Эрни становилось не по себе, если в агентство обращались другие крупные страховые компании. Он удваивал свое внимание к моей персоне и рассыпался в комплиментах. Я старался уберечь себя от головокружения от успеха, но с каждой неделей все больше вживался в роль влиятельного бизнесмена. А как иначе? Я приезжал в шикарные офисы, владельцы которых делились со мной секретами. Иногда, глядя на себя со стороны, я замечал, что смеюсь и шучу на их манер, выражаюсь принятыми у них словечками и обсуждаю достоинства и недостатки секретарш. Так после интенсивного курса обучения начинают говорить на иностранном языке. Я понял, что дело заходит слишком далеко, когда один из моих новых клиентов предложил мне свою рекомендацию для вступления в масонскую ложу.
Я никогда не забывал, что есть один человек, способный, пусть даже с помощью пинка под зад, помочь мне снова стать собой.
– Да-а, Дейвид, похоже, ты основательно застолбил место, – сказал Пэдди, когда я водил его по обновленному агентству.
Затаив дыхание, я ожидал саркастических ноток, но их не последовало.
– Возможно, я ошибался все эти годы, – сказал отец, – пытаясь впихнуть тебя в полицию. – Он вздохнул. – Теперь я вижу, где лежат барыши. Пока некоторые делают деньги на пустом месте, на твой век работы хватит.
Я глядел на отца, не веря своим ушам. Пэдди неверно истолковал выражение отчаяния, застывшее на моем лице.
– Да, парень, – добавил он, – нельзя не признать, что на тебя работают квалифицированные люди, гораздо более квалифицированные, чем в манчестерском уголовном розыске, но ведь ты платишь куда больше.
У меня отвисла челюсть. Слов не было – только жесты. Я опустил голову.
– Вот в чем беда нынешней полиции… Что дешево, то гнило. Верно?
Провожая отца, я был расстроен до глубины души.
43
После непривычно миролюбивого визита отца во мне проснулось чувство противоречия. Сразу после ухода Пэдди я велел Селесте позвонить Бернадетте Деверо. Хозяин дома не появлялся, и, как сказала Бернадетта, еще не бывало, чтоб он не давал о себе знать два месяца подряд.
Я сидел в приемной, за столом, который в былые времена служил рабочим местом Селесты. Сосредоточиться не удавалось: офис был полон посетителей. Неужели Олмонд все-таки мертв? Если его нет в живых, трубить об убийстве при нынешнем положении вещей – себе вредить. Лучше всего вернуться к делу Винса Кинга. И на этот раз я начну копать сверху.
Я вытащил чистый лист бумаги, чтоб написать письмо Его Чести Джеймсу Макмэхону, министру внутренних дел и депутату парламента. Когда я шумно смял четвертый испорченный лист, посетители стали обращать на меня внимание. На то, чтоб сочинить письмо, я потратил добрую половину дня.
«Уважаемый сэр,
Настоящее письмо касается дела Винсента Кинга, отбывающего пожизненное заключение в тюрьме «Армли» за убийство Денниса Масгрейва и Фредерика Фуллава в 1978 году.
По поручению семьи мистера Кинга я расследую некоторые аспекты данного дела, которые могли бы стать основанием для его пересмотра. Вы, как известно, принимали непосредственное участие в судебном процессе, выступая со стороны защиты мистера Кинга, и осведомлены о том, что последовавшая за оглашением приговора апелляция была отклонена.
Считаю своим долгом сообщить, что в настоящее время в моем распоряжении имеются показания младшего адвоката мистера Кинга, который, как выяснилось, действовал от лица коммерческой организации под названием «Мерсийская недвижимость», настроенной по отношению к подсудимому не вполне доброжелательно.
Мой вопрос о том, на каком основании адвокат, не занимавшийся ранее уголовными делами, взялся защищать человека, обвинявшегося в убийстве, мистер Деверо-Олмонд счел оскорбительным и в тот же день покинул страну, не сообщив никому о месте следования.
Уверен, сэр, вы согласитесь с моим мнением о том, что двусмысленная роль, которую сыграл адвокат Деверо-Олмонд в данном деле, является достаточным основанием для пересмотра дела Винсента Кинга в Комиссии по пересмотру уголовных дел.
Искренне ваш Д. Кьюнан».
Я собственноручно перепечатал письмо на бланке агентства.
