Деньги при этом не играют никакой роли... Красная Армия является любимицей Коммунистической партии».
Чем больше Гитлер твердит о внутренней слабости России, тем отчетливее всплывает перед мысленным взором Кейтеля все виденное в этой загадочной стране. Но вот, фюрер неожиданно переходит к другой теме, более близкой Кейтелю. Начинается разговор о советском генералитете. Гитлер подчеркивает, что лично он придает большое значение расправам над советскими маршалами и генералами. Бывший начальник штаба ОКВ дословно приводит реплику Гитлера:
— Первоклассный состав высших Советских военачальников истреблен Сталиным в тысяча девятьсот тридцать седьмом году. Таким образом, необходимые умы в подрастающей смене еще пока отсутствуют.
Эти слова Гитлера глубоко запали в душу Кейтеля. Не хуже Гитлера он понимал, что означает для боеспособности армии талантливое военное руководство. Не хуже его знал, что представляли собой Тухачевский, Якир и многие другие из славной плеяды советских полководцев, уничтоженных ежовско-бериевской бандой. Кейтель представил себе Красную Армию без них и, может быть, впервые после того, как печать сообщила о трагической участи советских маршалов, подумал о том, какие действительно благоприятные перспективы открываются в битве на Востоке.
Германское командование уже давно с тревогой наблюдало, как настойчиво советские военачальники укрепляют боеспособность Красной Армии, ориентируясь на то, что в связи с победой фашизма в Германии именно со стороны последней надо ожидать нападения. Не прошли бесследно многократные выступления маршала Тухачевского, в которых он с присущим ему талантом предупреждал весь личный состав Вооруженных Сил СССР о планах германского милитаризма. Немецких генштабистов, исподволь уже разрабатывавших планы нападения на Россию, раздражали эти выступления.
В 1936 году в СССР были проведены большие маневры, на которых отрабатывались меры и способы активного отражения внезапного вражеского нападения. Маршал Тухачевский сам командовал на этих манёврах войсками, имитировавшими противника.
Кейтель не мог в душе не согласиться с Гитлером относительно того, что преждевременная гибель этого дальновидного советского полководца, равно как и многих других, ему подобных, — дело серьезное. Надо форсировать события, пока в России не появятся «новые большие умы».
Беседа с Гитлером была длительной и для Кейтеля впечатляющей. А если учесть, что сомнения начальника штаба ОКВ вовсе не затрагивали вопроса о том, нужно ли напасть на Советский Союз, а касались лишь того, что надо ли нападать в 1941 году или лучше это сделать попозже, то нетрудно представить, насколько просто было собеседникам прийти к единому мнению.
9 января 1941 года на совещании высшего нацистского генералитета, посвященном подготовке нападения на СССР, Кейтель вновь услышал от Гитлера:
— У них нет хороших полководцев.
Гитлер выражал непоколебимую уверенность в победе над Советским Союзом. А начальник штаба ОКВ снова сомневался — на этот раз уже... по поводу своих недавних сомнений. Ведь если придет победа, если окажутся правы Гитлер, Иодль и молодые генералы, которые полностью их поддерживают, каково тогда будет Кейтелю? И в конечном счете он весь отдается подготовке к нападению на Советский Союз.
Но, оказавшись на скамье подсудимых, Кейтель и Иодль опять вдруг разошлись в суждениях относительно войны на Востоке. Начальник штаба оперативного руководства утверждал, что эта война была превентивной, а начальник штаба ОКВ был убежден, что в такую версию никто не поверит. Ведь тогда непонятным становится, почему он, Кейтель, на первых порах выступал против этой войны, почему Геринг требовал отложить нападение на СССР до окончания войны с Англией и почему Геринга поддерживал Редер.
Иодль приводит данные о якобы опасном сосредоточении советских войск на германской границе, что должно было свидетельствовать о готовящемся нападении Красной Армии на Германию. Под нажимом обвинителей Кейтелю приходится опровергнуть это. По поводу цифровых выкладок Иодля он заявил на процессе:
— Во всяком случае, я должен сказать, что получал очень мало сведений от службы информации ОКВ и ее начальника адмирала Канариса и не мог предоставить их командованию сухопутных сил... Советская территория была хорошо ограждена от германского наблюдения.
