За ним долго охотился спецназ внутренних войск, и, как говорится, «сколь веревочке ни виться, будет ей конец». И этот конец сейчас мы, тележурналисты, фиксируем.
Кадр сменился, теперь на экране возникла новая картинка. Бойцы ОМОНа извлекают из-под земли ящики с боеприпасами, автоматы, винтовки, гранатометы, противотанковые ракеты.
Голос комментатора по-прежнему не скрывал восторженных интонаций:
– Благодаря многоходовой сложнейшей операции ОМОНу удалось захватить остатки банды недавно убитого Шамиля Одноногого, которые скрывались на явочной точке в Моздоке. Здесь же был обнаружен тайник с большим количеством разнообразного оружия и боеприпасов. Не исключено, что банда Одноногого готовилась лровести в городе еще один теракт, но этим планам, к счастью, не дано было осуществиться.
– Шайтан, – зло выругался Абдулл, жестом приказав переводчику Магомеду замолчать.
Всё рушилось. Убит Пастух, но его отряд уже давно не совершал больших дел, был не более чем реликвией войны с федеральной властью, а вот бессмысленная потеря тайника с оружием – весьма ощутимый удар. Это был самый большой склад Бабая.
«Как же они на него вышли?» – мелькнула мысль в голове алжирца. О тайнике знали только он и старик, который уже несколько лет его сохранял. Но Абдулл недавно рассказал о тайнике Одноногому, который решил стать шахидом.
Камаль вспомнил кадр из новостей. На шее Пастуха был четно виден след от пореза ножом. Видимо, полевого командира убили после, сперва выпотрошили все, что тот знал. К горлу подступил ледяной ком, Бабай вдруг ощутил, как вокруг его шеи стягивается невидимая удавка.
– Пора отсюда уходить, – тихо прошептал Абдулл Камаль. Занятый своими мыслями араб не заметил, как недобро блеснули глаза переводчика Магомеда Хусейнова.
* * *
– С вас двести девяносто три рубля, – произнесла миниатюрная молоденькая блондинка с огромными серыми глазами и остреньким, чуть вздернутым носиком. Виктор, изголодавшийся по женской ласке за время его криминально-военной одиссеи и теперь не пропускавший ни одной приметной особы, на этот раз абсолютно бесстрастно расплатился и не спеша стал укладывать в полиэтиленовый пакет продукты: колбасу, сыр, хлеб, пакет с кефиром. Сунув сдачу в карман, Савченко направился к выходу.
Выйдя из магазина, он несколько секунд смотрел на проносившиеся по дороге машины. Глядя на мелькающие разноцветные силуэты, Виктор пытался определить свое состояние. Еще несколько дней назад он чувствовал себя абсолютно свободным. Со вчерашнего дня Савченко неожиданно ощутил на себе посторонний внимательный взгляд, «ошейник слежки». Сжившись с опасностью, бывший морпех немного расслабился. А сейчас в спокойной, сытой цивильной жизни он внезапно почувствовал бурление адреналина в кровеносных венах. Такое бывает, когда идешь на «боевых», где-нибудь на тропе в «зеленке» или по горному склону. Зрение сосредоточено на поиске «усиков» противопехотных мин или прозрачной лески растяжек, а слух настроен на любой посторонний звук, и весь организм готов к бою, смертельной схватке. Не успевшее забыться чувство опасности теперь всплыло из глубин подсознания, мобилизуя весь организм на новый смертельный бой.
Перестав созерцать мчащиеся автомобили, Виктор повернулся и не спеша зашагал в сторону своего нового дома. Чувство чужого взгляда по-прежнему сверлило ему позвоночник. Но, сколько Савченко ни вглядывался в зеркальные витрины магазинов, обнаружить соглядатаев не удавалось.
Уже подходя к дому, где снимал квартиру, Виктор подумал: «Может, это уже начало паранойи или шизофрении? Что-то там психологи бормочут про синдромы?»
Завершить самоанализ бывший разведчик морской пехоты не успел, из подъезда вышел немолодой грузный милиционер, прижимая к правому боку коричневую папку из кожзаменителя.
– Добрый день. – Милиционер остановился, преграждая вход в подъезд и поднеся руку к козырьку фуражки, официально представился: – Капитан Наливайко.
– Не понял?
– Участковый здешний, – пояснил милиционер и тут же задал вопрос: – Это вы проживаете в семьдесят первой квартире?
– Я, – кивнул Виктор. – Квартиру снял официальным путем, через агентство. Заключили контракт, могу показать копию, если надо.
– Ясно, – кивнул участковый, но уходить не собирался. —А как бы на ваши документы взглянуть? Порядок, сами понимаете, такой. Тем более время сейчас знаете какое. Каждый день мероприятия типа «Вихрь антитеррор», всякие там «Перехваты».
