К нему присоединился вомарк Квен. Когда они увидели, как мало осталось запасов, и подсчитали потери, Квен устремил на Морэма твердый, пристальный взгляд и резко, с дрожью в голосе, произнес:
– Мы погибли. Если Опустошитель не даст нам передышки, мы погибли.
Морэм взглянул в глаза старого друга:
– Сколько времени мы можем продержаться?
– Самое большее – тридцать дней. Сорок – если мы перестанем кормить больных, раненых и ослабленных.
– Мы не будем отказывать в еде никому, кто еще жив.
– Тогда тридцать. Или меньше – если мои ослабевшие воины не смогут защитить стены… – Он запнулся и опустил глаза. – Высокий Лорд, неужели это случится? Неужели это конец – нам и Стране?
Морэм твердо положил руку на плечо Квена:
– Нет, мой друг. Мы еще не исчерпали всех своих возможностей. И Неверящий… Не забывай о Томасе Кавенанте.
Услышав это имя, Квен, как обычно, посуровел.
– Я не смог бы забыть о нем, даже если бы захотел. Он будет…
– Спокойно, вомарк, – безо всякого раздражения прервал его Морэм. – Не следует пренебрегать пророчествами. На Земле есть такие тайны, о которых нам ничего не известно.
Секунду спустя Квен пробормотал:
– Вы все еще верите в него?
Высокий Лорд ответил без малейшего колебания:
– Я верю в то, что в жизни есть не только Зло.
Квен задумался, пытаясь понять, из какого источника Морэм черпает свою уверенность. На его лице появилось протестующее выражение, но прежде чем он успел что-либо произнести, появился гонец, призвавший его на поле боя. Он тотчас повернулся и зашагал прочь.
Проводив его взглядом, Морэм встряхнулся и отправился к Целителям. Он хотел узнать, не наступило ли улучшения в состоянии Трелла, мужа Этиаран.
Один из залов, откуда сейчас доносились стоны. Целители превратили в госпиталь для сотен раненых; там Морэм нашел могучего прежде гравелингаса. Превратившись в беспомощную развалину, тот лежал, растянувшись на соломенном тюфяке в центре зала. Его терзало сильное воспаление мозга. К вящему ужасу Морэма, он был похож на всех жертв Кавенанта. Руки Морэма затряслись. Он знал, что не сможет выдержать, если ему придется наблюдать, как происходит это неизбежное опустошение.
– Сначала мы положили его к стене, – тихо сказал один из служителей, – чтобы он мог быть поближе к камню. Но он в ужасе старался как можно дальше отодвинуться от нее. Тогда мы перенесли его сюда. Он не пришел в себя, но и не кричал больше. Пока мы ничем не смогли ему помочь.
– Кавенант вылечит его, – ответил Морэм, как будто возражая служителю. – Он должен.
Дрожа, он пошел прочь и попытался освободиться от своего страха, сражаясь за Ревелстоун.
На следующую ночь самадхи изменил свою тактику. Под прикрытием темноты отряд пещерников осуществил стремительную атаку и вскарабкался на одну из главных зубчатых стен. Когда воины выбежали, чтобы отразить нападение, два клина юр-вайлов, спрятавшиеся в темноте возле стен, быстро сформировали Защитную Стену между соседними зубцами, отрезав таким образом некоторых воинов, оказавшихся в ловушке, и лишив их возможности спастись. Два Дозора, которые угодили в нее, были зарезаны юр-вайлами еще до того, как Лорд Аматин смогла уничтожить Защитную Стену. Нечто подобное было проделано сразу в нескольких местах вокруг Ревелстоуна.
Вомарк Квен потерял более ста шестидесяти воинов, прежде чем понял цель этой тактики. Сейчас враги стремились не разрушать Ревелстоун, а убить как можно больше его защитников.
Теперь Лорды были вынуждены принять на себя главный удар в борьбе с этой новой формой нападения: обезвредить Защитную Стену могли только они. Пока темнота скрывала подбирающихся к стенам юр-вайлов, атаки продолжались, не давая Лордам ни малейшей возможности отдохнуть. А когда наступил рассвет, Шеол-Сатансфист вернулся к своей прежней тактике.
После четырех ночей таких атак Морэм и его соратники едва держались на ногах. Уничтожение каждой Защитной Стены стоило двоим из них тяжелейшего напряжения. Один Лорд не мог достаточно быстро справиться с шестьюдесятью или даже сотней юр-вайлов. Аматин выглядела совсем больной, бледной, с ввалившимися глазами; когда-то крепкие мышцы Лории обвисли, утратив свою упругость; Тревор все время вздрагивал, как будто даже находясь в полной безопасности в Замке, он был окружен вампирами. У самого Морэма постоянно болело сердце. Все они имели теперь возможность почувствовать на себе, насколько точны были жестокие предсказания Квена, и их уже тошнило от этого.
Забывшись после четвертой такой ночи на короткое время тревожным полусном, Высокий Лорд обнаружил, что все время шепчет, как в бреду: “Кавенант, Кавенант”, – словно пытаясь напомнить Неверящему о его обещании.
На следующее утро атаки прекратились. На Ревелстоун опустилась тишина – точно покой открытых могил. Все твари вернулись в свои лагеря, а Ревелстоун вздрагивал, словно израненный узник в промежутке между пытками. Морэм воспользовался этой возможностью, чтобы подкрепиться; однако он клал еду в рот не глядя и жевал, не чувствуя вкуса. Где-то в глубине сознания он пытался вычислить, на сколько времени еще его хватит. Тем не менее он тут же откликнулся на сообщение гонца о том, что самадхи-Опустошитель приблизился к Замку один.
Под прикрытием арочных сводов, способных защитить от любого нападения, Морэм и остальные Лорды вышли на один из балконов, расположенных в восточной части Замка, и оказались лицом к лицу с Сатансфистом.
Великан-Опустошитель приближался к Замку с издевательской развязностью, каждым своим жестом выражая презрение. В огромном кулаке он сжимал кусок Камня, от которого в замерзшем воздухе поднимался холодный пар. Он остановился на таком расстоянии, чтобы стрелы не могли достать его, искоса взглянул на Лордов и хрипло прокричал:
– Эй, Лорды! Приветствую вас! Надеюсь, вы чувствуете себя хорошо?
– Хорошо! – повторил Квен, понизив голос. – Пусть только подойдет на пять шагов поближе, и я ему покажу “хорошо”.
– Мой хозяин беспокоится о вас! – продолжал самадхи. – Он боится, как бы вы ни пострадали в этом бессмысленном конфликте!
Глаза Высокого Лорда насмешливо вспыхнули.
– Твой хозяин живет страданиями других! Ты хочешь, чтобы мы поверили, будто он больше не творит злых дел?
– Он удивлен и опечален тем, что вы так упорно сопротивляетесь ему. Разве вы все еще не поняли, что он единственный, кто несет слово истины в этот уродливый мир? Лишь он имеет силу – и лишь в нем заключена правда. Суть Создателя мира – презрение и жестокость! Все, у кого есть мозги и глаза, знают это. Все, кто не боятся взглянуть истине в лицо, знают, что Лорд Фоул – вот единственная истина. Неужели вас ничему не научили ваши страдания?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136