— А ты романтик!
— Это меня и погубит. Но ты не представляешь, что значит жить! Это не жизнь! Это самоистязание. Пусть час, но мой, такой, каким я хочу его видеть. Улыбка в темноте — это тоже подвиг.
— Ты сумасшедший.
— Конечно. А по-другому тоже жить нельзя! Будь со мной, Эвелин. Или мы попадем вместе в небесный рай, либо устроим его на земле.
— Вряд ли. Человек грешен. Мне уготована тропинка в ад.
Они приближались к подъезду Эвелин. Феннер оглянулся по сторонам, взгляд его стрельнул по окнам, тротуарам, подворотням и подъездам. Он научился это делать чисто профессионально, не привлекая к себе внимания. Ему слишком долго приходилось скрываться, прятаться и убегать.
Феннеру почудилось, что в подъезде напротив мелькнуло светлое пятно, будто кто-то на секунду прислонился лицом к стеклу и отпрянул в сторону. Весь остаток пути он не отрывал взгляда от темного подъезда, но никаких движений не заметил.
Они вошли в дом.
— У нас нет лифта. Придется подниматься пешком.
— Я немного растерян. В прошлый раз я провожал тебя по другому адресу.
— Конечно. Тогда я жила у сестры, а сейчас мы пришли в дом к моей подруге. Она любезно предоставила мне ключи.
Феннер прижал к себе Эвелин.
— Значит ты все решила заранее.
— Конечно. Мне не хватало твоего согласия, но ты мне его дал. Мне очень хотелось этого, и я добилась.
— Мы столько упустили времени, добиваясь друг друга.
— Нет. Плод должен созреть.
Феннер коснулся губами ее губ, и они на мгновенье замерли.
Поднявшись на третий этаж, Эвелин открыла квартиру и пропустила гостя.
Она пошла следом, прикрыла дверь, зажала замок и пропустила тонкую стальную пластинку между язычком и поперечником. Все это было сделано быстро и в полной темноте. Эвелин пошарила по стене и, нащупав шнурок, дернула его вниз.
Богато обставленная гостиная осветилась мягким розовым светом.
— Будь, как дома, Олин. Ты хочешь что-нибудь выпить?
Феннер вошел и огляделся.
Гостиная была огромной, но казалась слишком тесной из-за чрезмерного количества мебели. Прямо напротив входной двери находилась спальня. Феннер заглянул в нее и оценил широкую кровать. Слева находилась ванная комната, а справа окна. Олина не интересовала ванная, он подошел к окну и, отодвинув занавеску, глянул вдоль прямой широкой улицы. Она оставалась пустынной, а подъезд, что напротив, темным и мертвым.
— Где у тебя выпивка? — неожиданно спросил он и безошибочно подошел к шкафчику и открыл дверцу бара.
Эвелин слегка вздрогнула, но он этого не заметил, он схватил бутылку шампанского, которая стояла с краю, и поставил ее на стол.
— Начнем или точнее, продолжим, шампанским!
— Я не возражаю.
Открывая бутылку, Феннер косился на кровать в спальне — конечный пункт их сегодняшнего путешествия. Эта мысль грела его.
Хлопнула пробка и искристый напиток был налит в бокалы.
— Я думала о тебе все эти дни, Олин.
— Я сделаю все, чтобы расставание было не долгим. Ты ведь не на луну улетаешь! Но и с луны я тебя достану. Для меня не существует расстояний.
Они выпили шампанского и долго целовались. Он обнимал ее и чувствовал, что наконец-то поймал свою жар-птицу.
Схватив ее за руку, он потянул ее в спальню.
— Подожди, Олин, я выключу свет. — Она высвободила руку и направилась к выключателю, но вдруг резко остановилась и вскрикнула.
Это был неподдельный испуг. Эвелин не привыкла к незапланированным неожиданностям.
Феннер проследил за ее взглядом. Она смотрела на дверь в ванную комнату, дверная ручка которой медленно поворачивалась. Феннер уже понял, что они здесь не одни…
9. Вы опоздали, сэр!
Дверь ванной открылась, и в гостиную вошла женщина в кожаной куртке и юбке. В руке ее был зажат короткоствольный никелированный пистолет. Ярко-зеленые глаза сверкали каким-то дьявольским блеском, а пушистый хвост, затянутый красной лентой на затылке отливал медью.
Эвелин сделала несколько шагов назад и замерла, схватив Феннера за руку. Растерянность сделала ее мягче, слабее и женственнее. Беспомощность в синих глазах придала силу ее женским чарам, но она даже не догадывалась об этом. В ту самую секунду в ее грудь смотрел черный зрачок пистолета, и страх на какое-то время парализовал ее мозг.
— Стойте там, где стоите, и не советую со мной шутить. Я родилась без чувства юмора и могу неправильно понять вас.
Феннер был сражен. Он не испытывал страха, но его пылкость, влюбленность, ушли на второй план. Он мог ожидать любого подвоха, хитрой ловушки, но встретить Линду в Чикаго в квартире Эвелин — это похоже на фантастику.
— Черт! — захрипел Феннер. — Мистика! Откуда ты взялась?
— Только без резких движений! — предупредила Линда.
Она взяла стул и поставила его посреди комнаты.
— Сядь сюда, сука! — приказала она Эвелин.
— Кто ты такая? — потребовала ответа хозяйка, но ее тон походил на мышиный писк.
Линда взвела курок, и Эвелин тут же села на предложенное место.
— Так лучше. Руки убери за спину.
— Что с тобой, Линда? — спросил Феннер.
Он не знал, как относиться к этой женщине. Она его продала однажды, но потом сама же вытащила из капкана. Может быть, она сговорилась с тем киллером, который за ним охотился? Вряд ли! Она его ненавидела, но ее мог нанять Чарли! Но…
— Тебя кто-то послал? — спросил он, усаживаясь в кресло.
Феннера не пугал дамский пистолет, у него за поясом был свой, более внушительный, и он не жаловался на свою реакцию. Однако Феннер не думал пользоваться оружием в присутствии двух дам, даже если они умели стрелять.
— Вот теперь мы можем немного поговорить.
Линда присела на край стола, но пистолет продолжал смотреть в грудь Эвелин. Их разделяло не более трех шагов. Для соперницы Линда оставалась недосягаемой.
— Давно она тебя подцепила, Олин?
— Не очень. А ты не хочешь что-нибудь сказать? У тебя не очень-то любезный вид. Как все это понимать?
— Поймешь. Но сначала мы поговорим с этой кошечкой. Расскажи-ка нам, милая киска, кто ты и откуда приехала. Только говори правду, а то я отстрелю тебе твое змеиное жало.
— Эвелин начала приходить в себя. Она не напрягала мозг и не искала выхода. Она знала, что решение всегда приходит само собой. Идея появится из ничего, она упадет с неба.
— Извини, Олин, но может быть, ты попросишь свою ревнивую подружку убрать оружие? — спокойным тоном спросила Эвелин.
Феннер молчал. Он превратился в наблюдателя. Все чувства обострились разом, и он попал в очередную передрягу, не слишком опасную и не безвыходную, однако довольно неприятную.
Линда оторвалась от стола, подошла к Эвелин и с размаху ударила ее перламутровой ручкой пистолета по лицу.
— Ты проиграла, сучка, и веди себя достойно, а не тявкай.
У Эвелин хлынула кровь из носа и рассеченной губы. Феннер не шелохнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222