– Понимаю. – Савченко вытащил из нагрудного кармана паспорт, выданный ему майором Донцовым, и протянул милиционеру.
– Так-так, – разглядывая страницы паспорта, бормотал Наливайко себе под нос. – Брагин Виктор Петрович… восьмидесятого года рождения… Тирасполь… Регистрация… угу, все в порядке. – Возвращая документ владельцу, милиционер неожиданно спросил: – Чем здесь занимаетесь?
– Пригласили сниматься в кино, – безразлично ответил Виктор. – На «Мосфильм».
– В сериале, что ли? – с нескрываемым любопытством спросил капитан. .
– Да нет, в боевике.
– А-а. – Интерес участкового к жильцу неожиданно улетучился. Козырнув, милиционер пошел восвояси. Виктор, сунув паспорт в карман, удивленно пожал плечами и облегченно вздохнул. Видимо, инстинкт самосохранения сыграл с ним шутку.
Поднявшись к себе в квартиру, он даже предположить не мог, что в это время капитан Наливайко в своем кабинете давал отчет о разговоре с «квартирантом» высокому молодому человеку, годившемуся участковому в сыновья.
* * *
Уход из Чечни был делом решенным. Бабай не стал ставить в известность никого из полевых командиров, ни даже самого президента Ушастого, подумав про себя: «Раз он хочет в одном лице совмещать и политическую и военную власть, пусть совмещает. Пусть и воюет без меня».
Абдулл Камаль знал, что из-за ухода из Чечни кое-кто из спонсоров будет смотреть на него косо, но у него есть оправдание. Арабы должны объединиться, чтобы вместе воевать против американской агрессии. Он ведет своих людей в Афганистан на помощь братьям по вере.'Вот только дорога эта будет кружной, через страны врагов истинной веры….
Бабай посмотрелся в зеркало. Его лицо было очень знакомо многим тысячам людей, слишком часто его показывали по телевизору.
Араб провел рукой по лицу, по аккуратно подстриженной эспаньолке. Сбрить бороду – вряд ли это сильно изменит его внешность, необходима пластическая операция. Что ж, есть у него подходящая клиника и хорошие хирурги в стороне от этой войны. В городе, где никому и в голову не придет его искать. Несколько лет назад, предполагая нечто подобное, в клинику через преданного человека они с Пастухом вложили большие деньги. Теперь Пастух мертв, и ему уже не надо менять внешность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Кадр сменился, теперь на экране возникла новая картинка. Бойцы ОМОНа извлекают из-под земли ящики с боеприпасами, автоматы, винтовки, гранатометы, противотанковые ракеты.
Голос комментатора по-прежнему не скрывал восторженных интонаций:
– Благодаря многоходовой сложнейшей операции ОМОНу удалось захватить остатки банды недавно убитого Шамиля Одноногого, которые скрывались на явочной точке в Моздоке. Здесь же был обнаружен тайник с большим количеством разнообразного оружия и боеприпасов. Не исключено, что банда Одноногого готовилась лровести в городе еще один теракт, но этим планам, к счастью, не дано было осуществиться.
– Шайтан, – зло выругался Абдулл, жестом приказав переводчику Магомеду замолчать.
Всё рушилось. Убит Пастух, но его отряд уже давно не совершал больших дел, был не более чем реликвией войны с федеральной властью, а вот бессмысленная потеря тайника с оружием – весьма ощутимый удар. Это был самый большой склад Бабая.
«Как же они на него вышли?» – мелькнула мысль в голове алжирца. О тайнике знали только он и старик, который уже несколько лет его сохранял. Но Абдулл недавно рассказал о тайнике Одноногому, который решил стать шахидом.
Камаль вспомнил кадр из новостей. На шее Пастуха был четно виден след от пореза ножом. Видимо, полевого командира убили после, сперва выпотрошили все, что тот знал. К горлу подступил ледяной ком, Бабай вдруг ощутил, как вокруг его шеи стягивается невидимая удавка.
– Пора отсюда уходить, – тихо прошептал Абдулл Камаль. Занятый своими мыслями араб не заметил, как недобро блеснули глаза переводчика Магомеда Хусейнова.
* * *
– С вас двести девяносто три рубля, – произнесла миниатюрная молоденькая блондинка с огромными серыми глазами и остреньким, чуть вздернутым носиком. Виктор, изголодавшийся по женской ласке за время его криминально-военной одиссеи и теперь не пропускавший ни одной приметной особы, на этот раз абсолютно бесстрастно расплатился и не спеша стал укладывать в полиэтиленовый пакет продукты: колбасу, сыр, хлеб, пакет с кефиром. Сунув сдачу в карман, Савченко направился к выходу.
