ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Сделав все это, он улегся и сам между отцом и Хью и глядел на звезды, пока не уснул.
Рано утром его разбудило солнце, пение птиц и жужжанье насекомых. Отец и Хью еще спали, и Барнеби тихонько вышел подышать чудесным свежим воздухом. Но он чувствовал, что его измученной душе, угнетенной страшными картинами прошлой ночи и многих предыдущих ночей, еще тяжелее от красоты летнего утра, которая раньше так его радовала и восхищала. Он вспомнил те блаженные дни, когда бегал с собаками по лесам и полям, и глаза его наполнились слезами. Он – прости его, боже! – не чувствовал за собой никакой вины и все еще верил в правоту того дела, в которое его впутали, в тех, кто защищал это дело. По теперь в душу его нахлынули тревога, сожаления, тяжкие воспоминания и, впервые в жизни, горечь сознания, что нельзя изменить случившегося, которое принесло людям столько горя и страданий. Думал он и о том, как счастливы были бы они все – отец, мать, он и Хью, – если бы могли уйти вместе и поселиться в каком-нибудь тихом местечке, где люди не знают таких ужасов. Может быть, слепой, который так умно рассуждал про золото и сказал ему, что знает великие тайны, научил бы их, как жить не терпя нужды. Когда эта мысль пришла Барнеби в голову, он еще больше пожалел что не встретился вчера со слепым. Именно об этом он думал, когда отец подошел сзади и тронул его за плечо.
– А, это ты! – сказал Барнеби, вздрогнув и очнувшись от задумчивости.
– Я, конечно. Кто же еще?
– А я было подумал: не слепой ли? Мне до зарезу нужно поговорить с ним.
– Да и мне тоже. Без него я не знаю, куда бежать и что делать, а засиживаться здесь нельзя, это – смерть. Тебе придется опять сходить за ним и привести его сюда.
– Так мне идти? – обрадовался Барнеби. – Вот хорошо-то!
– Но смотри – приведи только его одного. Жди у его дверей хотя бы весь день и ночь, не возвращайся без нею.
– Не беспокойся, я непременно его приведу! – весело закричал Барнеби. – Непременно!
– А эту мишуру ты сними, – сказал отец, срывая с его шляпы перья и обрывки лент. – И накинь мой плащ. Да смотри будь осторожен… Впрочем, они там так заняты, что на тебя и внимания не обратят. Насчет обратного пути тебе нечего беспокоиться: слепой уж сумеет пройти повсюду безопасно.
– Еще бы! – подхватил Барнеби. – Конечно, сумеет! Он умный человек. И знаешь, отец, он может научить нас как разбогатеть. Ого, я его знаю!
Он постарался одеться так, чтобы его не узнали, и вмиг был готов. В свою вторую экспедицию он отправился уже немного утешенный, оставив Хью, который все еще лежал на полу в пьяном забытьи, и отца, шагавшего взад и вперед у сарая.
Убийца, осаждаемый тревожными мыслями, смотрел ему вслед, пока он не скрылся, потом снова стал шагать взад и вперед. Его пугал каждый шелест ветерка в листве, каждая легкая тень пробегавших облаков на усеянном маргаритками лугу. Он жаждал благополучного возвращения сына, от которого зависела и его собственная безопасность и жизнь, но вместе с тем чувствовал облегчение от того, что на время от него избавился. Он был так поглощен неотвязными думами о своих тяжких преступлениях, об их настоящих и будущих последствиях, что в своем сосредоточенном эгоизме совсем не думал о Барнеби и не испытывал никаких отцовских чувств. Но при всем том присутствие сына было для него пыткой, вечным укором. В его блуждающих глазах он словно видел страшные образы той ночи, странная внешность Барнеби, его недоразвитый ум – все способствовало тому, что он казался убийце как бы порождением его греха. Ему были невыносимы взгляды Барнеби, его голос, его прикосновения. Но в том отчаянном положении, в каком он очутился, он не мог расстаться с Барнеби – с ним была связана единственная возможность избежать виселицы, единственная надежда на спасение.
Занятый этими мыслями, он все ходил и ходил весь день, почти не присаживаясь, а Хью по-прежнему лежал в забытьи на полу в сарае. Наконец, когда уже садилось солнце, вернулся Барнеби. Он вел слепого и о чем-то очень серьезно толковал с ним.
Радж пошел им навстречу и, отослав сына к Хью, который только что поднялся, взял за руку слепого и медленно повел его к сараю.
– Зачем было посылать за мной именно его? – сказал Стэгг. – Ведь таким манером ты мог его потерять быстрее, чем нашел.
– Не самому же мне было идти? – возразил Радж.
– Гм!.. И то верно. Во вторник ночью я был у тюрьмы, но не мог найти вас в толпе. И прошлой ночью я тоже дома не сидел. Хорошая был работа той ночью, веселая и прибыльная, – добавил он, позвякивая деньгами в кармане.
– А виделся ты с…
– С твоей почтенной супругой? Виделся.
– Да ты скажешь мне, наконец, все или нет?!
– Сейчас все расскажу, – со смехом обещал слепой. – Извини – люблю, когда ты сердишься. Это доказывает, что человек еще не выдохся.
– Ну, что же, она согласна дать показания, которые могут меня спасти?
– Нет, – выразительно ответил слепой, повернувшись к нему лицом, – не согласна. Вот слушай, как было дело. Когда ее любимый сынок убежал от нее, она была при смерти – лежала в беспамятстве, и все такое. Я узнал, что она в больнице, и, с твоего позволения, прямо туда к ней явился. Разговор был недолог: она очень слаба, да н около постели толклись разные люди, так что говорить было не совсем удобно. Однако я сказал ей все, как мы с тобой условились, и очень красочно описал положение юного джентльмена. Она пробовала меня разжалобить, но (как я и сказал ей) это был только напрасный труд. Она, конечно, плакала и охала, – у женщин без этого не обходится. Но вдруг – откуда – взялась и сила и голос! – сказала, что бог поможет ей и ее ни в чем не повинному сыну, и богу она будет жаловаться на нас, – что она тут же сделала, и, смею тебя уверить, в самых красноречивых выражениях. Я дал ей дружеский совет не очень-то рассчитывать на помощь с неба, так как оно далеко, и хорошенько подумать. Сообщил ей свой адрес. Выразил твердую надежду, что она пошлет за мной – не позднее завтрашнего полудня. Когда я уходил, она была в обмороке, не знаю – настоящем или притворном.
Окончив свой рассказ, который он вел с перерывами, так как щелкал орехи, которых у него, по-видимому, был полный карман, слепой вытащил фляжку, отхлебнул глоток и протянул ее Раджу.
– Не хочешь? Вправду не будешь? – сказал он, почувствовав, что Радж оттолкнул фляжку. – Ну, тогда угостим того храброго джентльмена, которого вы приютили. Эй, вояка!
– Черт возьми, скажешь ты, наконец, что мне делать? – проворчал Радж, удерживая его.
– Что делать? Ничего нет проще: часа через два отправляйся вдвоем с юным джентльменом (он пойдет очень охотно, я уже по дороге надавал ему добрых советов) на приятную прогулку при лунном свете. Уходите как можно дальше от Лондона и дай знать, где вы остановитесь, остальное предоставь мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205