17
Когда они убрались, вошла Селеста.
– Хотите, я тут побрызгаю освежителем воздуха? – предложила она.
– Зачем?
– От них же воняет. Если б можно было собрать их ароматы в бутылку, я бы приклеила к ней этикетку «Человекоскунс».
– Надо же! Не знал, что ты питаешь такие сильные чувства к офицерам полиции.
– На дух не переношу их всех. Мой брат ездит на «БМВ», и они вечно останавливают его только потому, что у него черная кожа.
– Селеста, если ты собираешься делать карьеру юриста, надо к ним привыкать. К тому же не все они так уж плохи. Вот, скажем, инспектор криминальной полиции Каллен, тот, что был в костюме, смахивающим на спальный мешок, совсем не дурной человек.
– Вам виднее, мистер Кьюнан, – ответила Селеста, вложив в короткую реплику весь свой скептицизм.
Я поймал себя на мысли, что второй раз за последние несколько дней выступил в защиту полиции. Что происходит? Я энергично встряхнул головой.
– Наклевываются ли какие-нибудь дела? – спросил я.
Вопрос был далеко не праздный: у меня работали несколько временных сотрудников, я не зря похвастался этим перед Калленом, и с ними нужно было расплачиваться согласно договору о найме.
От «Северной страховой компании» не пришло ни чека, ни документов, которые пообещал прислать Эрни Канлифф. Он не упускал возможности продемонстрировать, кто важнее, поэтому я решил, что не доставлю ему удовольствия – не стану звонить напоминать о деньгах. Поскольку моя контора расположена на первом этаже в деловой части Манчестера, ко мне часто обращаются люди, которые, проходя мимо, видят табличку агентства. Правда, некоторые из них принимают мою контору за отделение социальной защиты, но попадаются и такие, кому я могу помочь. От случайных посетителей я получаю достаточно, чтобы платить аренду и не бедствовать. Я решил, что буду выслушивать их всех, хотя по большей части их проблемы абсолютно неразрешимы, – ради независимости от таких мерзких типов, как Эрни Канлифф.
– В приемной дама, – объявила Селеста. – На вид – совершенная вампирка.
– Давай ее сюда, – скомандовал я. – Если она просидит у меня больше десяти минут, загляни и спроси, не желаю ли я выпить чашечку кофе. А если станет цепляться зубами за ковер, вышвырнешь ее на улицу.
– Есть, босс, – усмехнулась Селеста.
И дело пошло.
Смуглая дама нездоровой худобы, которую провела в мой кабинет Селеста, выглядела лет на сорок с хвостиком. Длинный, почти до пола плащ «кофе с молоком» не отличался от цвета ее лица. Она попросила меня помочь кормить голубей в парке. Говорят, что люди, обожающие определенную породу животных или птиц, становятся похожи на своих любимцев. Нервные, отрывистые жесты миссис Гриффитс служили этому подтверждением. Ее водянистые глаза скакали из стороны в сторону, когда она рассказывала, что каждое утро ходит в парк кормить птиц. Все очень просто. Мне нужно сопровождать ее, чтоб уберечь от нападок одной фанатичной противницы голубей, которая пригрозила заткнуть рот миссис Гриффитс птичьим кормом. Поскольку парк был недалеко, я не возражал.
Едва только Селеста проводила миссис Гриффитс, как в офисе появился новый клиент. Все слыхали о двойниках знаменитостей – так вот, передо мной предстал Гарри Г. Корбетт. В руках этот немолодой господин теребил шляпу, снятую с буйно поросшей черными волосами головы. Густая челка, прикрывавшая с одного боку лоб, доходила до смоляных кустистых бровей. Эта ниспадающая на лицо грива и очки в тяжелой черной оправе придавали ему вид скрывающегося от властей заговорщика. Прежде чем заговорить, я рассматривал его не меньше минуты Интересно, он замаскировался специально, чтоб я угадал, кто он на самом деле? Но нет, он не выдавал себя за кого-то другого. Как выяснилось, потерял жену… Не то чтобы понес тяжелую утрату, а в буквальном смысле – потерял. Такая вот незадача.
После нескольких несвязных фраз он перешел к фактам. У него была странная манера речи. Каждое второе предложение звучало как вопрос – долгая жизнь в Манчестере не вытравила еврейских интонаций. Кроме того, он усердно помогал себе руками, акцентируя важные, на его взгляд, моменты повествования. Рассказывал он о своей проблеме с выражением вселенской скорби. Темно-зеленая отлично скроенная тройка, торчавшая из кармана жилетки золотая цепочка от часов и кожаные коричневые ботинки ручной работы выдавали в нем английского землевладельца. Портрет дополняла трость с серебряным набалдашником. Позднее выяснилось, что господин Леви – не землевладелец, а предприниматель. Бега на ипподроме.
– Может быть, вы слыхали о компании «Перл»? – Он произнес название с особой гордостью. – А начинал я с конторы чуть больше вашей.
– Мне кажется, она перешла к…
– Верно. Я продал ее пять лет назад. Знаете, сколько брокерских контор у меня было? Тридцать девять!
Не знаю, был ли я польщен визитом такой персоны или удивлен. В любом случае я понял, что господин Леви владеет не одним миллиардом, поэтому живо заинтересовался его делом.
– Так значит, вы не можете найти свою жену?
– Прямо в лоб… по-деловому, – сказал Леви, шумно вздыхая, но мне не верилось, что он потрясен исчезновением жены.
– Когда вы узнали, что она уехала? – спросил я.
– Два месяца назад, в конце июня. Поженились мы в апреле.
Он ударил ребром правой ладони по внутренней стороне левой.
– Так. Значит, вы поженились примерно четыре месяца тому назад, а через два месяца после свадьбы госпожа Леви пропала?
Он кивнул.
– Вы предпринимали какие-нибудь попытки выйти на ее след?
Леви улыбнулся и пожал плечами, как будто я попросил назвать шифр его личного сейфа.
– Мистер Кьюнан, вас когда-нибудь обзывали? – спросил он, широко жестикулируя. – У меня есть знакомые, которые дают меткие прозвища мужчинам, неспособным держать в узде своих жен. Совсем не лестные прозвища. Мне не хотелось, чтоб и меня обзывали одним из таких слов. Вначале я подумал… может, у нее появился кто-то еще. Такое ведь случается? Я подождал немного, надеялся, что она объявится и скажет мне об этом. Почему бы не признаться? Потом я узнал, что она уехала домой, к матери. Может, вы думаете, что у меня есть адрес ее матери? Нет. Что же мне было делать? Я пришел к вам.
– Ясно.
– Когда женишься на молоденькой, каждый день кажется праздником, ведь так? – спросил он.
Я согласно кивнул, ожидая продолжения, но он вежливо молчал, потому что задал вопрос и хотел услышать ответ.
– Сколько лет вашей жене? – отозвался я.
Мой клиент стал вращать головой и одновременно правой рукой, как дирижер симфонического оркестра. На губах заиграла виноватая улыбка, когда он произнес:
– Как вы думаете, двадцать пять – слишком юный возраст?
– Это зависит от угла зрения, господин Леви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113