Всем, решительно всем я обязан бескорыстным, честным, добрым, любящим (да разве тут подберешь подходящее слово!) мистеру и миссис Боффин. И почему, зная все это и видя, как ты, слизняк, осмеливаешься поднимать голову в этом доме и строишь козни против этой благородной души, почему, — сквозь стиснутые зубы проговорил Джон Гармон, напоследок дернув Вегга за галстук, — почему я не оторвал тебе голову и не вышвырнул ее в окно, одному богу известно! Вот! Это мое второе и последнее добавление. Ну, все понял?
Отпущенный на волю, Сайлас схватился за шею, откашлялся и посмотрел на всех с таким видом, точно у него застряла в горле солидных размеров рыбья кость. Одновременно с только что описанными действиями Вегга весьма странные и на первый взгляд непонятные действия предпринял и мистер Хлюп: он начал пятиться вдоль стены по направлению к мистеру Веггу, точно носильщик или грузчик, который готовится взвалить на спину мешок с мукой или углем.
— Как это ни прискорбно, Вегг, — со свойственной ему мягкостью проговорил мистер Боффин, — но мы с моей старушкой очень плохого мнения о вас, и другого составить не можем. Однако после всего сказанного и сделанного, мне бы не хотелось, чтобы ваше положение ухудшилось по сравнению с тем, которое вы занимали в жизни до вашей с вами встречи. Поэтому, прежде чем нам с вами расстаться, скажите, сколько вам потребуется на обзаведение другим лотком.
— И в другом месте, — вставил Джон Гармон. — Чтобы тебя больше не видели здесь, под окнами.
— Мистер Боффин, — проговорил Вегг с алчностью, которой не мог скрыть его приниженный тон. — Когда я имел честь познакомиться с вами, у меня подобралось такое собрание баллад, какому, прямо скажу, нет цены.
— Значит, его не оплатишь никакими деньгами, — заявил Джон Гармон. — И вы, уважаемый сэр, отложите всякое попечение об этом.
— Простите, мистер Боффин, — снова заговорил Вегг, бросив злобный взгляд на Джона Гармона. — Я представляю свои соображения вам, поскольку вы, если слух мне не изменяет, — представили свои соображения мне. У меня была очень ценная коллекция баллад и запас имбирных пряников в жестяной банке. Больше я ничего не скажу, всецело полагаясь на ваше суждение.
— Ну как тут угадаешь, сколько дать? — озабоченно проговорил мистер Боффин, опуская руку в карман. — А переплачивать не хочется, потому что вы уж очень плохо себя зарекомендовали, Вегг. И откуда в вас столько коварства! Как можно быть таким неблагодарным! Что я вам сделал дурного?
— Кроме того, — задумчиво продолжал Вегг, — я работал рассыльным, и мои клиенты очень меня уважали. Но, опасаясь упреков в жадности, я и тут полагаюсь на ваше суждение, мистер Боффин.
— Честное слово, не знаю, как все это оплатить, — пробормотал Золотой Мусорщик.
— Еще у меня были козлы для лотка, — продолжал Вегг, — за которые один ирландец, знаток по части козел, давал мне пять шиллингов шесть пенсов. Но я слышать не захотел о такой невыгодной сделке. Итак, козлы, табуретка, зонтик, складная рама и поднос. Полагаюсь на ваше суждение, мистер Боффин.
Золотой Мусорщик погрузился в какие-то сложные расчеты, а мистер Вегг все подсказывал и подсказывал ему:
— Еще были мисс Элизабет, маленький мистер Джордж, тетушка Джейн и дядюшка Паркер. Ах! Когда думаешь о том, каких ты лишился покровителей, когда видишь, какой сад — цветущий сад! — изрыли свиньи, разве можно перевести все это на деньги без того, чтобы не заломить? Но я всецело полагаюсь на ваше суждение, сэр.
Мистер Хлюп продолжая действовать все тем же странным и на первый взгляд непонятным образом.
— Тут упомянули про то, что меня вводили в заблуждение, — меланхолично продолжал Вегг. — Но можно ли выразить словами, какое угнетающее действие имело на мой ум чтение вредных книг о скрягах, когда вы, сэр, и самого себя выдавали за скрягу. Да, мой ум был угнетен всем этим. А какую цену можно назначить уму человеческому? Кроме того, где моя шапка? Но я всецело полагаюсь на ваше суждение, сэр.
— Ладно! — сказал мистер Боффин. — Вот вам два фунта.
