все, включая сидящих сзади, были пристегнуты ремнями безопасности.
— Слушай, Рэмбо, — обратился к водителю сидящий рядом с ним пассажир. — Кончай эту бодягу. Будешь и дальше так тащиться, менты точно нас остановят. Спросят, как в анекдоте: «А куда это мы так крадемся?»
— Тише едешь, дальше будешь, — заметил тот.
— Есть и другая пословица: «Тише едешь — меньше русский», — возразил его сосед. — Русский человек, как известно, любит быструю езду. Продолжишь в том же духе — менты нас точно за террористов примут. Как пить дать, обшмонают.
— Отвали, Клоп, — отмахнулся водила, но тот не унимался и продолжал приставать:
— Да езжай ты нормально, как обычный честный гражданин. Остановят — пару баксов им сунем — и все дела. Знаешь же, как расшифровывается ГИБДД: «гони инспектору бабки, двигай дальше».
— А ну, кончайте базар! — вмешался с заднего сиденья Фугас, крепкий темноволосый парень в кожанке. — Лучше подумайте, куда груз сваливать будем.
— До леса доедем — и дело с концом, — пожал плечами Клоп. — А может, речка какая подвернется, тоже сойдет.
— Атас, братцы. Впереди пост ГИБДД! — предупредил Фугас.
— Вижу, — кивнул Рэмбо.
«Ауди» дополнительно сбавила скорость. Клоп на всякий случай достал из кармана набитый долларовыми купюрами бумажник.
— Странное дело! — заметил Клоп. — «Гиббонов» — то нет. Ни одного. А я уж и баксы приготовил.
— Может, в кустах прячутся? — предположил родитель.
— Ночью? В такую погоду? В кустах? — Рэмбо выразительно покрутил пальцем у виска. — На шоссе и машин-то нет. На улице такая срань, что даже гибэдэдэшнику баксы срубать не в кайф покажется. Здоровье дороже.
— Ну-ка, притормози и сдай назад! — осененный неожиданной идеей, скомандовал Фугас.
— Зачем? — удивился Рэмбо. — «Гиббонов» — то нет.
— Именно поэтому.
— Сдурел, что ли?
— Останови тачку, я сказал.
Недовольно ворча, водитель нажал на тормоз, сдал назад и вновь притормозил, остановив «Ауди» прямо перед будкой.
— И куда ж они, кровососы, подевались? — задумчиво осведомился Клоп.
— Пьют небось, — пожал плечами Рэмбо. — А может, по бабам пошли.
— Пьют, говоришь? А проверка как же?
— По фигу им проверка, — пожал плечами водитель. — А может, пьют вместе с проверяющими. Так какого рожна мы здесь отсвечиваем?
— Да идейка одна у меня возникла, — усмехнулся Фугас. — Давайте здесь его скинем!
— Спятил? — вытаращился на приятеля Рэмбо.
— Скинуть? Здесь? — Клоп на мгновение задумался, а потом восхищенно прищелкнул языком:
— Ну, ты даешь, братан! Гениальная мысль!
— А если «гиббоны» вернутся? Вдруг застукают? — занервничал водила.
— Не застукают, мы все быстро сделаем. Клоп, вылезай. Открывай багажник. Рэмбо, давай, помоги ему. В темпе.
— Ой, умру, — умиленно причитал Клоп, выполняя распоряжение. — Вот это прикол так прикол! Умоем «гиббонов» по первому разряду! Будут знать, падлы ненасытные, как баксы с нас ни за что срубать.
— А свечка-то тебе зачем? — удивился Рэмбо, с нарастающим интересом наблюдая за манипуляциями шефа.
— Для романтики, — хохотнул Фугас. — Хочу организовать «гиббонам» «хэппи бездэй ту ю».
— Шоб я сдох! — согнувшись от смеха Клоп хлопнул себя руками по коленям. — Ей-богу, Фугас, тебе только в цирке работать!
— Мы в цирке живем, а не работаем, — заметил тот, отступая на шаг и удовлетворенно разглядывая дело своих рук. — Ну все, линяем!
— А может, останемся? — предложил Клоп, усаживаясь в машину. — Полжизни бы отдал, чтобы взглянуть на морды «гиббонов», когда они наш подарочек обнаружат. Ей-богу решат, что допились до белой горячки!
— Полжизни ты не отдашь, а проведешь в тюрьме, — ухмыльнулся Фугас. — А нары, как известно, не Канары.
— Да уж, — согласился Рэмбо, лихо нажимая на газ. — Ну что, прокатимся с ветерком, по-русски?
— Э-ге-гей, залетные! — восторженно заорал Клоп. Стремительно набирающая скорость «Ауди» вонзилась в ночную мглу, растаяв в ней без следа.
* * *
— Мафия бессмертна, потому что смертны все мы, — устремив сияющий торжеством взор на экран компьютера, Денис Зыков произнес вслух последнюю фразу только что законченного романа и щелкнул мышью, занося текст в память.
