Ослепительно сверкая, дикая магия снова и снова посылала свои молнии и стрелы внутрь изумрудно переливавшейся кромки и, в конце концов, одним мощным взрывом разрушила ее.
Она разлетелась на множество осколков, тронный зал вздрогнул, как будто произошло землетрясение. Полутень вспыхнула, точно кора сухого дерева, стала рваться, отшелушиваться, падая на пол горячими кусками и лохмотьями.
Захваченный в тиски силой Кавенанта, Лорд Фоул Презирающий постепенно обретал материальность, превращаясь в телесное существо. Становясь видимыми, медленно проступили конечности, как будто вылепленные из гипса; старая, благородной формы голова, украшенная серебристой бородой, в которой было что-то львиное; величественное, массивное туловище. Лишь глаза остались прежними – воплощение не коснулось их, и взгляд, обращенный на Кавенанта, сверкал, исходя ядом.
Полностью воплотившись. Лорд Фоул сложил на груди руки и резко произнес:
– Теперь ты видишь меня таким, каков я есть, презренный. – В его голосе не ощущалось никаких признаков страха или того, что он потерпел поражение. – Ты воображаешь, что можешь повелевать мной? Глупец! Независимо от твоей ничтожной мудрости и веры, я появился на свет задолго до того, как твой собственный мир еще лежал в пеленках. Все очень просто, ничтожество: Зло, такое как я, – единственный истинный плод опыта и мудрости. Пройдет время, и ты будешь делать то же самое, что и я. Ты научишься презирать человеческие существа – их мелкую ненависть, которую они ошибочно называют любовью, верой, надеждой и верностью. Ты поймешь, что легче управлять ими, чем проявлять терпение, – легче и лучше. Ты не найдешь другого пути, отличного от моего. Ты станешь лишь слабой тенью того, чем являюсь я, – ты будешь презирающим без мужества презирать. Продолжай, ничтожество. Разрушь дело моих рук, если должен.., убей меня, если сможешь.., но доведи дело до конца! Я устал от твоего неверия и нерешительности.
Невольно эти слова задели Кавенанта. Надменный вид Лорда Фоула, чувство собственного достоинства.., и смирение произвели большее впечатление, чем это могли бы сделать проклятия или открытый вызов. Кавенант видел, что он еще нашел ответы не на все вопросы – и это несмотря на то, что ему пришлось пережить.
Он попытался обдумать сказанное, разобраться в собственных чувствах, вызванных словами Лорда Фоула, но не успел. Казалось, новый мощный взрыв разорвал тишину тронного зала. Точно огромная невидимая дверь распахнулась в воздухе за его спиной; безо всякого предупреждения он почувствовал позади чье-то мощное присутствие, ощутил воздействие неведомой силы, неистовой и отвратительной. Это отвлекло его внимание от Лорда Фоула.
Собравшись с духом, он обернулся, чтобы взглянуть прямо в лицо новой напасти.
Он обнаружил впереди высокие фигуры, напоминающие одну из тех, которые он видел в пещере под Меленкурион Скайвейр. Они возвышались над ним, могущественные и жуткие; казалось, они находились вне пределов тронного зала и он видит их сквозь каменные стены.
Это были призраки мертвых Лордов. Кавенант узнал Кевина-Расточителя Страны, сына Лорика. Рядом с ним стояли еще двое, такие же мертвенно-бледные и ужасные; шестым чувством Кавенант догадался, что это Лорик-Победитель Вайлов и Деймон-Друг Великанов. Он увидел также Протхолла, Осондрею и еще десятка два мужчин и женщин, о которых никогда ничего прежде не слышал. Здесь же находилась и Елена, дочь Лены. А позади, выше всех, он увидел еще одного человека с горячечным взглядом пророка, у которого на правой руке не хватало двух пальцев. Это был Берек-Друг Земли, Лорд-Основатель.
В один голос – словно заговорил гром, который потряс Кавенанта до мозга костей – они воскликнули:
– Убей его! Это в твоих силах. Не слушай его лживых, предательских слов. Во имя всей Земли и благополучия живущих на ней – убей его!
Их страстное желание нахлынуло на него, затопив с головой. Все они любили Страну глубочайшей любовью и поклялись защищать ее. И все же Лорд Фоул одержал над ними победу, один за другим они сходили в могилы, пока он бесчинствовал и разорял Страну. Они ненавидели его такой жаркой ненавистью, перед которой мерк гнев Кавенанта.
