Но вы должны
воспринимать.
- Я должен... свет; в вас я вижу Зеркало, в нем смешиваются картины,
они вращаются и все изменяется.
- Мои стихи! - это было замешательство и обнаженность.
Определение "я" точное и величественное. Она подумала: "Я (I) глаз,
орган зрительного восприятия".
Он начал:
- Вы... вы наполняете мои слова значением. Что меня окружает? Что
такое я? Окруженный ВАМИ?
Наблюдая, она видела его, совершающего грабеж, убийство, наносящего
увечья, поскольку семантическая важность различия м_о_й_ и _т_в_о_й была
разрушена в столкновении синапсов.
- Батчер, я слышала, как оно звучало в ваших мускулах, это
одиночество, которое заставило вас убедить Джебела извлечь наш "Рембо",
просто чтобы иметь кого-нибудь на нем рядом с вами, кто мог бы говорить на
этом аналитическом языке, по той же причине вы старались спасти ребенка, -
шептала она.
Образы замкнулись в ее мозгу.
Длинная трава шелестела у плотины. Луна Алеппо освещала вечер.
Плейнмобиль гудел, с нетерпением он коснулся эмблемы рулевого колеса
концом правой шпоры. Лилл извивалась около него, смеясь.
- Вы знаете, Батчер, если бы мистер Виг подумал, что вы направились
сюда со мной в такую романтическую ночь, он был бы очень сердит. Вы
действительно хотите меня взять с собой в Париж, когда закончите здесь?
Безымянная теплота смешивалась в нем с безымянным нетерпением. Ее
плечо было влажным под его рукой, ее губы красны. Она собрала свои волосы
цвета шампанского над одним ухом. Ее тело рядом с ним двигалось танцующими
движениями, и она не поворачивала к нему лицо.
- Если вы обманете меня насчет Парижа, я скажу мистеру Вигу. Если бы
я была ловкой девушкой, я подождала бы, пока вы возьмете меня отсюда
прежде, чем позволить вам... быть дружественным, - дыхание ее благоухало в
ночи. Он положил ей на плечо вторую руку. - Батчер, заберите меня из этого
горячего мертвого мира! Болота, пещеры, дождь! Мистер Виг пугает меня,
Батчер. Возьмите меня от него в Париж! Не упрямьтесь. Я очень хочу уйти с
вами, - она испустила одними губами смеющийся звук. - Я думаю, я... Я
вовсе не ловкая девушка, - он прижался ртом к ее рту - и сломал ее шею
ударом ребра ладони. Она упала, глаза ее по-прежнему были открыты.
Гиподермическая ампула, которую она собиралась вонзить ему в плечо, выпала
из ее руки, покатилась и остановилась у ножных педалей. Он отнес девушку
на плотину и вернулся, до бедер вымазанный тиной. На сиденье он нащупал
кнопку радио.
- Все кончено, мистер Виг.
- Хорошо. Я слышал. Утром можете получить деньги. Очень глупо было с
ее стороны помешать мне.
Плейнмобиль двинулся, теплый ветерок просушил тину на его руках,
длинная трава расступалась перед ним со свистом.
- Батчер!
Но это я, Ридра.
- Я не знаю. Но я...
Двумя неделями позже я проделал то же самое с мистером Вигом...
- Куда вы обещали взять его?
- В игровые пещеры Миноса. И однажды я припал к земле...
...хотя это его тело прижалось к земле под зеленым огнем Крето, дыша
широко открытым ртом, чтобы заглушить все звуки, это было ее ожидание, ее
страх, который она заставила утихнуть. Грузчик в своем красном мундире
остановился и вытер лоб носовым платком. Быстро сделать шаг вперед,
шлепнуть его по плечу. Грузчик, удивленный, обернулся, и руки сжались
вокруг его горла, шпора вспорола ему живот, его внутренности расплескались
по платформе, а затем бежать, когда раздался сигнал тревоги, прыгать через
мешки с песком, сорвать цепь и швырнуть ее в изумленное лицо охранника,
который повернулся и стоял с распростертыми руками...
- ...прорвался и убежал, - сказал он ей. - Маскировка подействовала и
трассеры не могли следовать за мной через лавовые поля.
- Откройтесь мне, Батчер. Откройте мне весь ваш побег.
- Поможет ли это? Я не знаю.
- Но в вашем мозгу нет слов. Только Вавилон-17, как мозговой шум
компьютера, занятого чисто синтаксическим анализом...
- Да. Теперь вы начинаете понимать...
...стоял дрожа, в ревущих пещерах Диса, где он был замурован девять
месяцев, ел пищу любимого пса Лонни, потом Лонни замерз, пытаясь
перебраться через горы льда, пока внезапно планетоид не вышел из тени
Циклопа, и сверкающая Церера загорелась в небе, так что через сорок минут
талая вода в пещере доходила ему до пояса. Когда, наконец, он
высвободился, вода была теплой, а он - скользким от пота. Он на
максимальной скорости прошел две мили до полосы сумерек, установив
автопилот за мгновение до того, как потерял сознание, оглушенный жаром...
