Я бы дорого заплатил, чтоб оказаться сейчас в другом месте. Весь зал был оформлен специально нанятой фирмой, украшен праздничной мишурой и шарами. В убранстве интерьера я не нашел ни одной вещи, которая не сверкала бы новизной. Под стеклянным куполом время от времени вспыхивали отраженные лучи – видеокамеры слежения записывали каждую секунду настоящего в расчете на будущее.
Возможно, Марти не лгала, описывая Бунгало Билли. Его недолго хватило на разговор о спорте, хотя наша беседа могла закончится и потому, что я ее плохо поддерживал. Между делом он сообщил мне, что в гимнастическом зале играет джаз-банд, а у бассейна – знаменитый в Манчестере оркестр мальчиков. Мы продолжали вяло обмениваться ничего не значащими фразами, и я начал поглядывать по сторонам в поисках официанта, разносящего напитки, когда почувствовал на плече чью-то руку.
– Я рад, что вы смогли выбраться, – сказал Брэндон. Он поймал мою ладонь, но не пожал ее, а, взяв в свою, повел меня прочь от шумной толпы. Не взглянув на свой выводок, он пересек весь зал, крепко держа меня за руку. Перед нами все смиренно расступались, и мы двигались вперед, как молчаливый остров в болтливых водах океана. Жанин умоляюще приподняла брови, но ее со всех сторон обступали дочери и невестки Карлайла, оживленно обсуждавшие детей и цены на продукты. Беспомощная Жанин осталась у них в плену, а Карлайл увел меня к себе.
Когда мы выходили из атриума, я обернулся, чтобы взглядом подбодрить Жанин, но вместо этого мои глаза наткнулись на Инсула Пэрриса. От неожиданности он замер, а лицо исказила то ли ненависть, то ли страх – издали трудно было разобрать.
– Проходите сюда, – сказал Карлайл, раскрывая передо мной боковую дверь. – Мне нужно с вами поговорить, а вас так трудно заманить к себе.
– Если бы вы не заманивали к себе с помощью кулаков регбистов, было бы легче – ответил я.
– Без шуток жить не можете, да?
– Как вам сказать… Сейчас, к примеру, я шутить не настроен.
– Каковы итоги прошедшего года? Я слышал, вы процветаете?
– Ничего, работаем потихоньку, – мрачнея, сказал я.
Повернувшись спиной ко мне, Брэндон набирал цифровой код на следующей двери из толстой стали. Щелкнул затвор, и мы прошли внутрь.
– Сюда я прихожу, когда мне надо побыть одному, – лукаво сощурился Карлайл.
Комната была заставлена яркими разноцветными ящиками, в которых, присмотревшись, я узнал компьютеры старых моделей, работавшие с перфокартами. Они занимали почти половину всего пространства.
– Сувениры, – объяснил Карлайл, – как старая тележка мороженщика.
– А вот это уж точно не сувениры, – сказал я, указывая на массу экранов, вмонтированных в противоположную стену. Я завороженно прилип к одному из них – в объективе была Жанин. На другом я заметил широкую спину Инсула Пэрриса, пытавшегося выбраться на воздух через стеклянные двери.
Поймав мой взгляд, Брэндон повернул регулятор на пульте управления, и толстая шея Пэрриса заняла весь экран. Белый воротничок сорочки прикрывала красная складка жира, свисавшая с шеи. Затылок был свежевыбрит, волосы подстрижены под четкую прямую линию. Он тщетно пытался совладать с дверным замком. Я даже расслышал его напряженное дыхание.
– Вы его хорошо знаете? – тихо спросил я.
– Деловое знакомство. Похоже, ему хочется на воздух.
– Может, человеку плохо?
Карлайл нажал на кнопку. На мониторах было видно, как «Пендлбери Пайлдрайверз» дружно потянулись пальцами к маленьким наушникам.
– Выпустите его, – сказал я.
Повернувшись ко мне, Карлайл ответил вначале красноречивым жестом, поводя плечами и размахивая руками.
– Мы в свободной стране, – объявил он, ткнув пальцем в экран с подробным планом первого этажа. Дверь, которую не переставал атаковать Пэррис, распахнулась. На мониторе замигал сигнал.
– Достаточно нажать на кнопку, чтоб выпустить его на воздух, – объяснил Карлайл, – но если он захочет уйти совсем, мне нужно будет дать указание, чтоб его проводили до ворот. Я устроил этот пульт для того, чтобы держать все под личным контролем.
Он передал свое указание по микрофону, и регбисты задвигались. Жаль, что на поле они действуют не так слаженно, – причина, вероятно, в том, что во время игры их никто не контролирует.
– Миленький способ устраивать вечеринки.
– Ха! Я знал, что вы съязвите, – ухмыльнулся Карлайл. – Это и называется безопасность. В наши дни без таких мер не обойтись. Вам ли этого не знать? В радиусе пятисот метров от дома срабатывает электронное сканирование. У меня сегодня важные люди…
– Я видел начальника полиции.
