– Не мог ли Ораст ошибиться? Возможно, вам что-то известно, принц?
Но ответ Валерия был неутешителен. Он мог лишь поведать Амальрику о том, какие чары были наложены на несчастного жреца чернокнижницей, и как колдовство исчезло, вскоре как они с Орастом обрели свободу.
Принц не мог понять, почему судьба ведьмы так тревожит немедийца, и недобрые подозрения закрались в его душу – но он сознавал, что Амальрик все равно не откроет ему всей правды, а потому и допытываться было бесполезно. И Валерий вернулся мыслями к более насущным проблемам.
– Но каковы же ваши планы на будущее, барон? Я так понял, вам пришлось спешно скрыться из Тарантии? Неужто что-то могло угрожать вам?
Амальрик невесело хмыкнул.
– Можно сказать и так, Ваше Высочество… Валерий внезапно перебил его.
– Вы знаете, барон, вам давно пора называть меня по имени!
Амальрик оценивающе взглянул на принца, точно пытаясь осознать, что стоит за столь необычным предложением.
– Но при дворе, Ваше Высочество…
– Волей судеб и моего кузена, мы больше не при дворе, барон, – оборвал его Валерий. – Если угодно, можете считать это обетом. Мы вновь обратимся друг к другу, используя титулы, лишь когда встретимся в приемных Лурда.
Немедиец одобрительно взглянул на принца. Он не ожидал от него такой ловкости. Теперь же Валерий практически вынудил его скрепить их союз…
– Браво, Ваше Высо… – начал он и тут же поправился, протягивая принцу руку, которую тот пожал без колебаний. – Валерий! Я буду рад дать такой обет. Надеюсь лишь, что в Лурде мне придется обращаться к тебе уже Ваше Величество!
Валерий засмеялся, довольный.
– А я буду рад, если ты приедешь ко двору желанным гостем. Право, иметь тебя в роли посланника слишком хлопотно…
Оба расхохотались.
– Итак, – продолжил барон, отсмеявшись. – Куда же теперь, мой друг?
Валерий помрачнел, ибо на этот вопрос у него до сих пор не было ответа. Он не осмеливался строить планов на будущее, пока томился в темнице, ибо пребывал в уверенности, что все происходящее – не более чем чудовищное недоразумение, которое вот-вот разъяснится, и свобода будет возвращена ему вместе с былыми привилегиями. Но реальность оказалась куда более грубой и требовала решительных действий. Никто не собирался уступать ему трон – его надо было завоевать.
Лишь сейчас принц воочию представил все, что ожидает его впереди – изгнание, нищету, бродяжничество; ибо даже Шамар был отныне закрыт для него. И понял, что если и осталась в жизни его хоть какая-то цель, то лишь та, единственная, о которой говорил ему Ораст: вернуться в Тарантию.
И отомстить.
И Валерий, утверждавший прежде, что не испытывает ни малейшего стремления к власти, внезапно осознал, что не сможет без нее жить. Власть была нужна ему – хотя бы для того, чтобы уничтожить Нумедидеса!
– Я вернусь, – прошептал он с неожиданной яростью. – Пусть через тысячу зим, но вернусь! Но с чего же начать?!
Амальрик погрузился в раздумья. Он и сам не строил пока далеко идущих планов, рассчитывая, что прозрение Марны укажет ему путь – но теперь предстояло решать самому.
– Стереть с лица земли Нумедидеса и вернуть трон, принадлежащий тебе по праву – вот что должно стать нашей целью, – произнес он глухо.
– И в этом мы едины, – поддержал его принц.
– А тогда на ум приходит единственное имя – Фельон Тауранский. Норов Вепря мне известен отлично. Его достаточно лишь слегка подтолкнуть, чтобы он поднял восстание против нынешнего правителя. Он готов пол-Аквилонии залить кровью, лишь бы добиться своего.
Валерий с сомнением покачал головой.
– Фельон ни с кем не станет делиться властью. Рубиновый трон он пожелает для себя одного!
Барон взглянул на шамарца снисходительно, как наставник на ученика-несмышленыша.
– Желать и получить – разные вещи. После того, как Вепрь сделает свое дело и свернет твоему кузену шею, я уверен, он с радостью уступит дорогу достойнейшему! А там… есть и иные пути.
Валерий чуть заметно нахмурился.
– Ты не договариваешь, – сказал он Амальрику, и слова его не были вопросом. – И я хотел бы знать, что именно ты пытаешься скрыть.
– И возможно, когда-нибудь ты узнаешь это. Но не сейчас. – Барон Торский пожал плечами. – Тайна подобна плоду – она должна созреть. Всему свое время, Валерий. А то, может статься, я спрошу и о твоих секретах.
Принц неожиданно вспыхнул.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего. – Немедиец чуть заметно пожал плечами. – Я же сказал, сейчас не время выворачивать душу наизнанку. И не время для пустых ссор. Мы должны точно решить, что следует предпринять дальше.
