– Не веришь? А сегодня я и двух монет не поставлю за то, что на следующей неделе ты еще будешь жив. Но за мою прошлогоднюю заботу тебе придется расплатиться прямо сейчас.
Она поцеловала меня и, сунув руку под одеяло, принялась ощупывать мое тело.
– Марти! – прошипел я, но ее было не остановить, а у меня не хватало энергии сопротивляться или звать на помощь.
Больничная сорочка ничуть не препятствовала намерениям Марти. Реакцию моего тела на ее действия можно было назвать нормальной.
– Я бы такого ни для кого больше не сделала, – говорила Марти, расстегивая блузку, – а для тебя сделала, потому что ты оказался первым мужчиной, который сделал для меня хоть что-то, не подозревая о том, кто мой отец, мой свекор и мой муж.
– В самом деле?
– Да, – ворчливым тоном подтвердила она и сорвала с меня одеяло и простыню. Вслед за моим постельным на пол полетело ее нижнее белье.
– Послушай, сейчас не время и не место, – запротестовал я.
– Ты не прав. К тому же другого случая может не быть, – сказала она и, забравшись в кровать, села на меня верхом.
– Сюда могут войти.
– Я заперла дверь.
Я знал, что мне следует отправить Марти в глубокий нокаут, но в любом случае было поздно: наши глаза встретились, и взгляд был полон удовольствия.
– Не слабо для лежачего больного, – прокомментировала Марти несколько минут спустя. – Держу пари, мисс Железные Трусы не доставила бы тебе такой радости.
Марти сидела в кровати подле меня и пыталась засунуть обратно волосы, выбившиеся из-под бинтов на голове.
– Ее мозги заняты сейчас иными проблемами, – сказал я, отводя руку Марти от моих волос. – Признавайся, ты подстроила случай с Талботом?
– Когда дерешься за желанного мужчину, все средства хороши, – ответила она, рассмеявшись.
– Не начинай! – взмолился я.
Она снова засмеялась, к счастью не в полный голос, сравнимый с ревом сирены, предупреждающей о бомбежке, но все равно громко. Я был уверен, что в дверь забарабанят, но этого не случилось. Словно читая мои мысли, Марти принялась одеваться. Когда она спрятала грудь в бюстгальтер, я подумал: по крайней мере, она пришла не для того, чтоб всадить мне пулю в лоб, – или, может, я снова ошибался?
– Ты сказала мне не всю правду, – резко сказал я и, с опозданием вспоминая о скромности, прикрылся больничной сорочкой. – Это ты отправила за мной белый пикап, когда я возвращался из Лондона?
– Нет, конечно! Брэндон и Чарли тоже ни при чем. Даже не представляю, кому понадобилось тебя сбивать.
Она уже оделась и, подняв валявшиеся на полу постельные принадлежности, набросила их на меня.
– Дейв, – сказала она серьезным тоном, – Чарли хотел тебя прикончить, но его попытка оказалась столько же бездарной, как и все, что он делает.
– Когда это было?
– С того самого дня, когда мы впервые встретились в Тарне, ему кровь ударяла в голову при одном лишь упоминании твоего имени. Ты его передразнивал или что-то вроде того, а Чарли натура чувствительная. Его иногда заклинивает, вот и на тебе он зациклился. После Тарна мне удалось его разубедить, но когда он узнал, что мы с тобой ездили в тюрьму к отцу, он попытался сбить тебя на своем джипе. Ты бегал трусцой где-то недалеко от дома, но бедный Чарли такой неумеха…
– Бедный Чарли! Может, мне стоило помочь ему и лечь поперек дороги?
– Кончай, а то рассмеюсь, – предупредила она меня, стараясь подавить свой смех. – Даже в этом случае он наверняка бы проскочил мимо.
Я пристально всматривался в глаза Марти:
– А кто виноват в смерти Лу Олли? Только не рассказывай мне, что ты ничего не знаешь. Пришло время раскрыть карты, Марти.
Она надула губы:
– Я думала, ты сам все уже знаешь. Помнишь, я говорила тебе, что Брэндон застукал Чарли, когда тот пытался устроить сбой в электронике? Так вот, Брэндон поставил ему тогда условие: или Чарли избавляется от меня, или выходит из семейного бизнеса. Бедняжка Чарли попросил Лу Олли заняться мной, а Лу всегда был ко мне неравнодушен…
– Ты и с ним спала?
– Может и так, зато этот дурачок рассказал мне, что собирается в твой офис в тот самый час, когда ты назначил мне встречу, чтоб шлепнуть нас обоих.
– Из чего следует, что единственной жертвой должен был стать я.
– Но ведь не стал?
– Потому что ты убила Олли?
– Не я, конечно, но я знаю, как его убили. Ты удивлен, Дейв? Но Олли не из тех людей, кого можно остановить пощечиной. Все это, конечно, ужасно. Не хочу вспоминать.
Я снова заглянул в ее широко распахнутые зеленые глаза. Они были столь правдивы и бесхитростны, что растрогали бы самого председателя Верховного суда ее величества. Итак, усопшего Лу Олли никто не оплакивал. К чему тогда искать его убийцу, приближая тем самым свой последний час?
– Марти, – тихим голосом сказал я, – кто-то хотел столкнуть меня с моста на скоростной автостраде. И этот кто-то – не твой неумеха Чарли. Меня едва не смяли в лепешку!
– Я знаю, – ответила она серьезным искренним голосом, так что мне захотелось поверить ей всеми фибрами своей души, но я сердито произнес: – Откуда ты знаешь?
– Дейв, спустись на землю. Карлайлу известно все, что известно о тебе в полиции. Может, ты думаешь, что Хэффлин – единственный коп, которого купил Брэндон?
В отчаянии я замотал головой.
– Но кроме Карлайлов, есть еще кто-то. Брэндон до смерти напуган. К нему в дом пытались вломиться. Мне кажется, эти люди следят и за мной, поэтому я со скоростью звука улетела из Финчли, как только увидела тех двоих в машине.
– Складно излагаешь! Значит, помимо Карлайлов, нашлись люди, жаждущие нашей крови?
– Твоей крови, Дейв, – сказала она, поглаживая мою руку. – Той ночью в Лондоне они гонялись именно за тобой. Это стало ясно, когда они поехали за твоей машиной, а не за мной. Я рассказала все Брэндону. Когда я сбежала в Лондон, он думал, что я собираюсь их подставить, я ведь знала, что Чарли велел Олли убить меня. Теперь Брэндон знает, что я не стукачка. В моей семье стукачей никогда не было.
– Браво, Марти! По-твоему получается, что убийство – небольшое нарушение общественного порядка, а стукачество – самый страшный из смертных грехов. В таком случае позволь мне пригласить сюда Брена Каллена и расскажи все то же самое ему.
– Теперь ты меня хочешь подставить, Дейв?
– Почему ты отказываешься? Разве это не лучший для тебя способ избавиться от Чарли?
– Ты рассуждаешь как полицейский, но ты сам прекрасно знаешь, что выдать другого человека – хуже, чем совершить преступление. Лично я на такое никогда не пойду. Если завтра Винс выйдет на свободу, он сможет пойти во множество разных мест, где его примут с распростертыми объятиями. А если б он хоть кого-то сдал, от него бы все отвернулись. Честный человек до стукачества не опустится.
От изумления я раскрыл рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113