Но вместо того чтобы подхлестнуть его ярость, поток их ненависти унес с собой всю его решимость сражаться. Ненависть ушла из его сердца, уступив место скорби – скорби за них; и это чувство было таким сильным, что он с трудом сдерживал слезы. Он должен был повиноваться им – они заслужили это; они имели право на свою ненависть. Но, увидев со стороны, как выглядят те, кем полностью владеет это чувство, он внезапно вспомнил кое-что. Вспомнил, какой жаждой убийства пылали глаза Морехода. Да, ему, Кавенанту, еще предстояло кое-что выполнить, но это кое-что нельзя делать с яростью и ненавистью в сердце. Гнев необходим и хорош только во время схватки, сражения. Теперь он мог лишь погубить то немногое, чего Кавенанту удалось достичь. Печально он ответил Лордам:
– Я не могу убить его. Вы неоднократно пытались сделать это, но он оставался жив. И каждый раз, поднимаясь вновь, становился все сильнее. Это – то же самое Зло. Я не могу убить его.
Его ответ их ошеломил, они вздрогнули от ужаса. Потом Кевин спросил:
– Неужели ты позволишь ему остаться в живых? Кавенант не знал, что ответить. Но он уже понял, что самое правильное – во всем следовать голосу своей интуиции. Впервые с тех пор, как началось его сражение с Презирающим, он повернулся к Мореходу Идущему-За-Пеной.
Великан стоял, прикованный к стене, горящим взглядом наблюдая за происходящим. Его запястья и щиколотки были в крови от тех усилий, которые он прикладывал, чтобы освободиться; в лице была опустошенность – результат того, чему он стал свидетелем. Но в остальном он был цел и невредим. Заглянув в его глубоко запавшие глаза, Кавенант, казалось, прочел в них понимание сложности стоящей перед ним проблемы.
– Ты поступил правильно, друг мой, – негромко произнес он, встретившись взглядом с Кавенантом. – Я верю – чтобы ты ни выбрал, ты выбираешь сердцем.
– У меня нет выбора, – ответил Кавенант, борясь со слезами. – Я не намерен убивать его – он вскоре возродился бы снова. Я не хочу, чтобы и эта вина пала на мою голову. Нет, Мореход, друг мой. Для тебя все закончилось. Для тебя – и для них. – Он кивнул в сторону призрачных Лордов. – Слух радуется, когда.., помнишь? Когда-то ты говорил мне это. Сейчас я скажу тебе то, что обрадует твой слух. Слушай меня. Я победил Презирающего – в этот раз. Страна спасена – пока. Клянусь, что это так. Сейчас я хочу…
Мореход! – Слезы, которые он не мог больше сдерживать, застлали ему глаза. – Я хочу, чтобы ты снова смеялся. Радуйся. Пусть в этой кровавой яме зазвучит смех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Она разлетелась на множество осколков, тронный зал вздрогнул, как будто произошло землетрясение. Полутень вспыхнула, точно кора сухого дерева, стала рваться, отшелушиваться, падая на пол горячими кусками и лохмотьями.
Захваченный в тиски силой Кавенанта, Лорд Фоул Презирающий постепенно обретал материальность, превращаясь в телесное существо. Становясь видимыми, медленно проступили конечности, как будто вылепленные из гипса; старая, благородной формы голова, украшенная серебристой бородой, в которой было что-то львиное; величественное, массивное туловище. Лишь глаза остались прежними – воплощение не коснулось их, и взгляд, обращенный на Кавенанта, сверкал, исходя ядом.
Полностью воплотившись. Лорд Фоул сложил на груди руки и резко произнес:
– Теперь ты видишь меня таким, каков я есть, презренный. – В его голосе не ощущалось никаких признаков страха или того, что он потерпел поражение. – Ты воображаешь, что можешь повелевать мной? Глупец! Независимо от твоей ничтожной мудрости и веры, я появился на свет задолго до того, как твой собственный мир еще лежал в пеленках. Все очень просто, ничтожество: Зло, такое как я, – единственный истинный плод опыта и мудрости. Пройдет время, и ты будешь делать то же самое, что и я. Ты научишься презирать человеческие существа – их мелкую ненависть, которую они ошибочно называют любовью, верой, надеждой и верностью. Ты поймешь, что легче управлять ими, чем проявлять терпение, – легче и лучше. Ты не найдешь другого пути, отличного от моего. Ты станешь лишь слабой тенью того, чем являюсь я, – ты будешь презирающим без мужества презирать. Продолжай, ничтожество. Разрушь дело моих рук, если должен.., убей меня, если сможешь.., но доведи дело до конца! Я устал от твоего неверия и нерешительности.
Невольно эти слова задели Кавенанта. Надменный вид Лорда Фоула, чувство собственного достоинства.., и смирение произвели большее впечатление, чем это могли бы сделать проклятия или открытый вызов. Кавенант видел, что он еще нашел ответы не на все вопросы – и это несмотря на то, что ему пришлось пережить.
