он по-прежнему стоял на коленях под тяжестью силы, которая удерживала и унижала его. Он был совсем рядом с ней.., но не мог сделать ничего!
Мысли метались, как безумные, в поисках возможного выхода. Нужно было остановить Елену до того, как она уничтожит Колосс. Он должен был найти возможность помешать ей!
– Мореход! – прохрипел он в отчаянии. – Я не знаю, что случилось с тобой… Не знаю, что с тобой сделали. Но ты должен воспротивиться ей! Ты же Великан! Попытайся остановить ее! Мореход! Баннор!
В ответ Опустошители разразились саркастическим смехом, а Триок, не отрывая от Елены взгляда, произнес:
– Ты дурак, Томас Кавенант. Они не в состоянии помочь тебе. Они слишком сильны, чтобы их можно было подчинить – как подчинили меня, – и одновременно слишком слабы, чтобы стать хозяевами. Вот почему она сковала их силой Посоха Закона. Жезл убивает ЛЮБОЕ сопротивление. Это доказывает, что Закон не противостоит Злу. Все мы подчинены безнадежно.
– Но не ты! – быстро ответил Кавенант. Все это время от старался освободиться от сковавшей его силы; однако, хотя сердце его едва не лопнуло от напряжения, ему это не удалось. Без кольца он чувствовал себя как без рук. Без кольца он мог сделать для Страны меньше, чем кто-либо из живущих в ней. – Но не ты! – снова прохрипел он. – Я слышал, как ты говорил, Триок! Ты… Она не опасается тебя… Но она не сможет и удержать тебя, Триок! Останови ее!
И вновь Опустошители засмеялись – правда, на этот раз их смех показался ему несколько натянутым. Кавенант ухитрился наконец хотя бы повернуть голову и посмотрел на Лэла и Вейна.
Они все еще держались на безопасном расстоянии от Колосса, но не помогали Кавенанту и не мешали Елене. Они лишь посмеивались, точно не были способны помочь даже самим себе. Однако по их лицам можно было понять, что с ними происходит нечто странное. Пот стекал по щекам, рты были крепко сжаты. С присущим им чувством гордости и независимости, реймены пытались обрести свободу.
И то же самое делали Мореход и Баннор! Каким-то образом оба нашли в себе достаточно сил, чтобы начать двигаться – слабо, едва заметно. Голова Морехода была опущена, он сжимал одной рукой лицо, точно пытаясь что-то содрать с него. Баннор пальцами царапал свои бока, рот его исказился, так что стали видны зубы. Они пытались вырваться из-под власти Елены – упорно и отчаянно.
Наблюдая за этой борьбой, Кавенант с особой остротой ощутил свою собственную беспомощность. Как и реймены, они делали то, что было почти невозможно, – и все же не добились практически ничего. Они боролись так яростно, что Кавенант испугался, – а вдруг их сердца не выдержат и разорвутся от напряжения? Однако он чувствовал, что шансов на победу у них не было. Чем сильнее они старались вырваться, тем более мощным становилось воздействие Посоха.
Тщетность их усилий причиняла Кавенанту большее страдание, чем собственная беспомощность. Он давно понял, что бессилен и слаб, но ни Мореход, ни Баннор не привыкли терпеть поражений. Наблюдая за тем, как это происходило сейчас, он готов был заплакать от боли и сострадания. “Перестаньте! – хотелось крикнуть ему. – Перестаньте или вы сойдете с ума!"
Но в следующее мгновение в сознании мелькнул проблеск надежды – когда он внезапно понял, что именно они делали. Они не пытались освободиться, нет! Они понимали, что это безнадежно. Их действия направляла совсем другая цель. Елена была полностью поглощена тем, чем занималась – подготовкой к разрушению Колосса. Их удерживала сила, оставленная ею – она не сомневалась, что этого достаточно.
Мореход и Баннор пытались воздействовать именно на эту силу, стремясь истощить ее. Пока, полностью выкладываясь, они делали это, Триок мотал головой, трясся, словно в лихорадке, щелкал челюстями – и вдруг начал медленно продвигаться в сторону Елены.
Опустошители не предпринимали попыток остановить его – их собственная борьба с рейменами отнимала все силы. Тело Триока странным образом вытягивалось, точно его кости теряли свою прочность, он все время повторял дрожащим, полным мольбы голосом:
– Елена! Елена?
И все же продолжал двигаться; шаг за шагом он все больше приближался к ней.
Кавенант не сводил с него глаз, мучаясь в ожидании того, чем все это закончится.
Однако, прежде чем он подошел к ней на расстояние вытянутой руки, она сурово произнесла:
– Стой! – Раздираемый противоречивыми воздействиями, он замер. – Если ты сделаешь еще хотя бы шаг, я вырву сердце из твоего жалкого, старого тела и скормлю его Джеханнуму и Хериму. Они сожрут его на твоих глазах, пока ты будешь умолять меня дать тебе умереть.