– Это мелкая сошка… подумаешь, местный коп. Я говорю о влиятельных людях.
– Интересно, какова же сложившаяся тут неофициальная иерархия?
– Мистер Кьюнан, хотя бы сегодня забудьте, что вы сыщик. Кстати, могу я называть вас по имени, Дейвид?
– Можете называть меня хоть куриным пометом. Сегодня я этого заслуживаю.
– Знаете, чем вы мне нравитесь? Меня поражает ваша способность делать вид, что вас ничем не удивишь.
– Спасибо, я тронут.
– Дейв, мне кажется, пришла пора встать по одну сторону барьера. Знаете, все эти старомодные понятия о добре и зле давно уже утратили смысл.
– Неужели?
– Конечно, мой мальчик! Только поглядите, что творится! В космос летают ракеты, и мы знаем, что там ничего нет. Рай так и не обнаружен. Когда вы в последний раз были в церкви? Кто теперь ходит в церковь? Храмы пустуют. Люди жаждут только того, что можно увидеть и потрогать.
Карлайл поднес руки к пульту:
– Сейчас я вам докажу.
Нажимая на кнопки и двигая рычажками, со стороны он напоминал органиста в кафедральном соборе Манчестера.
– Вот, полюбуйтесь, – самодовольно провозгласил он, когда на экране появилась пара, неистово совокуплявшаяся в одной из дальних комнат. Перед тем, как Карлайл переключил монитор, в камере сверкнула лысина мужчины.
– Прекратите, – попросил я, когда в фокусе появилось лицо женщины.
Удовлетворенный произведенным впечатлением, Карлайл включил другой экран. Камера, установленная в туалете, показала нам мужчину, наклонившего голову, чтобы втянуть в себя кокаиновую дорожку.
– Вот это и есть реальная жизнь. Того, чего вы не можете увидеть, проглотить, трахнуть и тому подобное, просто не существует. Люди, которых вы только что видели, знают толк в жизни.
– Я считал вас примерным семьянином.
– Верно! Вот и Марти вернулась к мужу – какое счастье, правда? У вас дела идут прекрасно. Я в ладах со своими детьми, которые и между собой помирились. Наступило время доброй воли.
– А с Клайдом Хэрроу вы тоже в ладах? До меня дошли слухи, что он банкрот.
– Неразумный человек этот Хэрроу… Забудьте о нем. Думайте лучше о вашем будущем.
– Мистер Карлайл…
– Для вас, Дейвид, я Брэндон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Возможно, Марти не лгала, описывая Бунгало Билли. Его недолго хватило на разговор о спорте, хотя наша беседа могла закончится и потому, что я ее плохо поддерживал. Между делом он сообщил мне, что в гимнастическом зале играет джаз-банд, а у бассейна – знаменитый в Манчестере оркестр мальчиков. Мы продолжали вяло обмениваться ничего не значащими фразами, и я начал поглядывать по сторонам в поисках официанта, разносящего напитки, когда почувствовал на плече чью-то руку.
– Я рад, что вы смогли выбраться, – сказал Брэндон. Он поймал мою ладонь, но не пожал ее, а, взяв в свою, повел меня прочь от шумной толпы. Не взглянув на свой выводок, он пересек весь зал, крепко держа меня за руку. Перед нами все смиренно расступались, и мы двигались вперед, как молчаливый остров в болтливых водах океана. Жанин умоляюще приподняла брови, но ее со всех сторон обступали дочери и невестки Карлайла, оживленно обсуждавшие детей и цены на продукты. Беспомощная Жанин осталась у них в плену, а Карлайл увел меня к себе.
Когда мы выходили из атриума, я обернулся, чтобы взглядом подбодрить Жанин, но вместо этого мои глаза наткнулись на Инсула Пэрриса. От неожиданности он замер, а лицо исказила то ли ненависть, то ли страх – издали трудно было разобрать.
– Проходите сюда, – сказал Карлайл, раскрывая передо мной боковую дверь. – Мне нужно с вами поговорить, а вас так трудно заманить к себе.
– Если бы вы не заманивали к себе с помощью кулаков регбистов, было бы легче – ответил я.
– Без шуток жить не можете, да?
– Как вам сказать… Сейчас, к примеру, я шутить не настроен.
– Каковы итоги прошедшего года? Я слышал, вы процветаете?
– Ничего, работаем потихоньку, – мрачнея, сказал я.
Повернувшись спиной ко мне, Брэндон набирал цифровой код на следующей двери из толстой стали. Щелкнул затвор, и мы прошли внутрь.
– Сюда я прихожу, когда мне надо побыть одному, – лукаво сощурился Карлайл.
