Унюхал засаду и выдернул Пеликана. Ну хоть надеяться на это я могу? — спросил Карпелов, наклонившись и рассматривая покачивающего в сомнении головой Января сквозь стекло машины. — Подожди! — Он постучал по капоту отъезжающей машины. — Ты по телефону… «Альфа» — это не группа, надеюсь?
— Ну вы даете! — укоризненно закатил глаза Январь. — Нам повезло, два дня выходных, мы влезем в самую сильную систему, один парень дежурит в банке, а в каком — не скажу.
Ладно, ты, умник. Позвони мне через час, обменяемся информацией.
Раскручиваясь на стуле, но не сводя застывшего взгляда с пустой вешалки в углу, Карпелов напряженно думал. Иногда он барабанил пальцами по столу, изображая пианиста. Наконец он решился и подвинул к себе телефон.
Ладно, умник, посмотрим, что лучше — твоя «Альфа» или телефон.
Приоткрыв глаза, Ева Курганова увидела светлеющее окно. Она лежала на ковре возле детской кроватки. Сначала она сидела, гладя двумя ладонями мягкие животы орущих близнецов. По часовой стрелке. Когда близнецы устали орать и затихли, сил встать не было, она легла на ковре, вслушиваясь в тишину. Тишина была нервная, Ева все время ожидала крика; не веря, несколько раз приподнималась и смотрела на детей. Сережа активно и даже зло сосал пустышку, закрыв глаза. Маленькая Ева соску выплюнула и спала, сопя обиженной мордочкой. Ева думала, что заснет мертвым сном, но ничего не получилось. Она то и дело приоткрывала глаза, наблюдая медленный уход ночи. Тело сделалось невесомым, ей казалось, что руки и ноги живут отдельно, не подчиняясь приказам…
Отстрельщик Хрустов взял с собой веревку с крюком, но, рассмотрев внимательно балкон на втором этаже, решил обойтись без приспособлений. Он использовал решетку на окне первого этажа и залез на балкон быстро, почти не запыхавшись.
Окно и балконная дверь были закрыты. Хрустов снял небольшой рюкзак и достал липучку. Липучка слабо чмокнула, влипая в стекло. Обрисовывая ее алмазным карандашом, Хрустов старался рассмотреть что-нибудь в комнате.
Ева услышала режущий звук. Не открывая глаз, подумала, что с таким звуком киногерой делает вырез стекла, а потом просовывает руку в черной перчатке и открывает удивительные американские входные двери, почти сплошь стеклянные. Здесь Ева вспомнила капитана Борзова, потому как каждый вечер смотрела фильмы про захваты, нападения или побеги из самых немыслимых мест именно там. Тонко тренькнуло стекло. Ева открыла глаза, отчетливо увидела темный силуэт на балконе сквозь прозрачную занавеску, но тело отказывалось повиноваться еще несколько секунд. Когда в аккуратную круглую дырочку просунулась рука в перчатке, Ева, оттолкнувшись спиной, броском встала на ноги и наклонилась над близнецами.
Хрустов медленно повернул ручку и открыл балконную дверь. Он отодвинул занавеску и ступил в комнату. Напряженно тыкалось в ребра сердце. Мужчина замер, успокаиваясь, и задержал свое дыхание, чтобы уловить чужое.
— Хрустов! — услышал он радостное восклицание и дернулся всем телом на голос. — Ну как же ты меня испугал!
В углу комнаты стояла Ева Курганова, положив на себя двух младенцев и прижимая их руками. Она бы успела выйти в коридор, а оттуда — на лестничную клетку, но узнала Хрустова и никак не могла решить, как предупредить Далилу с сыном в смежной комнате.
Хрустов замер, открыл рот и уронил на пол маленький рюкзак.
— Слушай, ты бы позвонил в дверь, я тебе всегда рада! — Ева решила, что надо говорить не останавливаясь. — Ты пришел меня убить? Ну как приятно знать, что все это время ты обо мне думал! А как ты меня нашел? Чаю хочешь? Слушай, не будешь же ты стрелять в меня вот так, сразу! Ты не успеешь подбежать и поймать детей. Можешь не верить, но я тоже все время о тебе думала. Как, думаю, он меня убьет? Наверное, медленно и с удовольствием! Может, опять предложит дуэль.
Густой спокойный звук заставил дернуться их обоих. Это настенные часы решили пробить семь раз. Хрустов отметил бледность проклятой женщины и ее испуг, медленно провел рукой по лицу. Он совершенно не знал, что делать.
— Где… — он кашлянул, возвращая голос, — откуда дети?
— Это мои дети, — сказала тихо Ева. — Мальчик и девочка. Можно я положу их в кроватку, и мы поедем с тобой куда хочешь.
Хрустов смотрел, все еще плохо соображая.
— Ну не будешь же ты, в самом деле, стрелять в меня, когда я держу детей на руках?! — Ева повысила голос, Хрустов кивнул.
