– Сын Рахили, – сказал удивленный старик, – что это ты явился, точно ворон перед несчастьем? Как ты попал в город? Через какие ворота?
– Это уж мое дело, – ответил Иохим. – Я пришел, отец Исаак, еще раз просить у тебя руку твоей дочери – последний раз в жизни.
– Разве теперь время думать о свадьбе? – с досадой спросил Исаак. – Весь город горит, улицы завалены трупами.
– А почему горит город? Почему улицы завалены трупами? Потому что жители Неаполя стали на сторону народа Эдома. Да, теперь время думать о женитьбе. Отдай мне ее, отец Исаак, и я спасу ее. Я один могу сделать это.
И он схватил руку Мирьям, но та с отвращением оттолкнула его.
– Ты – меня спасать! – вскричала она. – Лучше умереть!
– А, гордая, – прошипел Иохим, – ты бы хотела, чтоб тебя спас белокурый христианин? Посмотрим, спасет ли этот проклятый тебя от Велизария! О, я схвачу его за длинные золотистые волосы, и потащу по грязным улицам, и буду плевать ему в лицо!
– Уходи, сын Рахили! – закричал Исаак, вставая.
– Последний раз, Мирьям, спрашиваю тебя. Оставь старика, оставь проклятого христианина – эти стены скоро раздавят их. Я прощу тебе, что ты любила гота, только будь моей женой.
– Ты простишь мою любовь! – вскричала Мирьям. – Простить то, что настолько же выше тебя, насколько солнце выше пресмыкающегося червя! Да разве стоила бы я его взгляда, если бы была твоей женой? Прочь от меня!
– А, – вскричал Иохим, – это уж слишком! Но ты раскаешься. До свиданья!
И он выбежал из дома. Мирьям также вышла на воздух. Ее томило тяжелое предчувствие, и ей захотелось молиться, но не в синагоге, а в его храме, – ведь она будет молиться за него. И она проскользнула в открытую церковь.
Между тем, срок перемирия истек. Улиарис взошел на стену и бросил копье в сторону неприятелей.
– Не сдаются! – закричал Велизарий, увидя это. – В таком случае вы погибнете. На штурм! За мной! Кто первый водрузит наше знамя на стене города, тот получит десятую часть добычи!
Услышав это, начальники отрядов бросились вперед. Иоанн также хотел сесть на лошадь, но почувствовал, что кто-то держит его за ногу и зовет по имени.
– Что тебе нужно, еврей? – с раздражением крикнул он. – Мне некогда: я должен первым попасть в город.
– Я пришел, чтобы помочь тебе. Следуй за мной, и ты без труда будешь там, – ответил Иохим.
– Без труда? Что же, ты на крыльях перенесешь меня через стену, что ли?
– Нет, не на крыльях понесу, а подземным ходом провожу тебя, если ты дашь мне за это тысячу золотых и одну девушку в добычу. Иоанн остановился.
– Хорошо, ты получишь это. Где дорога?
– Здесь, – ответил еврей и ударил рукой о камень.
– Как? Через водопровод? Откуда ты знаешь эту дорогу?
– Я сам строил этот водопровод. Теперь в нем нет воды. Я только что прошел через него из города. Он выведет нас в старый храм у Капуанских ворот. Возьми тридцать человек и следуй за мной.
Иоанн пристально посмотрел на него.
– А если ты лжешь?
– Я буду идти между твоими воинами. Вели им убить меня, если я обману.
– Хорошо, – ответил Иоанн и, позвав солдат, первым спустился в подземный ход.
Глава III
Вскоре впереди показался свет. Они были у выхода. Шлем Иоанна ударился о корни огромного дерева – это было оливковое дерево в саду Мирьям. Он высунул голову из отверстия и увидел старуху, которая молилась подле креста.
– Боже, – громко говорила она, опустившись на колени: – избави нас от зла, не допусти, чтобы город пал прежде, чем возвратится мой Юкунд. Горе, горе ему, если он не найдет уже и следа родного города и не найдет своей матери. О, приведи его снова той дорогой, по которой он ушел от меня, покажи его мне так, как я видела его сегодня во сне, – выходящим из отверстия среди корней!
И она встала и подошла ко входу.
– О, темный вход, в котором исчезло мое счастье, возврати мне его назад! – И она с мольбой обратила глаза к небу. В эту минуту и увидел ее Иоанн.
– Она молится, – прошептал он. – Неужели я должен убить ее во время молитвы? Лучше подожду: быть может, она скоро кончит. И он остановился, но уже через минуту потерял терпение.
– Нет, не могу дольше ждать, – она молится слишком долго! – сказал он и быстро поднялся между корнями. Тут Аррия опустила свои полуслепые глаза и увидела фигуру человека. Луч радости осветил ее лицо.
– Юкунд! – закричала она, и этот крик был последним в ее жизни. Иоанн поразил ее копьем в самое сердце.
– Где лестница в башню? – спросил он Иохима, когда все вышли во двор.
– Вот здесь, идите за мной. Но тише! Кажется, старик услышал, – ответил Иохим.
Действительно, Исаак показался наверху лестницы с факелом и копьем.
– Кто там внизу? Мирьям, ты?
– Это я, отец Исаак, – ответил Иохим, – я хотел еще раз видеть тебя.
Но Исаак услышал лязг оружия.
– Кто с тобой? – крикнул он и, осветив лестницу, увидел солдат. – А, – с яростью закричал он, – ты изменил! Так умри же! – и он пронзил Иохима копьем.
Но Иоанн ударил его мечом, взбежал на вершину башни и водрузил там византийский флаг. Внизу между тем гремели удары топоров, ворота вскоре пали, и тысячи гуннов бросились в город. Улиарис с горстью своих готов бросился сюда, думая удержать врага, но, конечно, не мог ничего сделать и пал со всеми своими людьми. Гунны рассыпались по всему городу, грабя и убивая жителей.
– Где начальник города? – спросил Велизарий, как только въехал в город.
– Граф Улиарис убит, вот его меч, – ответил Иоанн.
– Я не о нем говорю, – нетерпеливо сказал Велизарий. – Где тот мальчишка? Тотила?
– Он во время перемирия выехал из Неаполя в замок Аврелия за помощью. Он должен тотчас возвратиться.
– Мы должны захватить его! Завлечь сюда в ловушку! – крикнул Велизарий. – Он для меня важнее Неаполя. Слушайте! Скорее долой наш флаг с башни, и выставьте снова готский. Пленных неаполитанцев вооружить и поставить на стены. Всякий, кто хотя бы взглядом предупредит его, тотчас будет убит. Моим телохранителям дайте готское оружие. Я сам с тремястами солдатами буду вблизи ворот. Когда он подъедет, впустите его и дайте проехать спокойно. Но как только он въедет, опустите за ним ворота. Я хочу взять его живым.
Иоанн стрелой бросился к Капуанским воротам, велел убрать трупы и уничтожить все следы грабежа и борьбы. Один громадного роста солдат взял труп Исаака и вынес его во двор, чтобы бросить в яму, которую уже рыли другие. Вдруг у ворот раздался нежный голос:
– Ради Бога, впустите меня! Я возьму только его труп. О, имейте уважение к его седине. О, мой отец!
Это была Мирьям. Она возвращалась из церкви, когда гунны ворвались в город. Среди ужасов грабежа и убийств побежала она к башне и увидела труп отца в руках солдата. Ей заградили было дорогу копьями, но она с силой отчаянья отстранила оружие и бросилась к трупу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107