- Во тьме вашей утраченной памяти я должна найти вас, Батчер. Кем вы
были до Нуэва-нуэва Йорка?
Он повернулся к ней.
- Вы испуганы, Ридра? Как раньше...
- Нет, не как раньше. Вы научили меня кое-чему, и это изменило всю
картину моего мира, изменило меня. Я думаю, что боялась раньше потому, что
делали вы, Батчер, - белое пламя стало голубым, защитным, и дрожало. - Но
я боялась потому, что я должна была сделать это по-своему, по собственным
причинам, потому, что я есмь, а вы суть. Я много больше теперь, чем я
думала о себе, Батчер, и не знаю, благодарить ли вас или проклинать за то,
что показали мне это.
...А что-то внутри кричало, заикалось, успокаивалось. Она повернулась
в молчании, потом испуганно взглянула на него. И в молчании что-то
стремилось в ней говорить.
- Посмотрите на себя, Ридра.
Отраженная в нем, она увидела в себе растущий свет, тьму без слов,
только шум растущий! И крик, в котором его имя и форма, сломанные
пластинки!
- Батчер, эти пластины могли быть сломаны только в моем присутствии.
Конечно!..
- Ридра, мы можем контролировать их, если сумеем назвать их.
- Но как мы можем? Мы сначала должны назвать себя. А вы не знаете,
кто вы.
- Ваши слова, можете ли вы использовать ваши слова, чтобы узнать, кто
я?
- Не мои слова, Батчер, но, может быть, ваш и... Может Вавилон-17?
- Нет...
- Я есмь, - прошептала она, - верьте мне, Батчер, а вы - суть.
3
- Штаб-квартира, капитан. Взгляните через чувствительный шлем. Эти
радиосети уж очень похожи на фейерверк, а лишенные тела души сказали мне,
что они пахнут как солонина и яичница.
- Эй, спасибо за то, что убрали пыль. Когда я был жив, у меня была
склонность к сенной лихорадке.
Голос Ридры:
- Экипаж пришвартовывается и высаживается с капитаном и Батчером.
Экипаж возьмет их с собой к генералу Форестеру и не позволит, чтобы их
разлучили.
Голос Батчера:
- В каюте капитана на столе катушка с записью грамматики Вавилона-17.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
воспринимать.
- Я должен... свет; в вас я вижу Зеркало, в нем смешиваются картины,
они вращаются и все изменяется.
- Мои стихи! - это было замешательство и обнаженность.
Определение "я" точное и величественное. Она подумала: "Я (I) глаз,
орган зрительного восприятия".
Он начал:
- Вы... вы наполняете мои слова значением. Что меня окружает? Что
такое я? Окруженный ВАМИ?
Наблюдая, она видела его, совершающего грабеж, убийство, наносящего
увечья, поскольку семантическая важность различия м_о_й_ и _т_в_о_й была
разрушена в столкновении синапсов.
- Батчер, я слышала, как оно звучало в ваших мускулах, это
одиночество, которое заставило вас убедить Джебела извлечь наш "Рембо",
просто чтобы иметь кого-нибудь на нем рядом с вами, кто мог бы говорить на
этом аналитическом языке, по той же причине вы старались спасти ребенка, -
шептала она.
Образы замкнулись в ее мозгу.
Длинная трава шелестела у плотины. Луна Алеппо освещала вечер.
Плейнмобиль гудел, с нетерпением он коснулся эмблемы рулевого колеса
концом правой шпоры. Лилл извивалась около него, смеясь.
- Вы знаете, Батчер, если бы мистер Виг подумал, что вы направились
сюда со мной в такую романтическую ночь, он был бы очень сердит. Вы
действительно хотите меня взять с собой в Париж, когда закончите здесь?
Безымянная теплота смешивалась в нем с безымянным нетерпением. Ее
плечо было влажным под его рукой, ее губы красны. Она собрала свои волосы
цвета шампанского над одним ухом. Ее тело рядом с ним двигалось танцующими
движениями, и она не поворачивала к нему лицо.
- Если вы обманете меня насчет Парижа, я скажу мистеру Вигу. Если бы
я была ловкой девушкой, я подождала бы, пока вы возьмете меня отсюда
прежде, чем позволить вам... быть дружественным, - дыхание ее благоухало в
ночи. Он положил ей на плечо вторую руку. - Батчер, заберите меня из этого
горячего мертвого мира! Болота, пещеры, дождь! Мистер Виг пугает меня,
Батчер. Возьмите меня от него в Париж! Не упрямьтесь. Я очень хочу уйти с
вами, - она испустила одними губами смеющийся звук. - Я думаю, я... Я
вовсе не ловкая девушка, - он прижался ртом к ее рту - и сломал ее шею
ударом ребра ладони. Она упала, глаза ее по-прежнему были открыты.