— Нет, сэр, не могу. Гордость не позволяет. — Не успел он произнести эти слова, как Джон Гармон поднял палец, и Хлюп, который успел подобраться вплотную к Веггу, прислонился теперь спиной к спине Вегга, чуть присел, обеими руками ухватил его сзади за шиворот и ловко поднял, будто все тот же мешок с мукой или углем. До чего же недовольную и удивленную рожу скорчил мистер Вегг, когда пуговицы его выставились напоказ всему миру, не хуже чем у самого Хлюпа, а деревянная нога беспомощно задралась кверху. Но присутствующие недолго могли любоваться этим зрелищем, так как Хлюп легкой рысцой выбежал с мистером Веггом из комнаты, спустился по лестнице и выскочил за дверь, предупредительно распахнутую мистером Венусом. Мистеру Хлюпу было приказано свалить его ношу посреди улицы, но, увидев на углу фургон с нечистотами, стоявший без присмотра, да еще с лесенкой у колеса, мистер Хлюп поддался соблазну поместить туда же и мистера Сайласа Вегга. Задачу он взял на себя трудную, но выполнил ее блестяще, обдав мостовую фонтаном брызг.
Глава XV
Кто угодил в поставленную ловушку
Сколько мук, сколько терзаний испытал Брэдли Хэдстон с того тихого летнего вечера, когда его тело, выражаясь образно, возникло из пепла, оставшегося от матроса, мог рассказать только он сам. Да, пожалуй, и он не мог бы, потому что этого не выразишь — это можно только чувствовать.
Его давила тройная тяжесть: сознание того, что он сделал, неотступная мысль, что это можно было сделать лучше, и ужас перед разоблачением. Такая ноша сокрушала его, и он ощущал ее на себе день и ночь. Спал ли он урывками, открывал ли воспаленные от бессонницы глаза, она всегда была с ним. Она давила с удручающим однообразием, не давая ни малейшей передышки. Подъяремная скотина, раб могут обрести минутное облегчение от непосильного груза, переместив его как-то по-другому, хоть и за счет добавочной боли в тех или иных мускулах, в том или ином члене. Гнетущая атмосфера, в которой существовал теперь несчастный Врэдли, не давала ему даже такого призрачного отдыха.
Время шло, а подозрение все еще не настигало его. Время шло, и по тем отчетам о расследовании дела, которые появлялись в газетах, он начал убеждаться, что мистер Лайтвуд (адвокат потерпевшего) все дальше и дальше отходит от фактов, все больше и больше отклоняется от истины и явно умеряет свое рвение. Постепенно действительная подоплека этого стала проясняться для Брэдли. Потом — случайная встреча с мистером Милви на вокзале (куда Брэдли влекло в свободные часы, так как там можно было услышать свежие новости о деле его рук, прочитать объявления все о том же), и тогда он ясно, как на ярком свету, увидел, к чему привело это злодеяние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Отпущенный на волю, Сайлас схватился за шею, откашлялся и посмотрел на всех с таким видом, точно у него застряла в горле солидных размеров рыбья кость. Одновременно с только что описанными действиями Вегга весьма странные и на первый взгляд непонятные действия предпринял и мистер Хлюп: он начал пятиться вдоль стены по направлению к мистеру Веггу, точно носильщик или грузчик, который готовится взвалить на спину мешок с мукой или углем.
— Как это ни прискорбно, Вегг, — со свойственной ему мягкостью проговорил мистер Боффин, — но мы с моей старушкой очень плохого мнения о вас, и другого составить не можем. Однако после всего сказанного и сделанного, мне бы не хотелось, чтобы ваше положение ухудшилось по сравнению с тем, которое вы занимали в жизни до вашей с вами встречи. Поэтому, прежде чем нам с вами расстаться, скажите, сколько вам потребуется на обзаведение другим лотком.
— И в другом месте, — вставил Джон Гармон. — Чтобы тебя больше не видели здесь, под окнами.
— Мистер Боффин, — проговорил Вегг с алчностью, которой не мог скрыть его приниженный тон. — Когда я имел честь познакомиться с вами, у меня подобралось такое собрание баллад, какому, прямо скажу, нет цены.
— Значит, его не оплатишь никакими деньгами, — заявил Джон Гармон. — И вы, уважаемый сэр, отложите всякое попечение об этом.
— Простите, мистер Боффин, — снова заговорил Вегг, бросив злобный взгляд на Джона Гармона. — Я представляю свои соображения вам, поскольку вы, если слух мне не изменяет, — представили свои соображения мне. У меня была очень ценная коллекция баллад и запас имбирных пряников в жестяной банке. Больше я ничего не скажу, всецело полагаясь на ваше суждение.
— Ну как тут угадаешь, сколько дать? — озабоченно проговорил мистер Боффин, опуская руку в карман. — А переплачивать не хочется, потому что вы уж очень плохо себя зарекомендовали, Вегг. И откуда в вас столько коварства! Как можно быть таким неблагодарным! Что я вам сделал дурного?