Через три недели, в рекордно короткий срок! пришел лаконичный и четкий ответ:
«Уважаемый мистер Кьюнан,
По поручению министра сообщаю вам о том, что он не видит достаточных оснований для того, чтобы передать дело Винсента Кинга в Комиссию по пересмотру уголовных дел. Изучив материалы, связанные с деятельностью Деверо-Олмонда в «Мерсийской недвижимости», он пришел к выводу, что она не имеет отношения к вопросам, содержащимся в судебном деле Кинга, и апелляции, последовавшей после вынесения приговора.
Искренне ваш Дж. К. Прендёргаст,
личный секретарь».
Не успел я прочесть письмо, как в офис явился Брен Каллен.
– Неплохой пас, но мимо, – начал он.
– Не понял.
– Не прикидывайся дурачком. Ты все прекрасно понял. Придется поднатужиться, чтоб вызволить из тюрьмы папашу твоей подружки.
– Какой подружки? О чем ты ведешь речь?
Каллен осмотрелся. Вокруг было полно народу. Из-за большого стола в углу на него враждебно уставилась Селеста. Двое из наших следователей, вихрем влетев, в контору, скрылись в кабинетах.
– А я не верил, когда мне рассказывали, что ты растешь и процветаешь, – сказал Каллен, на которого мои сотрудники реагировали не больше, чем на уличного коммивояжера. – У тебя здесь суета, как на вокзале. Как тебе удается думать в такой обстановке?
– Удается, когда не мешают.
– Ладно, вот что. Поговорить надо. Давай выйдем, угощу тебя ланчем. Или тебе нынче не по ранжиру сидеть рядом с полицейским инспектором?
– Мистер Кьюнан, может, мне стоит позвонить кузену? – послышался громкий голос Селесты. Она узнала Каллена.
– Не волнуйся, милочка. Я не собираюсь его арестовывать, – повернулся к ней лицом Каллен, разводя руками. – По крайней мере, сегодня, – добавил он, угрюмо глядя на меня, и кивнул в сторону выхода.
Я надел пальто, и мы пошли на Питер-стрит, в ресторанчик «Пьер-Виктуар».
Брен Каллен был хорошо воспитан. Он приступил к расспросам о той самой ночи с Марти только после того, как подали сыр.
– Ты все еще с ней? Я имею в виду Марти, – в лоб спросил он.
– Я с ней не встречался после той ночи в Лондоне.
– Тогда какого черта ты послал письмо министру внутренних дел, выступая от имени ее отца? – с угрозой в голосе набросился на меня Каллен. – Ты не расслышал, что я сказал тебе в больнице? Травмы помешали? Марти подозревается в убийстве Лу Олли и Леви.
– Брен, тебе когда-нибудь говорили, что ты зануда? – сказал я.
– Мне говорят это слишком часто, – усмехнулся он.
– Если Марти подозреваемая, почему ты до сих пор ее не допросил?
– Потому… да потому, что нам не за что зацепиться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Я никогда не забывал, что есть один человек, способный, пусть даже с помощью пинка под зад, помочь мне снова стать собой.
– Да-а, Дейвид, похоже, ты основательно застолбил место, – сказал Пэдди, когда я водил его по обновленному агентству.
Затаив дыхание, я ожидал саркастических ноток, но их не последовало.
– Возможно, я ошибался все эти годы, – сказал отец, – пытаясь впихнуть тебя в полицию. – Он вздохнул. – Теперь я вижу, где лежат барыши. Пока некоторые делают деньги на пустом месте, на твой век работы хватит.
Я глядел на отца, не веря своим ушам. Пэдди неверно истолковал выражение отчаяния, застывшее на моем лице.
– Да, парень, – добавил он, – нельзя не признать, что на тебя работают квалифицированные люди, гораздо более квалифицированные, чем в манчестерском уголовном розыске, но ведь ты платишь куда больше.
У меня отвисла челюсть. Слов не было – только жесты. Я опустил голову.
– Вот в чем беда нынешней полиции… Что дешево, то гнило. Верно?
Провожая отца, я был расстроен до глубины души.
43
После непривычно миролюбивого визита отца во мне проснулось чувство противоречия. Сразу после ухода Пэдди я велел Селесте позвонить Бернадетте Деверо. Хозяин дома не появлялся, и, как сказала Бернадетта, еще не бывало, чтоб он не давал о себе знать два месяца подряд.
Я сидел в приемной, за столом, который в былые времена служил рабочим местом Селесты. Сосредоточиться не удавалось: офис был полон посетителей. Неужели Олмонд все-таки мертв? Если его нет в живых, трубить об убийстве при нынешнем положении вещей – себе вредить. Лучше всего вернуться к делу Винса Кинга. И на этот раз я начну копать сверху.
