Как оказалось, он был недалек от истины.
Разъезжая по центру города, Лялькин постепенно въехал в курортную зону. Миновав тесно соседствующие частные убогие дома времен первых застроек этого района, многоквартирные высотки и шикарные виллы «новых русских», они съехали к побережью с множеством летних кафе, с ресторанами и ночными клубами.
Кирилл остановил машину возле ярко освещенной аллеи, одним концом упирающейся в черноту моря.
– Сейчас зайдешь в ресторан, в дальнем углу со стороны моря сидит одинокий молодой человек с чашкой кофе. Это наш агент. Встретишься с ним, остальные детали по ходу.
– А пароль? – возмутился Дядя Федор, уже вошедший в роль агента. – У вас, шпионов, при встрече положено говорить «пароль» и «ответ».
Лялькин усмехнулся улыбкой мэтра разведки и снисходительно проговорил:
– Как писал классик отечественного детективного жанра – «Пароль не нужен». – И уже серьезно добавил: – Наш человек знает тебя в лицо, да и ты его тоже.
* * *
Самые неожиданные сюрпризы преподносит нам жизнь.
Сидя за столиком в ресторане, Виктор Савченко ждал связника, через которого ФСБ будет координировать его действия.
Ресторан встретил Николая Федорова ярким светом, легкой музыкой и гулом приглушенных голосов. На вошедшего никто не обратил внимания. Худосочные юноши-официанты в белоснежных рубашках и черных галстуках-бабочках обслуживали немногочисленных клиентов, музыкант, на ресторанном сленге попросту лабух, косматый мужик в больших роговых очках, настраивал синтезатор, который заменял ему симфонический оркестр. Двое вышибал, крепкие парни в майках, демонстрировавшие дутые тренажерами и анаболиками мышцы, азартно резались в карты, сидя за столиком с табличкой «служебный».
Николай помнил схему расположения ресторанного зала и того места, где его должен был ждать агент. Оглядевшись по сторонам, он увидел в дальнем углу за столиком с видом на море молодого человека в легкой ветровке, сидящего к залу боком. К нему-то и направился Федоров. Приблизившись к столику, он сказал первое, что пришло на ум:
– У вас свободно?
Юноша, подносящий ко рту фарфоровую чашку с горячим кофе, опустил ее на стол и, резко повернувшись, тихо спросил:
– Дядя Федор?
– Витька?! – От неожиданной встречи Николай растерялся. —Живой, значит, чертяка! – Он хотел радостно закричать, но Савченко был подготовлен лучше его.
– Тихо, Дядя Федор, присядь, потолкуем.
– Вот сюрприз так сюрприз, – все еще не мог успокоиться бывший наемник.
Наконец усевшись за столик, он произнес:
– А знаешь, я был просто уверен, что увижу тебя живым. И вот нашел, аж самому не верится.
– Мне тоже, – улыбнулся Виктор.
Тут же улыбка сползла с его лица, он, подобно настороженному хищнику, скосил глаза в сторону, и в следующую секунду его левая рука врезалась в грудь Федорова, а правая выхватила из-под куртки длинноствольную «беретту».
Их взгляды встретились. Мощная энергетика ненависти пронзила пространство ресторанного зала, как разряд молнии.
– Мочила, твою мать, – сквозь зубы рыкнул Уж, вскакивая с места и выхватывая из-под пиджака револьвер. Сидящий рядом с ним гость ошалело пялился на кореша, не в силах сообразить, что произошло.
Виктор немного опоздал, сперва он сбил со стула Федорова и поэтому чуть позже выхватил свое оружие, тем самым потеряв драгоценную секунду, даже долю секунды, которая наверняка стоила бы ему жизни, если бы против него был настоящий профессионал. Но против него был всего лишь беглый уголовник.
Виктор рухнул, как учили, на левый бок, пытаясь вытянутой правой рукой навести пистолет на противника. Но это только в американских боевиках, держа пистолет боком, можно попасть в цель. Дважды Савченко жал скобу спускового крючка, и оба раза пули дырявили потолок.
Наконец грохот перестрелки возымел свое действие, зал пронзил резкий женский крик, и сразу же посетители ресторана бросились на выход.
Неожиданно выстрелы загремели с удвоенной силой: приятель Ужа, еще толком не понимая, что случилось, выхватил короткий тупорылый «ПМ» и открыл огонь по Виктору, который в гигантском прыжке достиг колонны, смонтированной из толстого ствола корабельной сосны, туго перемотанной судовым канатом, и укрылся за ней.
Пули уголовников, не достигая нужной цели, разили тех, кто попадался на их пути.
На мраморном полу ресторана уже корчились в лужах крови несколько человек, только уголовникам было не до них.