— Кроме того, — задумчиво продолжал Вегг, — я работал рассыльным, и мои клиенты очень меня уважали. Но, опасаясь упреков в жадности, я и тут полагаюсь на ваше суждение, мистер Боффин.
— Честное слово, не знаю, как все это оплатить, — пробормотал Золотой Мусорщик.
— Еще у меня были козлы для лотка, — продолжал Вегг, — за которые один ирландец, знаток по части козел, давал мне пять шиллингов шесть пенсов. Но я слышать не захотел о такой невыгодной сделке. Итак, козлы, табуретка, зонтик, складная рама и поднос. Полагаюсь на ваше суждение, мистер Боффин.
Золотой Мусорщик погрузился в какие-то сложные расчеты, а мистер Вегг все подсказывал и подсказывал ему:
— Еще были мисс Элизабет, маленький мистер Джордж, тетушка Джейн и дядюшка Паркер. Ах! Когда думаешь о том, каких ты лишился покровителей, когда видишь, какой сад — цветущий сад! — изрыли свиньи, разве можно перевести все это на деньги без того, чтобы не заломить? Но я всецело полагаюсь на ваше суждение, сэр.
Мистер Хлюп продолжая действовать все тем же странным и на первый взгляд непонятным образом.
— Тут упомянули про то, что меня вводили в заблуждение, — меланхолично продолжал Вегг. — Но можно ли выразить словами, какое угнетающее действие имело на мой ум чтение вредных книг о скрягах, когда вы, сэр, и самого себя выдавали за скрягу. Да, мой ум был угнетен всем этим. А какую цену можно назначить уму человеческому? Кроме того, где моя шапка? Но я всецело полагаюсь на ваше суждение, сэр.
— Ладно! — сказал мистер Боффин. — Вот вам два фунта.
— Нет, сэр, не могу. Гордость не позволяет. — Не успел он произнести эти слова, как Джон Гармон поднял палец, и Хлюп, который успел подобраться вплотную к Веггу, прислонился теперь спиной к спине Вегга, чуть присел, обеими руками ухватил его сзади за шиворот и ловко поднял, будто все тот же мешок с мукой или углем. До чего же недовольную и удивленную рожу скорчил мистер Вегг, когда пуговицы его выставились напоказ всему миру, не хуже чем у самого Хлюпа, а деревянная нога беспомощно задралась кверху. Но присутствующие недолго могли любоваться этим зрелищем, так как Хлюп легкой рысцой выбежал с мистером Веггом из комнаты, спустился по лестнице и выскочил за дверь, предупредительно распахнутую мистером Венусом. Мистеру Хлюпу было приказано свалить его ношу посреди улицы, но, увидев на углу фургон с нечистотами, стоявший без присмотра, да еще с лесенкой у колеса, мистер Хлюп поддался соблазну поместить туда же и мистера Сайласа Вегга. Задачу он взял на себя трудную, но выполнил ее блестяще, обдав мостовую фонтаном брызг.
Глава XV
Кто угодил в поставленную ловушку
Сколько мук, сколько терзаний испытал Брэдли Хэдстон с того тихого летнего вечера, когда его тело, выражаясь образно, возникло из пепла, оставшегося от матроса, мог рассказать только он сам. Да, пожалуй, и он не мог бы, потому что этого не выразишь — это можно только чувствовать.
Его давила тройная тяжесть: сознание того, что он сделал, неотступная мысль, что это можно было сделать лучше, и ужас перед разоблачением. Такая ноша сокрушала его, и он ощущал ее на себе день и ночь. Спал ли он урывками, открывал ли воспаленные от бессонницы глаза, она всегда была с ним. Она давила с удручающим однообразием, не давая ни малейшей передышки. Подъяремная скотина, раб могут обрести минутное облегчение от непосильного груза, переместив его как-то по-другому, хоть и за счет добавочной боли в тех или иных мускулах, в том или ином члене. Гнетущая атмосфера, в которой существовал теперь несчастный Врэдли, не давала ему даже такого призрачного отдыха.
Время шло, а подозрение все еще не настигало его. Время шло, и по тем отчетам о расследовании дела, которые появлялись в газетах, он начал убеждаться, что мистер Лайтвуд (адвокат потерпевшего) все дальше и дальше отходит от фактов, все больше и больше отклоняется от истины и явно умеряет свое рвение. Постепенно действительная подоплека этого стала проясняться для Брэдли. Потом — случайная встреча с мистером Милви на вокзале (куда Брэдли влекло в свободные часы, так как там можно было услышать свежие новости о деле его рук, прочитать объявления все о том же), и тогда он ясно, как на ярком свету, увидел, к чему привело это злодеяние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129