Он попытался обдумать сказанное, разобраться в собственных чувствах, вызванных словами Лорда Фоула, но не успел. Казалось, новый мощный взрыв разорвал тишину тронного зала. Точно огромная невидимая дверь распахнулась в воздухе за его спиной; безо всякого предупреждения он почувствовал позади чье-то мощное присутствие, ощутил воздействие неведомой силы, неистовой и отвратительной. Это отвлекло его внимание от Лорда Фоула.
Собравшись с духом, он обернулся, чтобы взглянуть прямо в лицо новой напасти.
Он обнаружил впереди высокие фигуры, напоминающие одну из тех, которые он видел в пещере под Меленкурион Скайвейр. Они возвышались над ним, могущественные и жуткие; казалось, они находились вне пределов тронного зала и он видит их сквозь каменные стены.
Это были призраки мертвых Лордов. Кавенант узнал Кевина-Расточителя Страны, сына Лорика. Рядом с ним стояли еще двое, такие же мертвенно-бледные и ужасные; шестым чувством Кавенант догадался, что это Лорик-Победитель Вайлов и Деймон-Друг Великанов. Он увидел также Протхолла, Осондрею и еще десятка два мужчин и женщин, о которых никогда ничего прежде не слышал. Здесь же находилась и Елена, дочь Лены. А позади, выше всех, он увидел еще одного человека с горячечным взглядом пророка, у которого на правой руке не хватало двух пальцев. Это был Берек-Друг Земли, Лорд-Основатель.
В один голос – словно заговорил гром, который потряс Кавенанта до мозга костей – они воскликнули:
– Убей его! Это в твоих силах. Не слушай его лживых, предательских слов. Во имя всей Земли и благополучия живущих на ней – убей его!
Их страстное желание нахлынуло на него, затопив с головой. Все они любили Страну глубочайшей любовью и поклялись защищать ее. И все же Лорд Фоул одержал над ними победу, один за другим они сходили в могилы, пока он бесчинствовал и разорял Страну. Они ненавидели его такой жаркой ненавистью, перед которой мерк гнев Кавенанта.
Но вместо того чтобы подхлестнуть его ярость, поток их ненависти унес с собой всю его решимость сражаться. Ненависть ушла из его сердца, уступив место скорби – скорби за них; и это чувство было таким сильным, что он с трудом сдерживал слезы. Он должен был повиноваться им – они заслужили это; они имели право на свою ненависть. Но, увидев со стороны, как выглядят те, кем полностью владеет это чувство, он внезапно вспомнил кое-что. Вспомнил, какой жаждой убийства пылали глаза Морехода. Да, ему, Кавенанту, еще предстояло кое-что выполнить, но это кое-что нельзя делать с яростью и ненавистью в сердце. Гнев необходим и хорош только во время схватки, сражения. Теперь он мог лишь погубить то немногое, чего Кавенанту удалось достичь. Печально он ответил Лордам:
– Я не могу убить его. Вы неоднократно пытались сделать это, но он оставался жив. И каждый раз, поднимаясь вновь, становился все сильнее. Это – то же самое Зло. Я не могу убить его.
Его ответ их ошеломил, они вздрогнули от ужаса. Потом Кевин спросил:
– Неужели ты позволишь ему остаться в живых? Кавенант не знал, что ответить. Но он уже понял, что самое правильное – во всем следовать голосу своей интуиции. Впервые с тех пор, как началось его сражение с Презирающим, он повернулся к Мореходу Идущему-За-Пеной.
Великан стоял, прикованный к стене, горящим взглядом наблюдая за происходящим. Его запястья и щиколотки были в крови от тех усилий, которые он прикладывал, чтобы освободиться; в лице была опустошенность – результат того, чему он стал свидетелем. Но в остальном он был цел и невредим. Заглянув в его глубоко запавшие глаза, Кавенант, казалось, прочел в них понимание сложности стоящей перед ним проблемы.
– Ты поступил правильно, друг мой, – негромко произнес он, встретившись взглядом с Кавенантом. – Я верю – чтобы ты ни выбрал, ты выбираешь сердцем.
– У меня нет выбора, – ответил Кавенант, борясь со слезами. – Я не намерен убивать его – он вскоре возродился бы снова. Я не хочу, чтобы и эта вина пала на мою голову. Нет, Мореход, друг мой. Для тебя все закончилось. Для тебя – и для них. – Он кивнул в сторону призрачных Лордов. – Слух радуется, когда.., помнишь? Когда-то ты говорил мне это. Сейчас я скажу тебе то, что обрадует твой слух. Слушай меня. Я победил Презирающего – в этот раз. Страна спасена – пока. Клянусь, что это так. Сейчас я хочу…
Мореход! – Слезы, которые он не мог больше сдерживать, застлали ему глаза. – Я хочу, чтобы ты снова смеялся. Радуйся. Пусть в этой кровавой яме зазвучит смех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136