Дела его, насколько мне было известно, шли хорошо. Фирма открыла филиалы не только в Бирмингеме и Лондоне, но и за границей. Подъезжая к административному зданию, я заметил на стоянке «Бентли» Пэрриса. Оставив машину на улице, я прошел в приемную.
– Скажите мистеру Пэррису, что его хочет видеть мистер Кьюнан, – не очень вежливо объявил я.
Молодая секретарша разглядывала меня с опаской. Видимо, она нажала на кнопку вызова охраны, потому что в следующую минуту рядом со мной появился человек в форме и стал задавать мне ненужные вопросы. Едва я начал с ним пререкаться, как с верхнего этажа послышался шум и, грохоча каблуками по ступеням, на лестнице появился Пэррис. За ним, пытаясь успокоить хозяина, бежали трое молодцов в строгих костюмах.
– Грязная свинья! – заорал Пэррис, перескакивая через три ступеньки.
К несчастью для Пэрриса и к счастью для меня, времена, когда он находился в спортивной форме, давно миновали, и он неудачно приземлился прямо у моих ног на виду у своих помощников и местных блюстителей порядка. Но падение не отрезвило его, а лишь прибавило злости.
– Хватайте его! – закричал он охраннику в форме, продолжая осыпать меня проклятиями. – Это уголовник!
Охранник неуверенно взглянул сначала на меня, потом на хозяина. В известной ему инструкции, наверно, не было прописано, как поступать с теми, кого оскорбляют. Я сложил руки на груди и улыбнулся. Тем временем вокруг нас успели собраться работавшие на первом этаже люди, желавшие узнать, по какому поводу крики. Пэрриса, брызгавшего в припадке гнева слюной, окружала целая толпа.
– Хватайте его! Бейте его! – не унимался он, поднявшись на ноги.
На мои плечи опустились тяжелые ладони охранников. Я даже не попытался высвободиться.
– Пэррис, вы хотите, чтоб я рассказал всем о ваших пристрастиях? – почти выкрикнул я, чтоб он расслышал мои слова сквозь собственную брань. – Мне нужно сказать вам пару слов наедине.
Поведение Пэрриса изменилось, как по команде: он прекратил оскорбительный натиск и в паническом ужасе бросился наверх, в свой кабинет. Я остался в плотном окружении охранников.
– Что стряслось? – спросил один из них, судя по всему, член Объединения бывших военнослужащих. – Вы из полиции? Мы знаем, что хозяин с причудами, но от него зависит судьба сотен рабочих.
– Уберите, пожалуйста, охрану, – попросил я. – Мне просто нужно поговорить с ним. Есть вещи, которые при посторонних лучше не обсуждать.
Охранник нехотя подчинился. Я слушал, как люди вокруг советовали проверить мою карточку полицейского или удостоверение, но никто на этом не настаивал: видимо, они не впервые были свидетелями истерического припадка хозяина. Я поднялся по ступеням и оказался в коридоре со множеством закрытых дверей. Кабинет Пэрриса находился в самом конце. Я постучал и прокричал через дверь:
– Я хочу поговорить. Я пришел не для того, чтоб причинить вам вред.
– Я положу этому конец! – снова взвился Пэррис. – С меня довольно!
Дверь была заперта, но поддалась, когда я подтолкнул ее плечом. Пэррис сидел за столом. Едва я сделал шаг вперед, он направил на меня пистолет и щелкнул затвором. На столе перед ним лежала коробка с патронами. Он рыдал и рвал на себе волосы, но во всем этом сквозила фальшь. Я был уверен, что он играет. Для него это не впервой. Он направил пистолет на меня. Я захлопнул за собой дверь и снова закричал:
– Хорошо! Тогда заодно пристрелите и себя, если не хотите объяснить, зачем вы приходили ко мне.
Похоже, это заявление его удивило.
– Если Карлайл послал тебя за деньгами, – засопел он, – передай ему, что он выжал из меня все, что у меня было. Я – пустой, а фирму разорять не собираюсь.
– При чем тут Карлайл и о каких деньгах речь?
– Ты с ним заодно. Скажешь, нет? Я видел, как ты лип к нему, точно верный пес.
– Я на него не работаю, – спокойно сказал я.
– Значит, скоро будешь работать. Я на таких независимых насмотрелся. Он мастер заманивать людей. Когда-то, очень давно, я совершил ошибку, и с тех пор он жить мне не дает. Ты отдал ему копии тех бумаг, так?
Пэррис плескался в океане жалости к себе, но продолжал вертеть в руке оружие. Не хотелось бы, чтоб эта личная драма закончилась трагедией. За дверью послышались голоса, и люди Пэрриса попытались войти к нам, но я их не пустил. Чтобы забаррикадировать дверь, я пододвинул к ней шкаф.