Гиподермическая ампула, которую она собиралась вонзить ему в плечо, выпала
из ее руки, покатилась и остановилась у ножных педалей. Он отнес девушку
на плотину и вернулся, до бедер вымазанный тиной. На сиденье он нащупал
кнопку радио.
- Все кончено, мистер Виг.
- Хорошо. Я слышал. Утром можете получить деньги. Очень глупо было с
ее стороны помешать мне.
Плейнмобиль двинулся, теплый ветерок просушил тину на его руках,
длинная трава расступалась перед ним со свистом.
- Батчер!
Но это я, Ридра.
- Я не знаю. Но я...
Двумя неделями позже я проделал то же самое с мистером Вигом...
- Куда вы обещали взять его?
- В игровые пещеры Миноса. И однажды я припал к земле...
...хотя это его тело прижалось к земле под зеленым огнем Крето, дыша
широко открытым ртом, чтобы заглушить все звуки, это было ее ожидание, ее
страх, который она заставила утихнуть. Грузчик в своем красном мундире
остановился и вытер лоб носовым платком. Быстро сделать шаг вперед,
шлепнуть его по плечу. Грузчик, удивленный, обернулся, и руки сжались
вокруг его горла, шпора вспорола ему живот, его внутренности расплескались
по платформе, а затем бежать, когда раздался сигнал тревоги, прыгать через
мешки с песком, сорвать цепь и швырнуть ее в изумленное лицо охранника,
который повернулся и стоял с распростертыми руками...
- ...прорвался и убежал, - сказал он ей. - Маскировка подействовала и
трассеры не могли следовать за мной через лавовые поля.
- Откройтесь мне, Батчер. Откройте мне весь ваш побег.
- Поможет ли это? Я не знаю.
- Но в вашем мозгу нет слов. Только Вавилон-17, как мозговой шум
компьютера, занятого чисто синтаксическим анализом...
- Да. Теперь вы начинаете понимать...
...стоял дрожа, в ревущих пещерах Диса, где он был замурован девять
месяцев, ел пищу любимого пса Лонни, потом Лонни замерз, пытаясь
перебраться через горы льда, пока внезапно планетоид не вышел из тени
Циклопа, и сверкающая Церера загорелась в небе, так что через сорок минут
талая вода в пещере доходила ему до пояса. Когда, наконец, он
высвободился, вода была теплой, а он - скользким от пота. Он на
максимальной скорости прошел две мили до полосы сумерек, установив
автопилот за мгновение до того, как потерял сознание, оглушенный жаром...
- Во тьме вашей утраченной памяти я должна найти вас, Батчер. Кем вы
были до Нуэва-нуэва Йорка?
Он повернулся к ней.
- Вы испуганы, Ридра? Как раньше...
- Нет, не как раньше. Вы научили меня кое-чему, и это изменило всю
картину моего мира, изменило меня. Я думаю, что боялась раньше потому, что
делали вы, Батчер, - белое пламя стало голубым, защитным, и дрожало. - Но
я боялась потому, что я должна была сделать это по-своему, по собственным
причинам, потому, что я есмь, а вы суть. Я много больше теперь, чем я
думала о себе, Батчер, и не знаю, благодарить ли вас или проклинать за то,
что показали мне это.
...А что-то внутри кричало, заикалось, успокаивалось. Она повернулась
в молчании, потом испуганно взглянула на него. И в молчании что-то
стремилось в ней говорить.
- Посмотрите на себя, Ридра.
Отраженная в нем, она увидела в себе растущий свет, тьму без слов,
только шум растущий! И крик, в котором его имя и форма, сломанные
пластинки!
- Батчер, эти пластины могли быть сломаны только в моем присутствии.
Конечно!..
- Ридра, мы можем контролировать их, если сумеем назвать их.
- Но как мы можем? Мы сначала должны назвать себя. А вы не знаете,
кто вы.
- Ваши слова, можете ли вы использовать ваши слова, чтобы узнать, кто
я?
- Не мои слова, Батчер, но, может быть, ваш и... Может Вавилон-17?
- Нет...
- Я есмь, - прошептала она, - верьте мне, Батчер, а вы - суть.
3
- Штаб-квартира, капитан. Взгляните через чувствительный шлем. Эти
радиосети уж очень похожи на фейерверк, а лишенные тела души сказали мне,
что они пахнут как солонина и яичница.
- Эй, спасибо за то, что убрали пыль. Когда я был жив, у меня была
склонность к сенной лихорадке.
Голос Ридры:
- Экипаж пришвартовывается и высаживается с капитаном и Батчером.
Экипаж возьмет их с собой к генералу Форестеру и не позволит, чтобы их
разлучили.
Голос Батчера:
- В каюте капитана на столе катушка с записью грамматики Вавилона-17.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49