Внезапный шум привлек их внимание. Оба разом обернулись к Орасту, появившемуся наконец в дверях лесного скита. К груди он прижимал книгу в кожаном переплете, которую Амальрик видел среди прочих сокровищ Марны.
– О том, что делать дальше, вам следует спросить меня, – провозгласил жрец, и в словах его не было и тени пустого бахвальства. Черные глаза горели нездешним огнем, и весь облик его казался странен.
– Ибо бессмертные боги уже дали ответ на ваш вопрос!
Ораст не знал.
Митра свидетель, он не мог и предполагать!
Марна обманула его, околдовала, ложью и черными чарами заставила исполнить свою волю, а потому все слова ее и обещания не могли быть ничем иным как самым подлым обманом – так уверял себя Ораст.
Он страшился допустить и тень сомнения в свое сердце… даже когда заклятье ведьмы спало с него, и в душе его зазвучал голос, уверенно указывавший, что надлежало ему делать отныне, голос, без колебаний приведший его в Амилию… голос, который не был его собственным.
Ораст боялся и помыслить, кому он может принадлежать.
Но Скрижаль манила его!
Перед силой ее зова устоять было невозможно. Он отыскал бы ее и слепым. Даже если бы лишился ног – он пополз бы, извиваясь как червь…
Глух к речам смертных сделался он, и слеп к их делам. Из всей дороги в Амилию не запомнил Ораст ничего – кроме того, что кто-то звал его, не давая замедлить шаг, не позволяя даже мгновенной передышки. Жрец знал, что не изведает ни покоя, ни отдыха, покуда не отыщет ее.
И, оказавшись наконец у цели, точно безумный ринулся к ней.
Но, войдя наконец в жилище колдуньи и взяв в руки заветную книгу, прижав ее к груди, как мать младенца, Ораст ощутил внезапно, как могильный ужас объял его.
Это не могло быть правдой!
Это иллюзия! Обман!
Марна обманула его – едва не погубила его – а значит, Книга обманет тоже.
Проклятая Скрижаль продолжала глумиться над ним!
Она не откроет ему своих тайн. Она призвала его лишь с тем, чтобы окончательно погубить, свести с ума. Но он не поддастся ее чарам!
В огонь гибельный фолиант! В огонь!
Трясущимися руками Ораст схватил свечу, стоявшую в углу комнаты, высек искру из трутницы, обнаруженной поблизости – должно быть, это барон оставил ее здесь – и поднес книгу к огню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Но ответ Валерия был неутешителен. Он мог лишь поведать Амальрику о том, какие чары были наложены на несчастного жреца чернокнижницей, и как колдовство исчезло, вскоре как они с Орастом обрели свободу.
Принц не мог понять, почему судьба ведьмы так тревожит немедийца, и недобрые подозрения закрались в его душу – но он сознавал, что Амальрик все равно не откроет ему всей правды, а потому и допытываться было бесполезно. И Валерий вернулся мыслями к более насущным проблемам.
– Но каковы же ваши планы на будущее, барон? Я так понял, вам пришлось спешно скрыться из Тарантии? Неужто что-то могло угрожать вам?
Амальрик невесело хмыкнул.
– Можно сказать и так, Ваше Высочество… Валерий внезапно перебил его.
– Вы знаете, барон, вам давно пора называть меня по имени!
Амальрик оценивающе взглянул на принца, точно пытаясь осознать, что стоит за столь необычным предложением.
– Но при дворе, Ваше Высочество…
– Волей судеб и моего кузена, мы больше не при дворе, барон, – оборвал его Валерий. – Если угодно, можете считать это обетом. Мы вновь обратимся друг к другу, используя титулы, лишь когда встретимся в приемных Лурда.
Немедиец одобрительно взглянул на принца. Он не ожидал от него такой ловкости. Теперь же Валерий практически вынудил его скрепить их союз…
– Браво, Ваше Высо… – начал он и тут же поправился, протягивая принцу руку, которую тот пожал без колебаний. – Валерий! Я буду рад дать такой обет. Надеюсь лишь, что в Лурде мне придется обращаться к тебе уже Ваше Величество!
Валерий засмеялся, довольный.
– А я буду рад, если ты приедешь ко двору желанным гостем. Право, иметь тебя в роли посланника слишком хлопотно…
Оба расхохотались.
– Итак, – продолжил барон, отсмеявшись. – Куда же теперь, мой друг?
Валерий помрачнел, ибо на этот вопрос у него до сих пор не было ответа. Он не осмеливался строить планов на будущее, пока томился в темнице, ибо пребывал в уверенности, что все происходящее – не более чем чудовищное недоразумение, которое вот-вот разъяснится, и свобода будет возвращена ему вместе с былыми привилегиями. Но реальность оказалась куда более грубой и требовала решительных действий. Никто не собирался уступать ему трон – его надо было завоевать.