— Подожди! — Он задержал ее у самой кроватки.
Ева слышала шаги за спиной и как бьется в спящее тельце мальчика ее сердце.
Хрустов подошел к кроватке и быстро обшарил ее.
Ева вздохнула с облегчением.
— Помоги, — сказала она, протягивая ему девочку. — Осторожно, придерживай головку.
Хрустов сначала отшатнулся, не веря и ожидая нападения, быстро осмотрел Еву в почти прозрачной пижаме, потом решился и взял ребенка.
В соседней комнате послышались звуки. Хрустов выпрямился и незаметным движением выдернул пистолет.
— Тихо, — сказала Ева, мысленно уговаривая Далилу не высовываться, — там еще одна женщина с ребенком, ты ее знаешь, моя подруга. Пожалуйста, давай уйдем побыстрей! — Она судорожно расстегивала пуговицы пижамы. — На стуле мое платье, брось. — Она сняла прозрачные шаровары и стояла теперь совсем голая.
Хрустов с удивлением смотрел на ее тело и уловил себя на том, что пытается объяснить, как женщина может родить двоих детей, а выглядеть так, как будто только что прошла курс специальной боевой подготовки.
— Слушай, Хрустов, — Ева поймала брошенное платье, — мне не нравится, как ты на меня голую смотришь. По-моему, ты извращенец. Ты на меня смотришь, как на пособие по анатомии! И уже не первый раз. Тебе не кажется странным, что как только мы встречаемся, так я обязательно голая?
— Пошли, — отвел глаза Хрустов. Они вышли в коридор.
Ева натягивала на пятку тонкую лямку босоножки, Хрустов стоял далеко, одним броском не достать.
— Ну!.. — Ева провела руками по телу и хотела что-то сказать еще, но ее прервал оглушительный в напряженной тишине звонок в дверь.
Они оба дернулись и застыли, сдерживая дыхание. Хрустов подошел к Еве, уложил поудобней на ее шее под подбородком ладонь и прижал спиной к стене. Он погрозил пальцем и посмотрел в глазок, удерживая ее ладонью на расстоянии вытянутой руки. Разглядев все хорошенько, сцепил сильно зубы и закрыл глаза.
— Пусти, Хрустов! — просипела Ева полуза-душенно.
Хрустов посмотрел на нее, покачал обреченно головой и убрал руку.
В круглом глазке Ева увидела немолодого мужчину в форме капитана милиции, а за ним — Борю Комлева.
Отстрельщик судорожно соображал, каким образом и когда эта чертова женщина включила сигнализацию.
Чертова женщина вдруг сильно прижала его своим телом к стене, встала на цыпочки и зашептала в самое ухо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
— Ну вы даете! — укоризненно закатил глаза Январь. — Нам повезло, два дня выходных, мы влезем в самую сильную систему, один парень дежурит в банке, а в каком — не скажу.
Ладно, ты, умник. Позвони мне через час, обменяемся информацией.
Раскручиваясь на стуле, но не сводя застывшего взгляда с пустой вешалки в углу, Карпелов напряженно думал. Иногда он барабанил пальцами по столу, изображая пианиста. Наконец он решился и подвинул к себе телефон.
Ладно, умник, посмотрим, что лучше — твоя «Альфа» или телефон.
Приоткрыв глаза, Ева Курганова увидела светлеющее окно. Она лежала на ковре возле детской кроватки. Сначала она сидела, гладя двумя ладонями мягкие животы орущих близнецов. По часовой стрелке. Когда близнецы устали орать и затихли, сил встать не было, она легла на ковре, вслушиваясь в тишину. Тишина была нервная, Ева все время ожидала крика; не веря, несколько раз приподнималась и смотрела на детей. Сережа активно и даже зло сосал пустышку, закрыв глаза. Маленькая Ева соску выплюнула и спала, сопя обиженной мордочкой. Ева думала, что заснет мертвым сном, но ничего не получилось. Она то и дело приоткрывала глаза, наблюдая медленный уход ночи. Тело сделалось невесомым, ей казалось, что руки и ноги живут отдельно, не подчиняясь приказам…
Отстрельщик Хрустов взял с собой веревку с крюком, но, рассмотрев внимательно балкон на втором этаже, решил обойтись без приспособлений. Он использовал решетку на окне первого этажа и залез на балкон быстро, почти не запыхавшись.
Окно и балконная дверь были закрыты. Хрустов снял небольшой рюкзак и достал липучку. Липучка слабо чмокнула, влипая в стекло. Обрисовывая ее алмазным карандашом, Хрустов старался рассмотреть что-нибудь в комнате.