Я вытащил чистый лист бумаги, чтоб написать письмо Его Чести Джеймсу Макмэхону, министру внутренних дел и депутату парламента. Когда я шумно смял четвертый испорченный лист, посетители стали обращать на меня внимание. На то, чтоб сочинить письмо, я потратил добрую половину дня.
«Уважаемый сэр,
Настоящее письмо касается дела Винсента Кинга, отбывающего пожизненное заключение в тюрьме «Армли» за убийство Денниса Масгрейва и Фредерика Фуллава в 1978 году.
По поручению семьи мистера Кинга я расследую некоторые аспекты данного дела, которые могли бы стать основанием для его пересмотра. Вы, как известно, принимали непосредственное участие в судебном процессе, выступая со стороны защиты мистера Кинга, и осведомлены о том, что последовавшая за оглашением приговора апелляция была отклонена.
Считаю своим долгом сообщить, что в настоящее время в моем распоряжении имеются показания младшего адвоката мистера Кинга, который, как выяснилось, действовал от лица коммерческой организации под названием «Мерсийская недвижимость», настроенной по отношению к подсудимому не вполне доброжелательно.
Мой вопрос о том, на каком основании адвокат, не занимавшийся ранее уголовными делами, взялся защищать человека, обвинявшегося в убийстве, мистер Деверо-Олмонд счел оскорбительным и в тот же день покинул страну, не сообщив никому о месте следования.
Уверен, сэр, вы согласитесь с моим мнением о том, что двусмысленная роль, которую сыграл адвокат Деверо-Олмонд в данном деле, является достаточным основанием для пересмотра дела Винсента Кинга в Комиссии по пересмотру уголовных дел.
Искренне ваш Д. Кьюнан».
Я собственноручно перепечатал письмо на бланке агентства.
Через три недели, в рекордно короткий срок! пришел лаконичный и четкий ответ:
«Уважаемый мистер Кьюнан,
По поручению министра сообщаю вам о том, что он не видит достаточных оснований для того, чтобы передать дело Винсента Кинга в Комиссию по пересмотру уголовных дел. Изучив материалы, связанные с деятельностью Деверо-Олмонда в «Мерсийской недвижимости», он пришел к выводу, что она не имеет отношения к вопросам, содержащимся в судебном деле Кинга, и апелляции, последовавшей после вынесения приговора.
Искренне ваш Дж. К. Прендёргаст,
личный секретарь».
Не успел я прочесть письмо, как в офис явился Брен Каллен.
– Неплохой пас, но мимо, – начал он.
– Не понял.
– Не прикидывайся дурачком. Ты все прекрасно понял. Придется поднатужиться, чтоб вызволить из тюрьмы папашу твоей подружки.
– Какой подружки? О чем ты ведешь речь?
Каллен осмотрелся. Вокруг было полно народу. Из-за большого стола в углу на него враждебно уставилась Селеста. Двое из наших следователей, вихрем влетев, в контору, скрылись в кабинетах.
– А я не верил, когда мне рассказывали, что ты растешь и процветаешь, – сказал Каллен, на которого мои сотрудники реагировали не больше, чем на уличного коммивояжера. – У тебя здесь суета, как на вокзале. Как тебе удается думать в такой обстановке?
– Удается, когда не мешают.
– Ладно, вот что. Поговорить надо. Давай выйдем, угощу тебя ланчем. Или тебе нынче не по ранжиру сидеть рядом с полицейским инспектором?
– Мистер Кьюнан, может, мне стоит позвонить кузену? – послышался громкий голос Селесты. Она узнала Каллена.
– Не волнуйся, милочка. Я не собираюсь его арестовывать, – повернулся к ней лицом Каллен, разводя руками. – По крайней мере, сегодня, – добавил он, угрюмо глядя на меня, и кивнул в сторону выхода.
Я надел пальто, и мы пошли на Питер-стрит, в ресторанчик «Пьер-Виктуар».
Брен Каллен был хорошо воспитан. Он приступил к расспросам о той самой ночи с Марти только после того, как подали сыр.
– Ты все еще с ней? Я имею в виду Марти, – в лоб спросил он.
– Я с ней не встречался после той ночи в Лондоне.
– Тогда какого черта ты послал письмо министру внутренних дел, выступая от имени ее отца? – с угрозой в голосе набросился на меня Каллен. – Ты не расслышал, что я сказал тебе в больнице? Травмы помешали? Марти подозревается в убийстве Лу Олли и Леви.
– Брен, тебе когда-нибудь говорили, что ты зануда? – сказал я.
– Мне говорят это слишком часто, – усмехнулся он.
– Если Марти подозреваемая, почему ты до сих пор ее не допросил?
– Потому… да потому, что нам не за что зацепиться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113