Лишь сейчас принц воочию представил все, что ожидает его впереди – изгнание, нищету, бродяжничество; ибо даже Шамар был отныне закрыт для него. И понял, что если и осталась в жизни его хоть какая-то цель, то лишь та, единственная, о которой говорил ему Ораст: вернуться в Тарантию.
И отомстить.
И Валерий, утверждавший прежде, что не испытывает ни малейшего стремления к власти, внезапно осознал, что не сможет без нее жить. Власть была нужна ему – хотя бы для того, чтобы уничтожить Нумедидеса!
– Я вернусь, – прошептал он с неожиданной яростью. – Пусть через тысячу зим, но вернусь! Но с чего же начать?!
Амальрик погрузился в раздумья. Он и сам не строил пока далеко идущих планов, рассчитывая, что прозрение Марны укажет ему путь – но теперь предстояло решать самому.
– Стереть с лица земли Нумедидеса и вернуть трон, принадлежащий тебе по праву – вот что должно стать нашей целью, – произнес он глухо.
– И в этом мы едины, – поддержал его принц.
– А тогда на ум приходит единственное имя – Фельон Тауранский. Норов Вепря мне известен отлично. Его достаточно лишь слегка подтолкнуть, чтобы он поднял восстание против нынешнего правителя. Он готов пол-Аквилонии залить кровью, лишь бы добиться своего.
Валерий с сомнением покачал головой.
– Фельон ни с кем не станет делиться властью. Рубиновый трон он пожелает для себя одного!
Барон взглянул на шамарца снисходительно, как наставник на ученика-несмышленыша.
– Желать и получить – разные вещи. После того, как Вепрь сделает свое дело и свернет твоему кузену шею, я уверен, он с радостью уступит дорогу достойнейшему! А там… есть и иные пути.
Валерий чуть заметно нахмурился.
– Ты не договариваешь, – сказал он Амальрику, и слова его не были вопросом. – И я хотел бы знать, что именно ты пытаешься скрыть.
– И возможно, когда-нибудь ты узнаешь это. Но не сейчас. – Барон Торский пожал плечами. – Тайна подобна плоду – она должна созреть. Всему свое время, Валерий. А то, может статься, я спрошу и о твоих секретах.
Принц неожиданно вспыхнул.
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего. – Немедиец чуть заметно пожал плечами. – Я же сказал, сейчас не время выворачивать душу наизнанку. И не время для пустых ссор. Мы должны точно решить, что следует предпринять дальше.
Внезапный шум привлек их внимание. Оба разом обернулись к Орасту, появившемуся наконец в дверях лесного скита. К груди он прижимал книгу в кожаном переплете, которую Амальрик видел среди прочих сокровищ Марны.
– О том, что делать дальше, вам следует спросить меня, – провозгласил жрец, и в словах его не было и тени пустого бахвальства. Черные глаза горели нездешним огнем, и весь облик его казался странен.
– Ибо бессмертные боги уже дали ответ на ваш вопрос!
Ораст не знал.
Митра свидетель, он не мог и предполагать!
Марна обманула его, околдовала, ложью и черными чарами заставила исполнить свою волю, а потому все слова ее и обещания не могли быть ничем иным как самым подлым обманом – так уверял себя Ораст.
Он страшился допустить и тень сомнения в свое сердце… даже когда заклятье ведьмы спало с него, и в душе его зазвучал голос, уверенно указывавший, что надлежало ему делать отныне, голос, без колебаний приведший его в Амилию… голос, который не был его собственным.
Ораст боялся и помыслить, кому он может принадлежать.
Но Скрижаль манила его!
Перед силой ее зова устоять было невозможно. Он отыскал бы ее и слепым. Даже если бы лишился ног – он пополз бы, извиваясь как червь…
Глух к речам смертных сделался он, и слеп к их делам. Из всей дороги в Амилию не запомнил Ораст ничего – кроме того, что кто-то звал его, не давая замедлить шаг, не позволяя даже мгновенной передышки. Жрец знал, что не изведает ни покоя, ни отдыха, покуда не отыщет ее.
И, оказавшись наконец у цели, точно безумный ринулся к ней.
Но, войдя наконец в жилище колдуньи и взяв в руки заветную книгу, прижав ее к груди, как мать младенца, Ораст ощутил внезапно, как могильный ужас объял его.
Это не могло быть правдой!
Это иллюзия! Обман!
Марна обманула его – едва не погубила его – а значит, Книга обманет тоже.
Проклятая Скрижаль продолжала глумиться над ним!
Она не откроет ему своих тайн. Она призвала его лишь с тем, чтобы окончательно погубить, свести с ума. Но он не поддастся ее чарам!
В огонь гибельный фолиант! В огонь!
Трясущимися руками Ораст схватил свечу, стоявшую в углу комнаты, высек искру из трутницы, обнаруженной поблизости – должно быть, это барон оставил ее здесь – и поднес книгу к огню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140