Триок заплакал, вздрагивая и снова повторяя:
– Елена… Елена?
Не глядя больше на него, она продолжила свое пение.
Однако спустя мгновение что-то отвлекло ее внимание от Колосса, и она обернулась, удивленно и гневно глядя в сторону запада.
Потом она взмахнула Посохом Закона.
– Лорды наступают! – в бешенстве взвыла она. – Самадхи в опасности! Как они посмели!
Кавенант изумленно вытаращил глаза, услышав это. Как она узнала о том, что происходит? Однако у него не было времени разбираться в этом.
– Клянусь Фоулом! – в ярости воскликнула она. – Уничтожь их. Опустошитель!
Невероятная сила, скрытая в Посохе, устремилась на помощь самадхи-Шеолу – никакое расстояние не было ей помехой.
Но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы люди, окружающие Елену, вырвались из-под ее власти.
Пелена упала с глаз Морехода и Баннора. Вздрагивая и шатаясь, они задвигались. Опустошители тут же попытались остановить их, но им мешало противодействие рейменов. Давление на спину Кавенанта уменьшилось. Откатившись в сторону, он вскочил и бросился к Елене.
Однако ближе всех к ней находился Триок, который тут же воспользовался ее промахом. С диким ревом он обоими кулаками ударил ее по левой руке.
Его руки прошли сквозь ее призрачную плоть, зацепив кольцо. Не ожидая удара, от удивления она выпустила его из пальцев. Оно упало.
Триок кинулся следом, схватил кольцо одной рукой и швырнул в сторону Кавенанта, рухнув на землю.
Реакция Елены была мгновенной. Прежде чем Триок успел перевернуться, чтобы попытаться ускользнуть от нее, она с размаху опустила Посох прямо ему на спину. Взрывом силы ему раздробило позвоночник.
Она снова подняла Посох, держа его точно копье, и тут же оказалась около Кавенанта.
Кольцо, брошенное Триоком, пролетело мимо, но он успел наступить на него и поднять, прежде чем Елена смогла остановить его. Зажав кольцо в кулаке, он напружинился и замер, готовясь отразить ее нападение.
Однако она тут же решила не вступать с ним в борьбу. Взмахнув Посохом, она снова сковала Морехода и Баннора, подавила бунт рейменов. Не заботясь больше о своей безопасности, она произнесла голосом, который дрожал от гнева:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Мысли метались, как безумные, в поисках возможного выхода. Нужно было остановить Елену до того, как она уничтожит Колосс. Он должен был найти возможность помешать ей!
– Мореход! – прохрипел он в отчаянии. – Я не знаю, что случилось с тобой… Не знаю, что с тобой сделали. Но ты должен воспротивиться ей! Ты же Великан! Попытайся остановить ее! Мореход! Баннор!
В ответ Опустошители разразились саркастическим смехом, а Триок, не отрывая от Елены взгляда, произнес:
– Ты дурак, Томас Кавенант. Они не в состоянии помочь тебе. Они слишком сильны, чтобы их можно было подчинить – как подчинили меня, – и одновременно слишком слабы, чтобы стать хозяевами. Вот почему она сковала их силой Посоха Закона. Жезл убивает ЛЮБОЕ сопротивление. Это доказывает, что Закон не противостоит Злу. Все мы подчинены безнадежно.
– Но не ты! – быстро ответил Кавенант. Все это время от старался освободиться от сковавшей его силы; однако, хотя сердце его едва не лопнуло от напряжения, ему это не удалось. Без кольца он чувствовал себя как без рук. Без кольца он мог сделать для Страны меньше, чем кто-либо из живущих в ней. – Но не ты! – снова прохрипел он. – Я слышал, как ты говорил, Триок! Ты… Она не опасается тебя… Но она не сможет и удержать тебя, Триок! Останови ее!
И вновь Опустошители засмеялись – правда, на этот раз их смех показался ему несколько натянутым. Кавенант ухитрился наконец хотя бы повернуть голову и посмотрел на Лэла и Вейна.
Они все еще держались на безопасном расстоянии от Колосса, но не помогали Кавенанту и не мешали Елене. Они лишь посмеивались, точно не были способны помочь даже самим себе. Однако по их лицам можно было понять, что с ними происходит нечто странное. Пот стекал по щекам, рты были крепко сжаты. С присущим им чувством гордости и независимости, реймены пытались обрести свободу.
И то же самое делали Мореход и Баннор! Каким-то образом оба нашли в себе достаточно сил, чтобы начать двигаться – слабо, едва заметно. Голова Морехода была опущена, он сжимал одной рукой лицо, точно пытаясь что-то содрать с него. Баннор пальцами царапал свои бока, рот его исказился, так что стали видны зубы. Они пытались вырваться из-под власти Елены – упорно и отчаянно.