– Сюда никто не войдет, пока вы не расскажете мне, что происходит, – заявил я. – А что касается пистолета, или стреляйте, или уберите его подальше.
Он положил пистолет на стол.
На то, чтоб успокоить Пэрриса, ушло минут тридцать. Оказывается, Брэндон Карлайл шантажировал его в течение двадцати лет, вымогая деньги и информацию. Увидев меня с Карлайлом на новогоднем приеме, он решил, что теперь для него все кончено.
После моего ухода Пэррисом занялась дежурившая в здании медсестра. Он, как мне показалось, поверил, что я не собирался его шантажировать. Когда я спустился вниз, там еще обсуждали случившийся у хозяина припадок, и до меня долетело слово «педофил», причем неоднократно. На выходе меня никто не остановил, но все находившиеся в приемной проводили любопытными взглядами. Грехи Пэрриса наверняка не являлись тайной для его служащих, хотя он был убежден в противном.
В агентство я вернулся другой дорогой – в Траффорд-парке множество развязок, но все на одно лицо. Пока я выбирался из этой крупнейшей индустриальной зоны, спокойнее на душе у меня не стало. Скорее наоборот. Я думал о том, что мои чувства к Брэндону и Марти подобны чувству Пэрриса по отношению ко мне. Добравшись до конторы, я потребовал к себе Майкла Ко и Питера Снайдера.
– Но Дейв… простите, мистер Кьюнан, они сейчас заняты в другом месте, – запротестовала Селеста.
– Вызови их по пейджеру, – велел я.
– Тогда их придется заменить кем-то еще. Кто будет выполнять их работу?
– Ты, – отрезал я.
Селеста принялась громко шуршать бумагами на своем столе. Меня это жутко раздражало.
– И еще. Позвони агенту по недвижимости и узнай, нет ли на нашей улице подходящего помещения для нового офиса. Я не могу работать в таких условиях. К тому же у наших клиентов складывается впечатление, что я твой помощник.
– Хорошо, мистер Кьюнан, – улыбнулась она.
– Только не надо затевать ничего грандиозного.
– Я вас поняла.
Вероятно, нашлось бы немало людей, которые не только бы не отказались, а рады были бы плясать под дудку Брэндона Карлайла и Марти Кинг. Я не из их числа. Подстегивать события я тоже не стал: пусть жизнь идет своим чередом. После письма министру внутренних дел я не предпринял ничего, чтоб продвинуться в расследовании дела Винса Кинга, да и зацепиться было не за что, кроме показаний Деверо-Олмонда, а мертвые – плохие свидетели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
– Скажите мистеру Пэррису, что его хочет видеть мистер Кьюнан, – не очень вежливо объявил я.
Молодая секретарша разглядывала меня с опаской. Видимо, она нажала на кнопку вызова охраны, потому что в следующую минуту рядом со мной появился человек в форме и стал задавать мне ненужные вопросы. Едва я начал с ним пререкаться, как с верхнего этажа послышался шум и, грохоча каблуками по ступеням, на лестнице появился Пэррис. За ним, пытаясь успокоить хозяина, бежали трое молодцов в строгих костюмах.
– Грязная свинья! – заорал Пэррис, перескакивая через три ступеньки.
К несчастью для Пэрриса и к счастью для меня, времена, когда он находился в спортивной форме, давно миновали, и он неудачно приземлился прямо у моих ног на виду у своих помощников и местных блюстителей порядка. Но падение не отрезвило его, а лишь прибавило злости.
– Хватайте его! – закричал он охраннику в форме, продолжая осыпать меня проклятиями. – Это уголовник!
Охранник неуверенно взглянул сначала на меня, потом на хозяина. В известной ему инструкции, наверно, не было прописано, как поступать с теми, кого оскорбляют. Я сложил руки на груди и улыбнулся. Тем временем вокруг нас успели собраться работавшие на первом этаже люди, желавшие узнать, по какому поводу крики. Пэрриса, брызгавшего в припадке гнева слюной, окружала целая толпа.
– Хватайте его! Бейте его! – не унимался он, поднявшись на ноги.
На мои плечи опустились тяжелые ладони охранников. Я даже не попытался высвободиться.
– Пэррис, вы хотите, чтоб я рассказал всем о ваших пристрастиях? – почти выкрикнул я, чтоб он расслышал мои слова сквозь собственную брань. – Мне нужно сказать вам пару слов наедине.
Поведение Пэрриса изменилось, как по команде: он прекратил оскорбительный натиск и в паническом ужасе бросился наверх, в свой кабинет. Я остался в плотном окружении охранников.
– Что стряслось? – спросил один из них, судя по всему, член Объединения бывших военнослужащих. – Вы из полиции? Мы знаем, что хозяин с причудами, но от него зависит судьба сотен рабочих.
