Глава 8
Зима
Когда Томас Кавенант вместе с Мореходом и Леной, дочерью Этиаран, покидал подкаменье, валил такой снег, что ничего не было видно. Но теперь он знал, что делать – ярость, скопившаяся в душе, обратилась против одного человека. Он нетерпеливо шагал на север по заснеженной дороге, как будто его больше не беспокоили ни все еще незаживший лоб, ни израненные губы, ни промокшие и мерзнущие ноги, ни усталость. Точно фанатик, он упрямо шел навстречу ветру, наклонившись вперед и не обращая внимания ни на что.
Уже очень давно душа его не была спокойна. Снежинки вились вокруг, точно крошечные иголки злобы Лорда Фоула, жаждущие поглотить тепло, поддерживающее его жизнь. И Лена своим присутствием угнетала его. Мать его дочери горделиво вышагивала рядом, точно это была для нее высокая честь. В довершение всего, не успели они еще пройти и полпути до входа в долину, как колени его задрожали, а дыхание прерывисто вырывалось из опухших губ. Уже сейчас ему требовался отдых.
Мореход и Лена озабоченно поглядывали на него, однако в своем теперешнем настроении он не хотел принимать их помощь. Он был слишком зол, да ведь и не ребенок же он, в конце концов? Уловив во взгляде Морехода безмолвное предложение помощи, он с кривой улыбкой покачал головой.
Великан, похоже, и сам был не в лучшем состоянии – раны все еще причиняли ему боль. Наклонившись к Кавенанту, он тихо сказал:
– Друг мой, ты знаешь дорогу к Яслям Фоула?
– Я полагал, что ее знаешь ты.
– Я-то знаю… Я забыл о многом, только не эту дорогу. Но ты… Если мы будем вынуждены разделиться…
– Я все равно не доберусь туда, если мы вынуждены будем разделиться, – мрачно проворчал Кавенант.
– Разделиться? Почему мы должны разделиться? – взволнованно вмешалась Лена, не дав Мореходу сказать ни слова. – Не говори так. Великан. Нам нельзя разделяться. Я сохранила… Я ни за что не расстанусь с ним. Ты стар, Великан. Ты не помнишь, что значит отдать свою жизнь за того, кого любишь, иначе не говорил бы о том, что мы можем разделиться.
Ее слова причинили Мореходу боль.
– Старый, да… – Все же спустя некоторое время он заставил себя улыбнуться:
– А ты всегда была слишком молода для меня, прекрасная Лена.
Кавенант нахмурился. “Пощадите меня, – внутренне простонал он. – Пощадите меня”. Он двинулся вперед, но почти сразу же споткнулся. Лена и Мореход подхватили его с обеих сторон. Он посмотрел сперва на него, потом на нее.
– Ягоды жизни. Мне нужна алианта.
Мореход кивнул и тут же пошел куда-то в сторону, словно инстинкт точно подсказывал ему, где поблизости можно найти алианту. Лена осталась с Кавенантом, поддерживая его под руку. Капюшон был откинут, и седые волосы влажно поблескивали от снега. Не отрываясь, она смотрела Кавенанту в лицо – с таким выражением, точно никак не могла наглядеться.
Не вынеся ее взгляда, он осторожно высвободил свою руку и сказал:
– Если я хочу выжить, мне нужно научиться самому держаться на ногах.
– Почему? – удивилась она – Все стараются помочь тебе, но никто не хочет этого так сильно, как я. Ты так долго был одинок и так настрадался “Потому что одиночество – это все, что у меня есть”, – хотелось ответить ему, но он не решился произнести это вслух Он чувствовал, с какой страстью она тянется к нему, и это ужасало его.
Не получив ответа, она на мгновение отвела взгляд, но тут же снова посмотрела на него так, словно ей пришла в голову замечательная мысль.
– Вызови ранихинов” – сказала она.
– Ранихинов?
– Они послушаются тебя. Ты приказал – и они приходили ко мне В последний раз они приходили чуть больше месяца назад Каждый год они приходят ко мне – Она запнулась, боязливо оглядываясь. – Весной, да – Ее голос звучал так тихо, что Кавенант едва его слышал – В этом году зима никак не кончается, и мое сердце заледенело Страна забыла, что такое весна., забыла Солнечный свет покинул нас. Я боялась.., боялась, что ранихины никогда не придут.., что все мои мечты были такими глупыми и.., что они не сбудутся. Но жеребец пришел, – после минутного молчания продолжала она. – Замерзший пот покрывал его шкуру, с морды свисали сосульки. Его дыхание превращалось в пар Он пригласил меня прокатиться, но я поблагодарила его от всего сердца и отослала домой. Как я могла прокатиться? Он пробудил столько воспоминаний…
Она больше не смотрела Кавенанту в лицо, а потом и вовсе замолчала, словно забыв, что хотела сказать. Но когда она снова подняла голову, он увидел, что ее морщинистое лицо было залито слезами – О мой дорогой! – нежно сказала она. – Ты слаб и болен. Вызови ранихинов и поезжай – ты это заслужил.
– Нет, Лена. – Он не смел обращаться к ранихинам за помощью. Протянув руку, он неуклюже коснулся ее мокрой от слез щеки, но онемевшие пальцы ничего не почувствовали. – Я плохо поступил с ними. Я много с кем плохо поступил.
– Плохо? – Казалось, она была очень удивлена. – Ты – Томас Кавенант Неверящий? Как можешь ты плохо поступить?
"Значит, любой мой поступок, любое преступление могут быть оправданы?” – подумал он. Ярость, едва угасшая в его душе, вспыхнула с новой силой.
– Послушай. Я не знаю, что ты вообразила обо мне – о том, каким я был прежде. Может быть, я все еще кажусь тебе Береком Полуруким. Но я – не он, я вообще никакой не герой. Я всего лишь человек, больной проказой, и если я делаю то, что задумал, то лишь потому, что чувствую свою вину за все, что творится вокруг. С тобой или без тебя, я собираюсь сделать все, что в моих силах, хочу попытаться выполнить задуманное, невзирая на то что никто не пробовал сделать это до меня. Если ты не хочешь идти, можешь отправляться домой.
Он тут же устыдился своих слов и, отвернувшись, заметил Морехода, который стоял рядом.
– И вот еще что, – продолжил Кавенант, обращаясь теперь уже к нему, – мне не дает покоя то, что случилось с тобой. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все. – Он схватил ягоды, лежащие на раскрытых ладонях Великана. – Черт возьми! Мне до смерти надоело все это! – Со злостью глядя в лицо Морехода, он бросил алианту в рот и принялся жевать.
– Ах, друг мой, – вздохнул Мореход, – зачем ты меня спрашиваешь? Это как.., как лавина. Тронешь один камень – обрушится все и увлечет за собой в бездну, из которой не выбраться. Я знаю это по себе.
Пальцы Лены коснулись руки Кавенанта, но он оттолкнул их. Он не хотел встречаться с ней взглядом. По-прежнему сердито глядя на Морехода, он произнес;
– Ты так и не сказал мне правду.
Круто повернувшись, он зашагал по снегу. Гнев душил его. Никогда прежде он не предполагал, что гнев и печаль так похожи.
Всю оставшуюся часть дня Лена и Мореход добывали для него ягоды жизни, чтобы придать ему сил. И все же постепенно шаги его становились все медленнее, он начал то и дело спотыкаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136