За завесой «Зеелеве»
Основная установка при подготовке войны против СССР заключалась в том, чтобы нападение было осуществлено в условиях стратегической внезапности. Для успеха гигантской операции надо было в течение почти целого года, вплоть до момента нападения, сохранить все связанное с ней в абсолютной тайне.
Удалось ли это германскому генштабу?
Уже начав писать свою книгу, я решил сопоставить некоторые советские и немецкие источники. Прежде всего внимательно просмотрел газеты за период с ноября 1940 по июнь 1941 года. Это было время, когда нацисты не уставали вести антианглийскую пропаганду и открыто говорили о подготовке к вторжению на Британские острова. Такой план нападения на Англию («план Зеелеве») действительно был разработан. Но уже 17 сентября 1940 года в связи с решением о подготовке нападения на Советский Союз Гитлер распорядился отодвинуть начальный день по «плану Зеелеве» на неопределенное время. 12 октября того же года последовал приказ об окончательном прекращении работ по подготовке вторжения в Англию.
В Нюрнберге Кейтель и Иодль, конечно, признали, что с сентября 1940 года «план Зеелеве» продолжал существовать лишь как одна из форм грандиозной военной провокации. В напряженные месяцы подготовки нападения на СССР Кейтель принял такое решение: о «плане Зеелеве» надо говорить даже громче, чем раньше, только следует иметь в виду одну серьезную поправку — прежде этим планом занимались офицеры оперативного отдела генерального штаба, а теперь он передается другому отделу, который использует его для дезинформации той страны, на какую в действительности готовится нападение.
15 февраля 1941 года за подписью Кейтеля появилась специальная секретная директива о дезинформации противника. В ней говорилось: «Цель дезинформации заключается в том, чтобы скрыть подготовку к операции „Барбаросса“. Эта главная цель должна лечь в основу всех мероприятий по обману противника».
Началось всяческое раздувание пропагандистской кампании против Англии. Не было ни одной речи, в которой бы Гитлер, Розенберг, Геринг и Риббентроп не разоблачали «английскую плутократию», не обещали быстро и решительно покончить с ней. Уже был утвержден «план Барбаросса», уже шло накопление германских сил на Востоке, уже Гитлеру доложено о степени готовности к нападению на СССР, а Геббельс и Фриче все еще надрывно кричали о предстоящем вторжении в Англию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
Чем больше Гитлер твердит о внутренней слабости России, тем отчетливее всплывает перед мысленным взором Кейтеля все виденное в этой загадочной стране. Но вот, фюрер неожиданно переходит к другой теме, более близкой Кейтелю. Начинается разговор о советском генералитете. Гитлер подчеркивает, что лично он придает большое значение расправам над советскими маршалами и генералами. Бывший начальник штаба ОКВ дословно приводит реплику Гитлера:
— Первоклассный состав высших Советских военачальников истреблен Сталиным в тысяча девятьсот тридцать седьмом году. Таким образом, необходимые умы в подрастающей смене еще пока отсутствуют.
Эти слова Гитлера глубоко запали в душу Кейтеля. Не хуже Гитлера он понимал, что означает для боеспособности армии талантливое военное руководство. Не хуже его знал, что представляли собой Тухачевский, Якир и многие другие из славной плеяды советских полководцев, уничтоженных ежовско-бериевской бандой. Кейтель представил себе Красную Армию без них и, может быть, впервые после того, как печать сообщила о трагической участи советских маршалов, подумал о том, какие действительно благоприятные перспективы открываются в битве на Востоке.
Германское командование уже давно с тревогой наблюдало, как настойчиво советские военачальники укрепляют боеспособность Красной Армии, ориентируясь на то, что в связи с победой фашизма в Германии именно со стороны последней надо ожидать нападения. Не прошли бесследно многократные выступления маршала Тухачевского, в которых он с присущим ему талантом предупреждал весь личный состав Вооруженных Сил СССР о планах германского милитаризма. Немецких генштабистов, исподволь уже разрабатывавших планы нападения на Россию, раздражали эти выступления.
В 1936 году в СССР были проведены большие маневры, на которых отрабатывались меры и способы активного отражения внезапного вражеского нападения. Маршал Тухачевский сам командовал на этих манёврах войсками, имитировавшими противника.
Кейтель не мог в душе не согласиться с Гитлером относительно того, что преждевременная гибель этого дальновидного советского полководца, равно как и многих других, ему подобных, — дело серьезное. Надо форсировать события, пока в России не появятся «новые большие умы».