Наблюдая за этой борьбой, Кавенант с особой остротой ощутил свою собственную беспомощность. Как и реймены, они делали то, что было почти невозможно, – и все же не добились практически ничего. Они боролись так яростно, что Кавенант испугался, – а вдруг их сердца не выдержат и разорвутся от напряжения? Однако он чувствовал, что шансов на победу у них не было. Чем сильнее они старались вырваться, тем более мощным становилось воздействие Посоха.
Тщетность их усилий причиняла Кавенанту большее страдание, чем собственная беспомощность. Он давно понял, что бессилен и слаб, но ни Мореход, ни Баннор не привыкли терпеть поражений. Наблюдая за тем, как это происходило сейчас, он готов был заплакать от боли и сострадания. “Перестаньте! – хотелось крикнуть ему. – Перестаньте или вы сойдете с ума!"
Но в следующее мгновение в сознании мелькнул проблеск надежды – когда он внезапно понял, что именно они делали. Они не пытались освободиться, нет! Они понимали, что это безнадежно. Их действия направляла совсем другая цель. Елена была полностью поглощена тем, чем занималась – подготовкой к разрушению Колосса. Их удерживала сила, оставленная ею – она не сомневалась, что этого достаточно.
Мореход и Баннор пытались воздействовать именно на эту силу, стремясь истощить ее. Пока, полностью выкладываясь, они делали это, Триок мотал головой, трясся, словно в лихорадке, щелкал челюстями – и вдруг начал медленно продвигаться в сторону Елены.
Опустошители не предпринимали попыток остановить его – их собственная борьба с рейменами отнимала все силы. Тело Триока странным образом вытягивалось, точно его кости теряли свою прочность, он все время повторял дрожащим, полным мольбы голосом:
– Елена! Елена?
И все же продолжал двигаться; шаг за шагом он все больше приближался к ней.
Кавенант не сводил с него глаз, мучаясь в ожидании того, чем все это закончится.
Однако, прежде чем он подошел к ней на расстояние вытянутой руки, она сурово произнесла:
– Стой! – Раздираемый противоречивыми воздействиями, он замер. – Если ты сделаешь еще хотя бы шаг, я вырву сердце из твоего жалкого, старого тела и скормлю его Джеханнуму и Хериму. Они сожрут его на твоих глазах, пока ты будешь умолять меня дать тебе умереть.
Триок заплакал, вздрагивая и снова повторяя:
– Елена… Елена?
Не глядя больше на него, она продолжила свое пение.
Однако спустя мгновение что-то отвлекло ее внимание от Колосса, и она обернулась, удивленно и гневно глядя в сторону запада.
Потом она взмахнула Посохом Закона.
– Лорды наступают! – в бешенстве взвыла она. – Самадхи в опасности! Как они посмели!
Кавенант изумленно вытаращил глаза, услышав это. Как она узнала о том, что происходит? Однако у него не было времени разбираться в этом.
– Клянусь Фоулом! – в ярости воскликнула она. – Уничтожь их. Опустошитель!
Невероятная сила, скрытая в Посохе, устремилась на помощь самадхи-Шеолу – никакое расстояние не было ей помехой.
Но этого мгновения оказалось достаточно, чтобы люди, окружающие Елену, вырвались из-под ее власти.
Пелена упала с глаз Морехода и Баннора. Вздрагивая и шатаясь, они задвигались. Опустошители тут же попытались остановить их, но им мешало противодействие рейменов. Давление на спину Кавенанта уменьшилось. Откатившись в сторону, он вскочил и бросился к Елене.
Однако ближе всех к ней находился Триок, который тут же воспользовался ее промахом. С диким ревом он обоими кулаками ударил ее по левой руке.
Его руки прошли сквозь ее призрачную плоть, зацепив кольцо. Не ожидая удара, от удивления она выпустила его из пальцев. Оно упало.
Триок кинулся следом, схватил кольцо одной рукой и швырнул в сторону Кавенанта, рухнув на землю.
Реакция Елены была мгновенной. Прежде чем Триок успел перевернуться, чтобы попытаться ускользнуть от нее, она с размаху опустила Посох прямо ему на спину. Взрывом силы ему раздробило позвоночник.
Она снова подняла Посох, держа его точно копье, и тут же оказалась около Кавенанта.
Кольцо, брошенное Триоком, пролетело мимо, но он успел наступить на него и поднять, прежде чем Елена смогла остановить его. Зажав кольцо в кулаке, он напружинился и замер, готовясь отразить ее нападение.
Однако она тут же решила не вступать с ним в борьбу. Взмахнув Посохом, она снова сковала Морехода и Баннора, подавила бунт рейменов. Не заботясь больше о своей безопасности, она произнесла голосом, который дрожал от гнева:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136