Название романа было впечатляющим: «Все грехи мира». Впрочем, название, как и афоризм о бессмертии мафии, которым книга не только заканчивалась, но и начиналась, были придуманы не Денисом, а Психозом — авторитетом синяевской преступной группировки по заказу которого молодой выпускник факультета журналистики, собственно, и накатал сей грандиозный пятисотстраничный труд, героем коего стал криминальный авторитет по кличке Скрипач; во многом списанный с самого Психоза.
Психоз, в миру — Михаил Губанов, был сыном участкового милиционера-алкоголика и страдающей неизлечимым романтизмом приемщицы химчистки. От матери Миша унаследовал живое воображение, артистизм, чувствительность и сентиментальность, а от отца — яростную холодную жестокость, безразличие к боли и смерти, а заодно и столь необходимую для любого уважающего себя мафиози неразборчивость в средствах при достижении цели.
Любимым писателем криминального авторитета был Марио Пьюзо. Искренне убежденный в том, что его преступная биография ничуть не уступает жизнеописанию всесильного дона Корлеоне, Губанов уже давно лелеял мысль отыскать в России писателя, способного заткнуть за пояс автора «Крестного отца», создав правдивый и в то же время притягательный образ могущественного российского мафиози, прототипом которого, естественно, должен был стать сам Психоз. В конце концов, выбор Губанова пал на Дениса.
Странная дружба криминального авторитета и вполне законопослушного молодого журналиста началась чуть больше года назад, когда Денис, уставший кропать вульгарно-похабные статейки для «Мега-СПИД-Экспресса», решил на свой страх и риск расследовать загадочное убийство генерала Красномырдикова, случившееся в Рузаевке — небольшом дачном поселке, вошедшем в состав разросшейся за последние десятилетия Москвы.
Генерал, как, впрочем, многие российские военные, не гнушался сотрудничеством с мафией, и Психоз был лично заинтересован в выяснении обстоятельств его смерти.
Примыкающая к Кольцевой дороге Рузаевка, как и весь Синяевский район, «ходила под Психозом», а принадлежащий ТОО «Лотос» небольшой рузаевский магазинчик с апокалиптическим номером 666, около которого, собственно, и зарубили топором злосчастного генерала, успешно процветал под прочной «двускатной» крышей — бандитской и ментовской.
Устроившись в магазин лоточником, Денис близко познакомился как с ментами, так и с бандитами и даже ухитрился напроситься в напарники к Колюне Чупруну — оперу с Петровки, расследовавшему убийство генерала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Слушай, Рэмбо, — обратился к водителю сидящий рядом с ним пассажир. — Кончай эту бодягу. Будешь и дальше так тащиться, менты точно нас остановят. Спросят, как в анекдоте: «А куда это мы так крадемся?»
— Тише едешь, дальше будешь, — заметил тот.
— Есть и другая пословица: «Тише едешь — меньше русский», — возразил его сосед. — Русский человек, как известно, любит быструю езду. Продолжишь в том же духе — менты нас точно за террористов примут. Как пить дать, обшмонают.
— Отвали, Клоп, — отмахнулся водила, но тот не унимался и продолжал приставать:
— Да езжай ты нормально, как обычный честный гражданин. Остановят — пару баксов им сунем — и все дела. Знаешь же, как расшифровывается ГИБДД: «гони инспектору бабки, двигай дальше».
— А ну, кончайте базар! — вмешался с заднего сиденья Фугас, крепкий темноволосый парень в кожанке. — Лучше подумайте, куда груз сваливать будем.
— До леса доедем — и дело с концом, — пожал плечами Клоп. — А может, речка какая подвернется, тоже сойдет.
— Атас, братцы. Впереди пост ГИБДД! — предупредил Фугас.
— Вижу, — кивнул Рэмбо.
«Ауди» дополнительно сбавила скорость. Клоп на всякий случай достал из кармана набитый долларовыми купюрами бумажник.
— Странное дело! — заметил Клоп. — «Гиббонов» — то нет. Ни одного. А я уж и баксы приготовил.
— Может, в кустах прячутся? — предположил родитель.
— Ночью? В такую погоду? В кустах? — Рэмбо выразительно покрутил пальцем у виска. — На шоссе и машин-то нет. На улице такая срань, что даже гибэдэдэшнику баксы срубать не в кайф покажется. Здоровье дороже.
— Ну-ка, притормози и сдай назад! — осененный неожиданной идеей, скомандовал Фугас.
— Зачем? — удивился Рэмбо. — «Гиббонов» — то нет.
— Именно поэтому.
— Сдурел, что ли?
— Останови тачку, я сказал.
Недовольно ворча, водитель нажал на тормоз, сдал назад и вновь притормозил, остановив «Ауди» прямо перед будкой.
— И куда ж они, кровососы, подевались? — задумчиво осведомился Клоп.
— Пьют небось, — пожал плечами Рэмбо. — А может, по бабам пошли.