– Я тебя кончу, сучонок, – визжал совсем расхрабрившийся Уж. Он стоял в полный рост и держал «наган» в вытянутой руке, всаживая в колонну пулю за пулей. – Высунь свою башку, чтобы я сделал в ней лишнюю дырку.
Виктор знал, что в «нагане» всего семь патронов, потом наступает трудоемкий процесс перезарядки, из-за чего великолепное оружие морально устарело. Но в такой ситуации считать патроны не было времени. К тому же его мысли сейчас занимал приятель Ужа, который мог под шумок зайти сбоку и запросто всадить пулю в голову или меж ребер. Нужно было действовать, а не сидеть на месте.
Выставив пистолет из-за колонны, Савченко несколько раз выстрелил на звук, потом с проворством циркового акробата сиганул в сторону.
Время неожиданно растянулось, как резиновый жгут, как пружина катапульты, готовая швырнуть смертоносный снаряд. Будто в замедленной киносъемке он увидел обоих своих противников. Они стояли в метре друг от друга. Прижав к себе загипсованную руку, Уж выставил вперед руку, сжимающую револьвер. Его приятель свой мощный «ПМ» сжимал двумя руками, замерев в стойке на манер американского копа: ноги на ширине плеч, слегка согнутые в коленях.
Противники стреляли друг в друга, но их пули не находили цели, уносясь в черную пустоту ночи.
Савченко сильно ударился о мраморный пол, но боли не почувствовал. Перекувырнувшись, как когда-то на тренировках по карате, он легко вскочил на ноги. В это самое мгновение пружина времени как будто закончила растягиваться, спрессовав следующие мгновения в один миг.
«Беретта» в руках Виктора взорвалась пламенем, швырнув в уголовников оставшиеся семена смерти.
Первая пуля ударила Ужа в загипсованную руку, отбросив его к деревянному бордюру, вторая тут же его догнала, окрасив рубаху на груди. Третья угодила ему в левую щеку, взорвав затылок фонтаном крови и мозгов.
Еще три пули достались «командировочному»: две прошили насквозь живот, и последняя разворотила кадык. Из огромной раны с бульканьем забила густая кровь.
– Ну ни фига себе встреча. – Из-за перевернутого стола поднялся Дядя Федор, с изумлением глядя на Виктора, который стоял с разряженным, еще дымящимся пистолетом. Среди изуродованных трупов и стонущих раненых он смотрелся до жути киношно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Разъезжая по центру города, Лялькин постепенно въехал в курортную зону. Миновав тесно соседствующие частные убогие дома времен первых застроек этого района, многоквартирные высотки и шикарные виллы «новых русских», они съехали к побережью с множеством летних кафе, с ресторанами и ночными клубами.
Кирилл остановил машину возле ярко освещенной аллеи, одним концом упирающейся в черноту моря.
– Сейчас зайдешь в ресторан, в дальнем углу со стороны моря сидит одинокий молодой человек с чашкой кофе. Это наш агент. Встретишься с ним, остальные детали по ходу.
– А пароль? – возмутился Дядя Федор, уже вошедший в роль агента. – У вас, шпионов, при встрече положено говорить «пароль» и «ответ».
Лялькин усмехнулся улыбкой мэтра разведки и снисходительно проговорил:
– Как писал классик отечественного детективного жанра – «Пароль не нужен». – И уже серьезно добавил: – Наш человек знает тебя в лицо, да и ты его тоже.
* * *
Самые неожиданные сюрпризы преподносит нам жизнь.
Сидя за столиком в ресторане, Виктор Савченко ждал связника, через которого ФСБ будет координировать его действия.
Ресторан встретил Николая Федорова ярким светом, легкой музыкой и гулом приглушенных голосов. На вошедшего никто не обратил внимания. Худосочные юноши-официанты в белоснежных рубашках и черных галстуках-бабочках обслуживали немногочисленных клиентов, музыкант, на ресторанном сленге попросту лабух, косматый мужик в больших роговых очках, настраивал синтезатор, который заменял ему симфонический оркестр. Двое вышибал, крепкие парни в майках, демонстрировавшие дутые тренажерами и анаболиками мышцы, азартно резались в карты, сидя за столиком с табличкой «служебный».
Николай помнил схему расположения ресторанного зала и того места, где его должен был ждать агент. Оглядевшись по сторонам, он увидел в дальнем углу за столиком с видом на море молодого человека в легкой ветровке, сидящего к залу боком. К нему-то и направился Федоров. Приблизившись к столику, он сказал первое, что пришло на ум:
– У вас свободно?
Юноша, подносящий ко рту фарфоровую чашку с горячим кофе, опустил ее на стол и, резко повернувшись, тихо спросил:
– Дядя Федор?