– Уберите, пожалуйста, охрану, – попросил я. – Мне просто нужно поговорить с ним. Есть вещи, которые при посторонних лучше не обсуждать.
Охранник нехотя подчинился. Я слушал, как люди вокруг советовали проверить мою карточку полицейского или удостоверение, но никто на этом не настаивал: видимо, они не впервые были свидетелями истерического припадка хозяина. Я поднялся по ступеням и оказался в коридоре со множеством закрытых дверей. Кабинет Пэрриса находился в самом конце. Я постучал и прокричал через дверь:
– Я хочу поговорить. Я пришел не для того, чтоб причинить вам вред.
– Я положу этому конец! – снова взвился Пэррис. – С меня довольно!
Дверь была заперта, но поддалась, когда я подтолкнул ее плечом. Пэррис сидел за столом. Едва я сделал шаг вперед, он направил на меня пистолет и щелкнул затвором. На столе перед ним лежала коробка с патронами. Он рыдал и рвал на себе волосы, но во всем этом сквозила фальшь. Я был уверен, что он играет. Для него это не впервой. Он направил пистолет на меня. Я захлопнул за собой дверь и снова закричал:
– Хорошо! Тогда заодно пристрелите и себя, если не хотите объяснить, зачем вы приходили ко мне.
Похоже, это заявление его удивило.
– Если Карлайл послал тебя за деньгами, – засопел он, – передай ему, что он выжал из меня все, что у меня было. Я – пустой, а фирму разорять не собираюсь.
– При чем тут Карлайл и о каких деньгах речь?
– Ты с ним заодно. Скажешь, нет? Я видел, как ты лип к нему, точно верный пес.
– Я на него не работаю, – спокойно сказал я.
– Значит, скоро будешь работать. Я на таких независимых насмотрелся. Он мастер заманивать людей. Когда-то, очень давно, я совершил ошибку, и с тех пор он жить мне не дает. Ты отдал ему копии тех бумаг, так?
Пэррис плескался в океане жалости к себе, но продолжал вертеть в руке оружие. Не хотелось бы, чтоб эта личная драма закончилась трагедией. За дверью послышались голоса, и люди Пэрриса попытались войти к нам, но я их не пустил. Чтобы забаррикадировать дверь, я пододвинул к ней шкаф.
– Сюда никто не войдет, пока вы не расскажете мне, что происходит, – заявил я. – А что касается пистолета, или стреляйте, или уберите его подальше.
Он положил пистолет на стол.
На то, чтоб успокоить Пэрриса, ушло минут тридцать. Оказывается, Брэндон Карлайл шантажировал его в течение двадцати лет, вымогая деньги и информацию. Увидев меня с Карлайлом на новогоднем приеме, он решил, что теперь для него все кончено.
После моего ухода Пэррисом занялась дежурившая в здании медсестра. Он, как мне показалось, поверил, что я не собирался его шантажировать. Когда я спустился вниз, там еще обсуждали случившийся у хозяина припадок, и до меня долетело слово «педофил», причем неоднократно. На выходе меня никто не остановил, но все находившиеся в приемной проводили любопытными взглядами. Грехи Пэрриса наверняка не являлись тайной для его служащих, хотя он был убежден в противном.
В агентство я вернулся другой дорогой – в Траффорд-парке множество развязок, но все на одно лицо. Пока я выбирался из этой крупнейшей индустриальной зоны, спокойнее на душе у меня не стало. Скорее наоборот. Я думал о том, что мои чувства к Брэндону и Марти подобны чувству Пэрриса по отношению ко мне. Добравшись до конторы, я потребовал к себе Майкла Ко и Питера Снайдера.
– Но Дейв… простите, мистер Кьюнан, они сейчас заняты в другом месте, – запротестовала Селеста.
– Вызови их по пейджеру, – велел я.
– Тогда их придется заменить кем-то еще. Кто будет выполнять их работу?
– Ты, – отрезал я.
Селеста принялась громко шуршать бумагами на своем столе. Меня это жутко раздражало.
– И еще. Позвони агенту по недвижимости и узнай, нет ли на нашей улице подходящего помещения для нового офиса. Я не могу работать в таких условиях. К тому же у наших клиентов складывается впечатление, что я твой помощник.
– Хорошо, мистер Кьюнан, – улыбнулась она.
– Только не надо затевать ничего грандиозного.
– Я вас поняла.
Вероятно, нашлось бы немало людей, которые не только бы не отказались, а рады были бы плясать под дудку Брэндона Карлайла и Марти Кинг. Я не из их числа. Подстегивать события я тоже не стал: пусть жизнь идет своим чередом. После письма министру внутренних дел я не предпринял ничего, чтоб продвинуться в расследовании дела Винса Кинга, да и зацепиться было не за что, кроме показаний Деверо-Олмонда, а мертвые – плохие свидетели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113