— Пьют, говоришь? А проверка как же?
— По фигу им проверка, — пожал плечами водитель. — А может, пьют вместе с проверяющими. Так какого рожна мы здесь отсвечиваем?
— Да идейка одна у меня возникла, — усмехнулся Фугас. — Давайте здесь его скинем!
— Спятил? — вытаращился на приятеля Рэмбо.
— Скинуть? Здесь? — Клоп на мгновение задумался, а потом восхищенно прищелкнул языком:
— Ну, ты даешь, братан! Гениальная мысль!
— А если «гиббоны» вернутся? Вдруг застукают? — занервничал водила.
— Не застукают, мы все быстро сделаем. Клоп, вылезай. Открывай багажник. Рэмбо, давай, помоги ему. В темпе.
— Ой, умру, — умиленно причитал Клоп, выполняя распоряжение. — Вот это прикол так прикол! Умоем «гиббонов» по первому разряду! Будут знать, падлы ненасытные, как баксы с нас ни за что срубать.
— А свечка-то тебе зачем? — удивился Рэмбо, с нарастающим интересом наблюдая за манипуляциями шефа.
— Для романтики, — хохотнул Фугас. — Хочу организовать «гиббонам» «хэппи бездэй ту ю».
— Шоб я сдох! — согнувшись от смеха Клоп хлопнул себя руками по коленям. — Ей-богу, Фугас, тебе только в цирке работать!
— Мы в цирке живем, а не работаем, — заметил тот, отступая на шаг и удовлетворенно разглядывая дело своих рук. — Ну все, линяем!
— А может, останемся? — предложил Клоп, усаживаясь в машину. — Полжизни бы отдал, чтобы взглянуть на морды «гиббонов», когда они наш подарочек обнаружат. Ей-богу решат, что допились до белой горячки!
— Полжизни ты не отдашь, а проведешь в тюрьме, — ухмыльнулся Фугас. — А нары, как известно, не Канары.
— Да уж, — согласился Рэмбо, лихо нажимая на газ. — Ну что, прокатимся с ветерком, по-русски?
— Э-ге-гей, залетные! — восторженно заорал Клоп. Стремительно набирающая скорость «Ауди» вонзилась в ночную мглу, растаяв в ней без следа.
* * *
— Мафия бессмертна, потому что смертны все мы, — устремив сияющий торжеством взор на экран компьютера, Денис Зыков произнес вслух последнюю фразу только что законченного романа и щелкнул мышью, занося текст в память.
Название романа было впечатляющим: «Все грехи мира». Впрочем, название, как и афоризм о бессмертии мафии, которым книга не только заканчивалась, но и начиналась, были придуманы не Денисом, а Психозом — авторитетом синяевской преступной группировки по заказу которого молодой выпускник факультета журналистики, собственно, и накатал сей грандиозный пятисотстраничный труд, героем коего стал криминальный авторитет по кличке Скрипач; во многом списанный с самого Психоза.
Психоз, в миру — Михаил Губанов, был сыном участкового милиционера-алкоголика и страдающей неизлечимым романтизмом приемщицы химчистки. От матери Миша унаследовал живое воображение, артистизм, чувствительность и сентиментальность, а от отца — яростную холодную жестокость, безразличие к боли и смерти, а заодно и столь необходимую для любого уважающего себя мафиози неразборчивость в средствах при достижении цели.
Любимым писателем криминального авторитета был Марио Пьюзо. Искренне убежденный в том, что его преступная биография ничуть не уступает жизнеописанию всесильного дона Корлеоне, Губанов уже давно лелеял мысль отыскать в России писателя, способного заткнуть за пояс автора «Крестного отца», создав правдивый и в то же время притягательный образ могущественного российского мафиози, прототипом которого, естественно, должен был стать сам Психоз. В конце концов, выбор Губанова пал на Дениса.
Странная дружба криминального авторитета и вполне законопослушного молодого журналиста началась чуть больше года назад, когда Денис, уставший кропать вульгарно-похабные статейки для «Мега-СПИД-Экспресса», решил на свой страх и риск расследовать загадочное убийство генерала Красномырдикова, случившееся в Рузаевке — небольшом дачном поселке, вошедшем в состав разросшейся за последние десятилетия Москвы.
Генерал, как, впрочем, многие российские военные, не гнушался сотрудничеством с мафией, и Психоз был лично заинтересован в выяснении обстоятельств его смерти.
Примыкающая к Кольцевой дороге Рузаевка, как и весь Синяевский район, «ходила под Психозом», а принадлежащий ТОО «Лотос» небольшой рузаевский магазинчик с апокалиптическим номером 666, около которого, собственно, и зарубили топором злосчастного генерала, успешно процветал под прочной «двускатной» крышей — бандитской и ментовской.
Устроившись в магазин лоточником, Денис близко познакомился как с ментами, так и с бандитами и даже ухитрился напроситься в напарники к Колюне Чупруну — оперу с Петровки, расследовавшему убийство генерала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44