Ева услышала режущий звук. Не открывая глаз, подумала, что с таким звуком киногерой делает вырез стекла, а потом просовывает руку в черной перчатке и открывает удивительные американские входные двери, почти сплошь стеклянные. Здесь Ева вспомнила капитана Борзова, потому как каждый вечер смотрела фильмы про захваты, нападения или побеги из самых немыслимых мест именно там. Тонко тренькнуло стекло. Ева открыла глаза, отчетливо увидела темный силуэт на балконе сквозь прозрачную занавеску, но тело отказывалось повиноваться еще несколько секунд. Когда в аккуратную круглую дырочку просунулась рука в перчатке, Ева, оттолкнувшись спиной, броском встала на ноги и наклонилась над близнецами.
Хрустов медленно повернул ручку и открыл балконную дверь. Он отодвинул занавеску и ступил в комнату. Напряженно тыкалось в ребра сердце. Мужчина замер, успокаиваясь, и задержал свое дыхание, чтобы уловить чужое.
— Хрустов! — услышал он радостное восклицание и дернулся всем телом на голос. — Ну как же ты меня испугал!
В углу комнаты стояла Ева Курганова, положив на себя двух младенцев и прижимая их руками. Она бы успела выйти в коридор, а оттуда — на лестничную клетку, но узнала Хрустова и никак не могла решить, как предупредить Далилу с сыном в смежной комнате.
Хрустов замер, открыл рот и уронил на пол маленький рюкзак.
— Слушай, ты бы позвонил в дверь, я тебе всегда рада! — Ева решила, что надо говорить не останавливаясь. — Ты пришел меня убить? Ну как приятно знать, что все это время ты обо мне думал! А как ты меня нашел? Чаю хочешь? Слушай, не будешь же ты стрелять в меня вот так, сразу! Ты не успеешь подбежать и поймать детей. Можешь не верить, но я тоже все время о тебе думала. Как, думаю, он меня убьет? Наверное, медленно и с удовольствием! Может, опять предложит дуэль.
Густой спокойный звук заставил дернуться их обоих. Это настенные часы решили пробить семь раз. Хрустов отметил бледность проклятой женщины и ее испуг, медленно провел рукой по лицу. Он совершенно не знал, что делать.
— Где… — он кашлянул, возвращая голос, — откуда дети?
— Это мои дети, — сказала тихо Ева. — Мальчик и девочка. Можно я положу их в кроватку, и мы поедем с тобой куда хочешь.
Хрустов смотрел, все еще плохо соображая.
— Ну не будешь же ты, в самом деле, стрелять в меня, когда я держу детей на руках?! — Ева повысила голос, Хрустов кивнул.
— Подожди! — Он задержал ее у самой кроватки.
Ева слышала шаги за спиной и как бьется в спящее тельце мальчика ее сердце.
Хрустов подошел к кроватке и быстро обшарил ее.
Ева вздохнула с облегчением.
— Помоги, — сказала она, протягивая ему девочку. — Осторожно, придерживай головку.
Хрустов сначала отшатнулся, не веря и ожидая нападения, быстро осмотрел Еву в почти прозрачной пижаме, потом решился и взял ребенка.
В соседней комнате послышались звуки. Хрустов выпрямился и незаметным движением выдернул пистолет.
— Тихо, — сказала Ева, мысленно уговаривая Далилу не высовываться, — там еще одна женщина с ребенком, ты ее знаешь, моя подруга. Пожалуйста, давай уйдем побыстрей! — Она судорожно расстегивала пуговицы пижамы. — На стуле мое платье, брось. — Она сняла прозрачные шаровары и стояла теперь совсем голая.
Хрустов с удивлением смотрел на ее тело и уловил себя на том, что пытается объяснить, как женщина может родить двоих детей, а выглядеть так, как будто только что прошла курс специальной боевой подготовки.
— Слушай, Хрустов, — Ева поймала брошенное платье, — мне не нравится, как ты на меня голую смотришь. По-моему, ты извращенец. Ты на меня смотришь, как на пособие по анатомии! И уже не первый раз. Тебе не кажется странным, что как только мы встречаемся, так я обязательно голая?
— Пошли, — отвел глаза Хрустов. Они вышли в коридор.
Ева натягивала на пятку тонкую лямку босоножки, Хрустов стоял далеко, одним броском не достать.
— Ну!.. — Ева провела руками по телу и хотела что-то сказать еще, но ее прервал оглушительный в напряженной тишине звонок в дверь.
Они оба дернулись и застыли, сдерживая дыхание. Хрустов подошел к Еве, уложил поудобней на ее шее под подбородком ладонь и прижал спиной к стене. Он погрозил пальцем и посмотрел в глазок, удерживая ее ладонью на расстоянии вытянутой руки. Разглядев все хорошенько, сцепил сильно зубы и закрыл глаза.
— Пусти, Хрустов! — просипела Ева полуза-душенно.
Хрустов посмотрел на нее, покачал обреченно головой и убрал руку.
В круглом глазке Ева увидела немолодого мужчину в форме капитана милиции, а за ним — Борю Комлева.
Отстрельщик судорожно соображал, каким образом и когда эта чертова женщина включила сигнализацию.
Чертова женщина вдруг сильно прижала его своим телом к стене, встала на цыпочки и зашептала в самое ухо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93