– Витька?! – От неожиданной встречи Николай растерялся. —Живой, значит, чертяка! – Он хотел радостно закричать, но Савченко был подготовлен лучше его.
– Тихо, Дядя Федор, присядь, потолкуем.
– Вот сюрприз так сюрприз, – все еще не мог успокоиться бывший наемник.
Наконец усевшись за столик, он произнес:
– А знаешь, я был просто уверен, что увижу тебя живым. И вот нашел, аж самому не верится.
– Мне тоже, – улыбнулся Виктор.
Тут же улыбка сползла с его лица, он, подобно настороженному хищнику, скосил глаза в сторону, и в следующую секунду его левая рука врезалась в грудь Федорова, а правая выхватила из-под куртки длинноствольную «беретту».
Их взгляды встретились. Мощная энергетика ненависти пронзила пространство ресторанного зала, как разряд молнии.
– Мочила, твою мать, – сквозь зубы рыкнул Уж, вскакивая с места и выхватывая из-под пиджака револьвер. Сидящий рядом с ним гость ошалело пялился на кореша, не в силах сообразить, что произошло.
Виктор немного опоздал, сперва он сбил со стула Федорова и поэтому чуть позже выхватил свое оружие, тем самым потеряв драгоценную секунду, даже долю секунды, которая наверняка стоила бы ему жизни, если бы против него был настоящий профессионал. Но против него был всего лишь беглый уголовник.
Виктор рухнул, как учили, на левый бок, пытаясь вытянутой правой рукой навести пистолет на противника. Но это только в американских боевиках, держа пистолет боком, можно попасть в цель. Дважды Савченко жал скобу спускового крючка, и оба раза пули дырявили потолок.
Наконец грохот перестрелки возымел свое действие, зал пронзил резкий женский крик, и сразу же посетители ресторана бросились на выход.
Неожиданно выстрелы загремели с удвоенной силой: приятель Ужа, еще толком не понимая, что случилось, выхватил короткий тупорылый «ПМ» и открыл огонь по Виктору, который в гигантском прыжке достиг колонны, смонтированной из толстого ствола корабельной сосны, туго перемотанной судовым канатом, и укрылся за ней.
Пули уголовников, не достигая нужной цели, разили тех, кто попадался на их пути.
На мраморном полу ресторана уже корчились в лужах крови несколько человек, только уголовникам было не до них.
– Я тебя кончу, сучонок, – визжал совсем расхрабрившийся Уж. Он стоял в полный рост и держал «наган» в вытянутой руке, всаживая в колонну пулю за пулей. – Высунь свою башку, чтобы я сделал в ней лишнюю дырку.
Виктор знал, что в «нагане» всего семь патронов, потом наступает трудоемкий процесс перезарядки, из-за чего великолепное оружие морально устарело. Но в такой ситуации считать патроны не было времени. К тому же его мысли сейчас занимал приятель Ужа, который мог под шумок зайти сбоку и запросто всадить пулю в голову или меж ребер. Нужно было действовать, а не сидеть на месте.
Выставив пистолет из-за колонны, Савченко несколько раз выстрелил на звук, потом с проворством циркового акробата сиганул в сторону.
Время неожиданно растянулось, как резиновый жгут, как пружина катапульты, готовая швырнуть смертоносный снаряд. Будто в замедленной киносъемке он увидел обоих своих противников. Они стояли в метре друг от друга. Прижав к себе загипсованную руку, Уж выставил вперед руку, сжимающую револьвер. Его приятель свой мощный «ПМ» сжимал двумя руками, замерев в стойке на манер американского копа: ноги на ширине плеч, слегка согнутые в коленях.
Противники стреляли друг в друга, но их пули не находили цели, уносясь в черную пустоту ночи.
Савченко сильно ударился о мраморный пол, но боли не почувствовал. Перекувырнувшись, как когда-то на тренировках по карате, он легко вскочил на ноги. В это самое мгновение пружина времени как будто закончила растягиваться, спрессовав следующие мгновения в один миг.
«Беретта» в руках Виктора взорвалась пламенем, швырнув в уголовников оставшиеся семена смерти.
Первая пуля ударила Ужа в загипсованную руку, отбросив его к деревянному бордюру, вторая тут же его догнала, окрасив рубаху на груди. Третья угодила ему в левую щеку, взорвав затылок фонтаном крови и мозгов.
Еще три пули достались «командировочному»: две прошили насквозь живот, и последняя разворотила кадык. Из огромной раны с бульканьем забила густая кровь.
– Ну ни фига себе встреча. – Из-за перевернутого стола поднялся Дядя Федор, с изумлением глядя на Виктора, который стоял с разряженным, еще дымящимся пистолетом. Среди изуродованных трупов и стонущих раненых он смотрелся до жути киношно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102