Комната была заставлена яркими разноцветными ящиками, в которых, присмотревшись, я узнал компьютеры старых моделей, работавшие с перфокартами. Они занимали почти половину всего пространства.
– Сувениры, – объяснил Карлайл, – как старая тележка мороженщика.
– А вот это уж точно не сувениры, – сказал я, указывая на массу экранов, вмонтированных в противоположную стену. Я завороженно прилип к одному из них – в объективе была Жанин. На другом я заметил широкую спину Инсула Пэрриса, пытавшегося выбраться на воздух через стеклянные двери.
Поймав мой взгляд, Брэндон повернул регулятор на пульте управления, и толстая шея Пэрриса заняла весь экран. Белый воротничок сорочки прикрывала красная складка жира, свисавшая с шеи. Затылок был свежевыбрит, волосы подстрижены под четкую прямую линию. Он тщетно пытался совладать с дверным замком. Я даже расслышал его напряженное дыхание.
– Вы его хорошо знаете? – тихо спросил я.
– Деловое знакомство. Похоже, ему хочется на воздух.
– Может, человеку плохо?
Карлайл нажал на кнопку. На мониторах было видно, как «Пендлбери Пайлдрайверз» дружно потянулись пальцами к маленьким наушникам.
– Выпустите его, – сказал я.
Повернувшись ко мне, Карлайл ответил вначале красноречивым жестом, поводя плечами и размахивая руками.
– Мы в свободной стране, – объявил он, ткнув пальцем в экран с подробным планом первого этажа. Дверь, которую не переставал атаковать Пэррис, распахнулась. На мониторе замигал сигнал.
– Достаточно нажать на кнопку, чтоб выпустить его на воздух, – объяснил Карлайл, – но если он захочет уйти совсем, мне нужно будет дать указание, чтоб его проводили до ворот. Я устроил этот пульт для того, чтобы держать все под личным контролем.
Он передал свое указание по микрофону, и регбисты задвигались. Жаль, что на поле они действуют не так слаженно, – причина, вероятно, в том, что во время игры их никто не контролирует.
– Миленький способ устраивать вечеринки.
– Ха! Я знал, что вы съязвите, – ухмыльнулся Карлайл. – Это и называется безопасность. В наши дни без таких мер не обойтись. Вам ли этого не знать? В радиусе пятисот метров от дома срабатывает электронное сканирование. У меня сегодня важные люди…
– Я видел начальника полиции.
– Это мелкая сошка… подумаешь, местный коп. Я говорю о влиятельных людях.
– Интересно, какова же сложившаяся тут неофициальная иерархия?
– Мистер Кьюнан, хотя бы сегодня забудьте, что вы сыщик. Кстати, могу я называть вас по имени, Дейвид?
– Можете называть меня хоть куриным пометом. Сегодня я этого заслуживаю.
– Знаете, чем вы мне нравитесь? Меня поражает ваша способность делать вид, что вас ничем не удивишь.
– Спасибо, я тронут.
– Дейв, мне кажется, пришла пора встать по одну сторону барьера. Знаете, все эти старомодные понятия о добре и зле давно уже утратили смысл.
– Неужели?
– Конечно, мой мальчик! Только поглядите, что творится! В космос летают ракеты, и мы знаем, что там ничего нет. Рай так и не обнаружен. Когда вы в последний раз были в церкви? Кто теперь ходит в церковь? Храмы пустуют. Люди жаждут только того, что можно увидеть и потрогать.
Карлайл поднес руки к пульту:
– Сейчас я вам докажу.
Нажимая на кнопки и двигая рычажками, со стороны он напоминал органиста в кафедральном соборе Манчестера.
– Вот, полюбуйтесь, – самодовольно провозгласил он, когда на экране появилась пара, неистово совокуплявшаяся в одной из дальних комнат. Перед тем, как Карлайл переключил монитор, в камере сверкнула лысина мужчины.
– Прекратите, – попросил я, когда в фокусе появилось лицо женщины.
Удовлетворенный произведенным впечатлением, Карлайл включил другой экран. Камера, установленная в туалете, показала нам мужчину, наклонившего голову, чтобы втянуть в себя кокаиновую дорожку.
– Вот это и есть реальная жизнь. Того, чего вы не можете увидеть, проглотить, трахнуть и тому подобное, просто не существует. Люди, которых вы только что видели, знают толк в жизни.
– Я считал вас примерным семьянином.
– Верно! Вот и Марти вернулась к мужу – какое счастье, правда? У вас дела идут прекрасно. Я в ладах со своими детьми, которые и между собой помирились. Наступило время доброй воли.
– А с Клайдом Хэрроу вы тоже в ладах? До меня дошли слухи, что он банкрот.
– Неразумный человек этот Хэрроу… Забудьте о нем. Думайте лучше о вашем будущем.
– Мистер Карлайл…
– Для вас, Дейвид, я Брэндон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113