Тут Калл удивил Августа, усевшись на веранде и основательно приложившись к кувшину. У Калла было странное ощущение, не болезненное, нет, просто какая-то пустота. Так бывает, когда тебе дадут пинка в живот. Удивительно, но, видно, правильно говорят, что смерть врага может повлиять на тебя так же, как и смерть друга. Он такое уже чувствовал раньше, когда узнал, что умер Брыкающийся Волк. Какой-то солдат-новичок, всего второй раз в дозоре, по чистому везению убил его у Клир-Форк на Бразосе, а ведь Брыкающийся Волк давал работу двум ротам рейнджеров в течение двадцати лет. Калл как раз подковывал лошадь, когда Пи сообщил ему эту новость, и он тогда почувствовал такую пустоту внутри, что вынужден был на время отложить работу.
То случилось десять лет назад, когда он и Гас перестали быть рейнджерами. С точки зрения Калла, смерть Брыкающегося Волка означала конец индейцам из племени команчи и, следовательно, конец его настоя щей работе. Были и другие вожди, и война еще продолжалась, но он никогда не отличался мстительностью других рейнджеров и не захотел потратить годы на преследование изменников и бродяг.
Конечно, Педро Флореса нельзя было и сравнивать с Брыкающимся Волком. Педро редко ездил без двадцати или тридцати vaqueros в качестве охраны, тогда как Брыкающийся Волк, ростом и фигурой напоминавший мальчика, налетал на Сан-Антонио с пятью или шестью смельчаками и умудрялся стащить трех женщин и перепугать всех белых в семи или восьми округах, просто проехав через них. Но Педро тоже был из тех времен и тоже долго задавал им работу.
– Вот не знал, что ты так любил старого бандита, – заметил Август.
– Я его не любил, – не согласился Калл. – Я просто не ждал, что он умрет.
– Он, наверное, тоже не ждал, – заметил Август. – Он был крутым стариканом.
Через несколько минут чувство пустоты прошло, но Калл продолжал сидеть. Ощущение того, что ему следует торопиться, преследовавшее его весь день, на какое-то время исчезло.
– Что же, можно двигать в Монтану, – сказал он. – Здесь теперь никакого удовольствия.
Август фыркнул, удивляясь ходу мыслей своего друга.
– Калл, здесь никогда и не было никакого удовольствия, – возразил он. – И кроме того, ты никогда в жизни никаких удовольствий не получал. Ты иначе скроен. Это больше по моей части.
– Я неправильно выразился, по-видимому, – приз нал Калл.
– Верно, но вот отчего? – спросил Август. – Вот в чем вопрос.
Калл не хотел втягиваться в спор, поэтому промолчал.
– Сначала у тебя кончились индейцы, теперь кончились бандиты, вот в чем дело, – рассудил Август. – Тебе постоянно требуется кто-то, кого нужно перехитрить, так?
– Не знаю, зачем мне кто-то, когда есть ты, – заметил Калл.
– Не понимаю, почему бы нам не захватить всю Северную Мексику, раз Педро умер? – призадумался Август. – Вон она, в конце это клятой улицы. Уверен, там еще найдутся несколько ребят, которые окажут тебе сопротивление.
– Я не хочу воевать, – признался Калл. – А вот подзаработать нам не мешает.
Еще как может помешать, – не согласился Август. – Я могу потонуть в реке Репабликан, как зять Памфри. Тогда все деньги достанутся тебе. А ты даже не сумеешь получить от них удовольствие. Ты, может, потратишь их на надгробия для твоих возлюбленных бандитов.
– Если ты потонешь в реке, – сказал Калл, – я от дам твою долю Джейку. Уж он-то сообразит, как ею распорядиться.
С этими словами он вскочил на лошадь и уехал, намереваясь найти Джаспера Фанта и нанять его, если тому действительно нужна работа.
17
После того как Джейк Спун пробыл в Лоунсам Дав десять дней, Лорена поняла, что ей предстоит тяжелая работа: заставить его выполнить свое обещание и увезти ее в Сан-Франциско.
Разумеется, Джейк ничем не показывал, что он не собирается держать свое слово. Он сразу же переехал к ней и был так же приятен в общении, как и в первый день. Он не брал у нее ни цента денег, когда они бывали вместе, постоянно говорил ей комплименты – на счет ее голоса, внешности, мягкости волос или деликатности манер. Он всегда имел такой вид, будто слегка удивлен ее благожелательным отношением, и можно было сказать, что, по мере того как они узнавали друг друга, он относился к ней все теплее. Он несколько раз выражал свое недоумение по поводу того, что она застряла в такой страшной дыре, как Лоунсам Дав.
Но через неделю Лорена заметила любопытную вещь: Джейк больше зависел от нее, чем она от него. Ей впервые это пришло в голову, когда однажды днем она наблюдала, как он спит. Он настоял, чтобы она от далась ему, после чего немедленно уснул. Пока она ждала, когда высохнет пот, она вдруг осознала, что во все не так восторженно к нему относится, как в первый день. Тот день был одним из лучших в ее жизни, в тот день Джейк легко вошел в ее существование и поло жил конец ее долгому одиночеству и дискомфорту.
Ей все еще было с ним покойно; они никогда не ссорились, он не проявлял никаких признаков дурного характера. Но она уже поняла, что он один из тех муж чин, которые нуждаются в постоянной заботе. Сначала он сумел ее обмануть и заставить думать, что может взять на себя заботу о ней. Он прекрасно играл в карты и мог этим заработать, но это еще далеко не все. Джейк не мог быть один. Когда он спал, или развлекался, или просто болтал и рассказывал байки, проявлялся скрытый в нем ребенок, и то была большая часть его натуры. Еще недели не прошло, а ей уже казалось, что все в нем наигранно.
Но осознание этого не нарушило ее покоя. Это означало, что она нужна ему больше, чем он хочет признать; она это чувствовала, а признается он или нет, ее не волновало. Если бы Джейк был таким твердым, каким хотел казаться, она бы не чувствовала себя в безопасности. Тогда он мог бы просто повернуться и уйти.
Но он так не поступит. Он любил болтать, особенно с женщинами, и нежиться в постели. Ему даже нравилось, что она живет над салуном, поскольку, если возникало желание, он мог всегда спуститься вниз и по играть в карты.
Поскольку компания «Хэт крик» собирала скот и готовилась к переходу, карточных игроков в салуне прибавилось. В Лоунсам Дав заявились несколько ков боев, ищущих работу. У некоторых хватало сил появляться вечерами в салуне, чтобы перекинуться в карты. С севера приехал высокий ковбой по имени Нидл Нельсон, а из Браунсвилла – развеселый парень, которого звали Берт Борум.
Поначалу Ксавье обрадовался новым клиентам, но скоро ему пришло в голову, что они пробудут здесь все го неделю-другую. И тогда он подумал, как скоро опустеет и каким станет мрачным салун, и он снова стал стоять большую часть ночи у дверей с тряпкой, вода с которой стекала ему на штанину.
Липпи был основательно занят, потому что ковбои всегда требовали песен. Липпи любил компанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284