Беседа с Гитлером была длительной и для Кейтеля впечатляющей. А если учесть, что сомнения начальника штаба ОКВ вовсе не затрагивали вопроса о том, нужно ли напасть на Советский Союз, а касались лишь того, что надо ли нападать в 1941 году или лучше это сделать попозже, то нетрудно представить, насколько просто было собеседникам прийти к единому мнению.
9 января 1941 года на совещании высшего нацистского генералитета, посвященном подготовке нападения на СССР, Кейтель вновь услышал от Гитлера:
— У них нет хороших полководцев.
Гитлер выражал непоколебимую уверенность в победе над Советским Союзом. А начальник штаба ОКВ снова сомневался — на этот раз уже... по поводу своих недавних сомнений. Ведь если придет победа, если окажутся правы Гитлер, Иодль и молодые генералы, которые полностью их поддерживают, каково тогда будет Кейтелю? И в конечном счете он весь отдается подготовке к нападению на Советский Союз.
Но, оказавшись на скамье подсудимых, Кейтель и Иодль опять вдруг разошлись в суждениях относительно войны на Востоке. Начальник штаба оперативного руководства утверждал, что эта война была превентивной, а начальник штаба ОКВ был убежден, что в такую версию никто не поверит. Ведь тогда непонятным становится, почему он, Кейтель, на первых порах выступал против этой войны, почему Геринг требовал отложить нападение на СССР до окончания войны с Англией и почему Геринга поддерживал Редер.
Иодль приводит данные о якобы опасном сосредоточении советских войск на германской границе, что должно было свидетельствовать о готовящемся нападении Красной Армии на Германию. Под нажимом обвинителей Кейтелю приходится опровергнуть это. По поводу цифровых выкладок Иодля он заявил на процессе:
— Во всяком случае, я должен сказать, что получал очень мало сведений от службы информации ОКВ и ее начальника адмирала Канариса и не мог предоставить их командованию сухопутных сил... Советская территория была хорошо ограждена от германского наблюдения.
За завесой «Зеелеве»
Основная установка при подготовке войны против СССР заключалась в том, чтобы нападение было осуществлено в условиях стратегической внезапности. Для успеха гигантской операции надо было в течение почти целого года, вплоть до момента нападения, сохранить все связанное с ней в абсолютной тайне.
Удалось ли это германскому генштабу?
Уже начав писать свою книгу, я решил сопоставить некоторые советские и немецкие источники. Прежде всего внимательно просмотрел газеты за период с ноября 1940 по июнь 1941 года. Это было время, когда нацисты не уставали вести антианглийскую пропаганду и открыто говорили о подготовке к вторжению на Британские острова. Такой план нападения на Англию («план Зеелеве») действительно был разработан. Но уже 17 сентября 1940 года в связи с решением о подготовке нападения на Советский Союз Гитлер распорядился отодвинуть начальный день по «плану Зеелеве» на неопределенное время. 12 октября того же года последовал приказ об окончательном прекращении работ по подготовке вторжения в Англию.
В Нюрнберге Кейтель и Иодль, конечно, признали, что с сентября 1940 года «план Зеелеве» продолжал существовать лишь как одна из форм грандиозной военной провокации. В напряженные месяцы подготовки нападения на СССР Кейтель принял такое решение: о «плане Зеелеве» надо говорить даже громче, чем раньше, только следует иметь в виду одну серьезную поправку — прежде этим планом занимались офицеры оперативного отдела генерального штаба, а теперь он передается другому отделу, который использует его для дезинформации той страны, на какую в действительности готовится нападение.
15 февраля 1941 года за подписью Кейтеля появилась специальная секретная директива о дезинформации противника. В ней говорилось: «Цель дезинформации заключается в том, чтобы скрыть подготовку к операции „Барбаросса“. Эта главная цель должна лечь в основу всех мероприятий по обману противника».
Началось всяческое раздувание пропагандистской кампании против Англии. Не было ни одной речи, в которой бы Гитлер, Розенберг, Геринг и Риббентроп не разоблачали «английскую плутократию», не обещали быстро и решительно покончить с ней. Уже был утвержден «план Барбаросса», уже шло накопление германских сил на Востоке, уже Гитлеру доложено о степени готовности к нападению на СССР, а Геббельс и Фриче все еще надрывно кричали о предстоящем вторжении в Англию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165