброе утро, как самочувствие?
– Спросил у больного здоровья, – прохрипел пересохшими губами Николай. – Пиво есть?
– Есть кое-что получше, – улыбнулся Лялькин. Протянув руку, он открыл холодильник и вытащил стеклянную бутылку «Боржоми». Легко ее откупорив, протянул Федорову, затем достал из нагрудного кармана рубахи какие-то таблетки, высыпал на ладонь две штуки и протянул их: – Выпей это.
– Я не пью химию, – закачал больной головой бывший разведчик.
– Это не химия, экстракт тонизирующих трав. В момент приведет в норму даже самого безнадежного.
Пришлось подчиниться. Скривившись, как Гитлер перед употреблением цианида, Дядя Федор глотнул таблетки и тут же запил их большим глотком «Боржоми». Сильно газированная минеральная вода живительным потоком хлынула в пересохшие внутренности. Через минуту действительно стало легче, головная боль если не исчезла совсем, то значительно ослабла и ушла куда-то вглубь, и жажда тоже стала слабее.
Заметив перемену в лучшую сторону, Кирилл деловито осведомился:
– Чаю?
– Можно, – уже бодро кивнул головой Николай. – Только заварки не жалей, люблю покрепче. Так сказать, купеческий.
– Сделаем.
После двух чашек крепкого чая Дядя Федор стал чувствовать себя настолько хорошо, что даже решил принять контрастный душ.
Под тугими струями воды бывший морской пехотинец окончательно пришел в себя. Дав согласие на сотрудничество с госбезопасностью, старший сержант рассчитывал, что его включат в состав одной из разведывательно-диверсионных групп ФСБ и оставят для борьбы с террористами в Чечне. Когда его вызвали в Москву и полковник Христофоров сказал, что война с терроризмом идет повсюду, Николай решил, что его будут обучать искусству наружного наблюдения или чему-то подобному. Но произошло то, чего Федоров, лихой разведчик, морпех-североморец, вообще не ожидал. Прикрепленный к нему старший лейтенант Лялькин целыми днями таскал его по увеселительным заведениям Москвы, барам, ресторанам, ночным клубам. Здесь он чувствовал себя как рыба в воде, он знал всех, все знали его.
Несмотря на внутреннее недовольство, Дядя Федор молча впитывал все, что ему преподавал молодой инструктор, понимая, что государство деньги даром не платит. Значит, такое его обучение необходимо.
Закончив мыться, Николай выключил воду и стал растираться длинным банным полотенцем. Когда он выщел из ванной, Кирилл выпроваживал двух девиц, которых они, оказывается, вчера закадрили в ночном клубе «Арлекин». Закрыв за девицами входную дверь, Кирилл внимательно посмотрел на своего великовозрастного ученика и важно произнес:
– Следующая тема наших занятий: «Казино и культура поведения в этих игорных заведениях».
* * *
Владимир Христофоров ехал в следственный изолятор Бутырки. Час назад у него состоялась встреча с агентом, офицером из управления СИЗО.
– В общем, неприятность получилась, – удрученно говорил агент, нервно теребя незажженную сигарету. – Сделали все, как было задумано, отправили парня в пресс-хату, я подготовил группу силового прикрытия, чтобы уркаганы не переборщили. Вошел в камеру Уж, он у «шерстяных» за основного, через две минуты врываемся туда, а в камере как медведь покуражился. Все измордованы, в кровище, у Ужа ключица сломана, у Моргана глаз выбит и сломано несколько ребер, у Фирса череп проломленный, не считая десятка выбитых зубов, а Беня собственноручно заточкой легкое пробил.
– А что фигурант? – поинтересовался полковник.
– Несколько ссадин, пара кровоподтеков. Врачи говорят, возможно, сотрясение мозга. Но как тут точно установить? В общем, определили всех в тюремную больничку. Как только подлечатся, «шерстяных» отправят по зонам, там их скорее всего и кончат. Не любят зэки иуд, ох не любят. А наша пресс-хата накрылась медным тазом, фигуранта держат теперь в одиночке, по всему видно, чувствует он себя неплохо.
– Это есть зер гуд, как говорят наши немецкие друзья, – усмехнулся полковник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102