Выйдя из магазина, он несколько секунд смотрел на проносившиеся по дороге машины. Глядя на мелькающие разноцветные силуэты, Виктор пытался определить свое состояние. Еще несколько дней назад он чувствовал себя абсолютно свободным. Со вчерашнего дня Савченко неожиданно ощутил на себе посторонний внимательный взгляд, «ошейник слежки». Сжившись с опасностью, бывший морпех немного расслабился. А сейчас в спокойной, сытой цивильной жизни он внезапно почувствовал бурление адреналина в кровеносных венах. Такое бывает, когда идешь на «боевых», где-нибудь на тропе в «зеленке» или по горному склону. Зрение сосредоточено на поиске «усиков» противопехотных мин или прозрачной лески растяжек, а слух настроен на любой посторонний звук, и весь организм готов к бою, смертельной схватке. Не успевшее забыться чувство опасности теперь всплыло из глубин подсознания, мобилизуя весь организм на новый смертельный бой.
Перестав созерцать мчащиеся автомобили, Виктор повернулся и не спеша зашагал в сторону своего нового дома. Чувство чужого взгляда по-прежнему сверлило ему позвоночник. Но, сколько Савченко ни вглядывался в зеркальные витрины магазинов, обнаружить соглядатаев не удавалось.
Уже подходя к дому, где снимал квартиру, Виктор подумал: «Может, это уже начало паранойи или шизофрении? Что-то там психологи бормочут про синдромы?»
Завершить самоанализ бывший разведчик морской пехоты не успел, из подъезда вышел немолодой грузный милиционер, прижимая к правому боку коричневую папку из кожзаменителя.
– Добрый день. – Милиционер остановился, преграждая вход в подъезд и поднеся руку к козырьку фуражки, официально представился: – Капитан Наливайко.
– Не понял?
– Участковый здешний, – пояснил милиционер и тут же задал вопрос: – Это вы проживаете в семьдесят первой квартире?
– Я, – кивнул Виктор. – Квартиру снял официальным путем, через агентство. Заключили контракт, могу показать копию, если надо.
– Ясно, – кивнул участковый, но уходить не собирался. —А как бы на ваши документы взглянуть? Порядок, сами понимаете, такой. Тем более время сейчас знаете какое. Каждый день мероприятия типа «Вихрь антитеррор», всякие там «Перехваты».
– Понимаю. – Савченко вытащил из нагрудного кармана паспорт, выданный ему майором Донцовым, и протянул милиционеру.
– Так-так, – разглядывая страницы паспорта, бормотал Наливайко себе под нос. – Брагин Виктор Петрович… восьмидесятого года рождения… Тирасполь… Регистрация… угу, все в порядке. – Возвращая документ владельцу, милиционер неожиданно спросил: – Чем здесь занимаетесь?
– Пригласили сниматься в кино, – безразлично ответил Виктор. – На «Мосфильм».
– В сериале, что ли? – с нескрываемым любопытством спросил капитан. .
– Да нет, в боевике.
– А-а. – Интерес участкового к жильцу неожиданно улетучился. Козырнув, милиционер пошел восвояси. Виктор, сунув паспорт в карман, удивленно пожал плечами и облегченно вздохнул. Видимо, инстинкт самосохранения сыграл с ним шутку.
Поднявшись к себе в квартиру, он даже предположить не мог, что в это время капитан Наливайко в своем кабинете давал отчет о разговоре с «квартирантом» высокому молодому человеку, годившемуся участковому в сыновья.
* * *
Уход из Чечни был делом решенным. Бабай не стал ставить в известность никого из полевых командиров, ни даже самого президента Ушастого, подумав про себя: «Раз он хочет в одном лице совмещать и политическую и военную власть, пусть совмещает. Пусть и воюет без меня».
Абдулл Камаль знал, что из-за ухода из Чечни кое-кто из спонсоров будет смотреть на него косо, но у него есть оправдание. Арабы должны объединиться, чтобы вместе воевать против американской агрессии. Он ведет своих людей в Афганистан на помощь братьям по вере.'Вот только дорога эта будет кружной, через страны врагов истинной веры….
Бабай посмотрелся в зеркало. Его лицо было очень знакомо многим тысячам людей, слишком часто его показывали по телевизору.
Араб провел рукой по лицу, по аккуратно подстриженной эспаньолке. Сбрить бороду – вряд ли это сильно изменит его внешность, необходима пластическая операция. Что ж, есть у него подходящая клиника и хорошие хирурги в стороне от этой войны. В городе, где никому и в голову не придет его искать. Несколько лет назад, предполагая нечто подобное, в клинику через преданного человека они с Пастухом вложили большие деньги. Теперь Пастух мертв, и ему уже не надо менять внешность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102