Вряд ли нам удастся теперь скрыть правду. К тому же, имея дело со столь важной особой…
– Ну есть ли на свете женщина упрямее? – поддержали ее прислужницы и, поставив занавес у входа во внутренние покои, впустили туда Когими. Однако мальчик был еще слишком мал, и, хотя ему было известно, кто находится за занавесом, он, оробев, долго молчал.
– У меня есть еще одно письмо, – сказал он наконец, смущенно потупившись, – но я не знаю… Не сомневаюсь, что господин Содзу сказал правду, и все же…
– Ах, какой милый! – растрогалась монахиня. – Ну конечно же, вы не ошиблись, – обратилась она к нему, – особа, которой предназначено письмо, находится здесь. Но будет лучше, если вы поговорите с ней сами. Нам, посторонним, трудно понять, в чем дело. И если господин дал вам столь важное поручение несмотря на ваш юный возраст…
– Но я не знаю, что говорить. Она обращается со мной как с чужим и даже отвечать не хочет. Что я могу сказать? Однако я не смею ослушаться господина, а он поручил мне передать это письмо лично ей.
– Разве вам не жаль его? – сказала монахиня, подталкивая женщину к занавесу. – Будьте же поласковее.
Сама не своя от волнения, молодая госпожа села поближе, и, догадавшись, что перед ним наконец та, ради которой он приехал сюда, мальчик, подойдя к занавесу, подсунул под него письмо.
– Соблаговолите поскорее написать ответ, и я тотчас доставлю его. Встреченный столь неласково, он не хотел задерживаться в Оно. Развернув письмо, монахиня показала его молодой госпоже. Как
знаком был ей этот почерк и этот аромат, словно не принадлежащий нашему миру! Кое-кому из монахинь удалось мельком увидеть это удивительное послание, и, скорые на похвалу, они не скрывали восторга.
«Трудно оправдать Ваш поступок, но я готов простить Вас, хотя бы из почтения к Содзу. Мною владеет неодолимое желание встретиться с Вами и поговорить о тех поистине невероятных событиях, которые кажутся теперь далеким сном… Впрочем, я и сам понимаю, что не должен думать об этом, а уж что скажут другие…»
Не дописав, он продолжал так:
«Шел я к вершине,
Ведомый мудрым наставником,
Но, не дойдя
До нее, заблудился нечаянно
Средь неведомых горных троп…
Помните ли Вы этого мальчика? После Вашего странного исчезновения я стал заботиться о нем в память о Вас!»
Содержание письма было весьма определенным, и женщина не могла сделать вид, будто оно попало к ней по ошибке. Но при мысли, что Дайсё приедет сюда и найдет ее в столь неприглядном обличье… Никаких слов недостанет, чтобы описать ее отчаяние. Содрогаясь от рыданий, упала она на ложе, а монахини растерянно стояли поодаль: «Что за странные причуды!»
– Как прикажете ответить? – настаивали они.
– О, дайте мне хоть немного прийти в себя, – взмолилась молодая госпожа. – Может быть, позже… Мысли мои в страшном беспорядке, и я не могу ничего вспомнить, как ни стараюсь. Я не понимаю даже, о каком сне идет речь. Мне надо немного успокоиться, я уверена, что тогда содержание этого письма станет для меня более понятным. А пока отдайте его обратно. Не исключено, что оно вообще предназначено кому-то другому и это просто недоразумение…
И, не свернув письма, она сунула его монахине.
– Настолько не считаться с приличиями! – возмутились прислужницы. – Неужели вы не понимаете, что осуждать станут не только вас, но и тех, кто о вас заботится?
Не слушая их, молодая госпожа легла. За нее ответила монахиня.
– Создается впечатление, что госпожой овладел злой дух, – сказала она. – Ей постоянно нездоровится, и она редко приходит в себя. Думаю, именно поэтому она и решила принять обет. Разумеется, я понимала, в каком затруднительном положении мы окажемся, если ее начнут искать. И вот сбылись худшие мои предчувствия. Я знаю, что виновата перед вами, но как же мне тяжело… Госпожа никогда не отличалась крепким здоровьем, и сегодняшнего потрясения было довольно, чтобы она снова впала в беспамятство…
Мальчику подали изысканнейшие местные яства, но он был слишком взволнован, чтобы их оценить.
– Господин нарочно послал меня сюда, – говорил он. – А с чем я вернусь? Хотя бы одно слово…
– О, я понимаю… – вздохнула монахиня и передала его просьбу молодой госпоже, но та по-прежнему молчала. Зная, что уговаривать ее бесполезно, монахиня вернулась к гостю.
– Придется вам объяснить господину, что госпожа еще слишком слаба. Надеюсь, вы навестите нас снова. Ведь наше бедное жилище не отделено от столицы грядою гор, и как ни круты эти тропы…
Что толку было настаивать? Не желая задерживаться в этой монашеской келье до темноты, Когими поспешил в обратный путь. Немудрено вообразить, сколь велико было его разочарование. Ведь он так ждал этой встречи, а ему не удалось даже увидеть ее лица…
Тем временем Дайсё, сгорая от нетерпения, поджидал своего гонца, но, увы, надежды его оказались напрасными, ибо мальчик вернулся с вестями неопределенными и неутешительными. Право, уж лучше бы…
Мучительные сомнения терзали душу Дайсё, и, возможно, у него возникло даже подозрение: а не попала ли девушка в Оно потому, что кто-то нарочно спрятал ее там? Ведь он и сам когда-то не пожалел усилий, чтобы тайком увезти ее в Удзи…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103