Разумеется, порох не расслоился на три отдельные части, но все же этот процесс сказывался на его действии.
Скейлзу удавалось срывать крыши с близлежащих домов и разрушать верхние этажи. При этом погибали или получали увечья граждане Лондона, и наконец к воротам Тауэра явилась делегация, просившая лорда Скейлза прекратить обстрел. Скейлз вышел им навстречу к подъемному мостику и поносил их последними словами: «Изменники, безбожники, я разнесу к чертям весь ваш проклятущий город, как вы посмели впустить солдат Йорка! А ну, убирайтесь, пока я и вас в куски не разнес!» Горожане обратились в бегство, а лучники Тауэра стреляли им вслед.
Однако один из делегатов догадался прихватить с собой щит. Он выставил его перед собой — тот мгновенно оброс стрелами, точно дикобраз иголками — и заорал:
— Я доберусь до тебя, лорд Скейлз, мать твою так! Тебе еще придется выйти из Тауэра. Твоя пушка — мать ее так! — убила мою дочь! — И, продолжая выкрикивать проклятия, этот человек неторопливо двинулся прочь и присоединился к своим товарищам, дожидавшимся его на безопасном расстоянии — на склоне Тауэр-Хилл, у главных ворот, как раз там, где прежде казнили изменников.
Мы наслаждаемся теперь гораздо более изысканным обществом, чем прежде: несколько лордов, державших сторону королевы, предпочли вместе со всеми домашними укрыться в Тауэре. Не стану утомлять твой слух их именами, достаточно сказать, что они так же невоспитанны, как и прочие английские вельможи. Женщины расхаживают по крепости в платьях со столь низким вырезом, что груди оказываются обнажены почти до сосков, а платья у них разрезаны спереди, так что можно любоваться затянутой в чулок ножкой до самого колена. Все они, и мужчины, и женщины, нацепляют на себя множество украшений, преимущественно это подделки — гранаты вместо рубинов, полевой шпат вместо аметистов и топазов, а в золоте слишком велика примесь меди. В целом они гораздо больше похожи на наших актеров и храмовых танцовщиц, нежели на князей и министров.
Мы с Анишем развлекаемся от души, наблюдая за ними и с ними беседуя (мы уже оба хорошо овладели английским). Женщины способны рассуждать только о деньгах, потраченных их отцами и супругами на их наряды и драгоценности, а мужчины говорят об охотничьих подвигах, о достоинствах своих лошадей, проворстве и чутье собак, а также о победах на турнирах — что это такое, я расскажу позже, если хватит времени.
По утрам Скейлз отправляет на разведку лазутчиков, и те, возвратившись к вечеру, докладывают, что затевают в городе йоркисты. Папа прислал итальянского священника Коппини, чтобы он склонил враждующие стороны к соглашению, но вместо этого священник выступает перед горожанами с проповедями в пользу Йорка. По-видимому, Папа рассчитывает получить от Йорка различные права, из-за которых идет спор между короной и церковью, так что в данный момент Рим настаивает, чтобы король уступил требованиям Йорка. А тем временем все лорды из партии Йорка устраивают торжественную церемонию возле собора Святого Павла: они клянутся в верности безумному монарху, приносят ему присягу и утверждают, что желают лишь восстановить законы и порядок в стране.
Сегодня шестое июля, йоркисты уже две недели пребывают на земле Альбиона. Король не выступил из Ковентри, и люди говорят, что он боится вступать в бой, поскольку Йорк может ударить с севера. Вчера йоркисты сами решили двинуться навстречу королю. Десять тысяч человек под командованием лорда Фальконбриджа маршируют сейчас на север. Сегодня Уорик и Марч пошли им вслед и повели еще двадцать тысяч солдат. Лорд Солсбери, отец Уорика, остается с гарнизоном в две тысячи человек охранять Лондон и удерживать Скейлза в Тауэре.
Сегодня мы имели возможность полюбоваться в садах Тауэра на турнир — молодые люди затеяли его, заскучав от безделья. Когда вельможи томятся от скуки, они становятся опасными юноши все время грызутся между собой, точно щенки, а служанки и даже некоторые леди могут в любой момент подвергнуться насилию. Итак, был составлен список участников турнира, и молодые лорды облачились в тяжелые доспехи. Странная это забава: мужчины садятся верхом на боевых коней и пытаются длинными копьями выбить друг друга из седла. Выглядит это устрашающе. Они похожи на крокодилов или гигантских черепах в этих стальных панцирях, и, несомненно, падая наземь, они жестоко ушибаются, хотя вроде бы серьезных увечий не получают. На этот раз турнир пришлось отменить, потому что с утра зарядил дождь и лужайка превратилась в болото.
Я заканчиваю; Аниш сообщил мне, что с отливом еще одна каравелла отправляется в Левант. Он надеется, что за небольшую взятку кухонный мальчишка, который каждое утро выходит на рынок, согласится отнести это письмо Я наполнил это послание всяким вздором, но, поверь мне, я ни на миг не забываю о цели нашего путешествия — розысках князя Джехани — и надеюсь, что наступит день, когда мы возвратимся домой вместе с ним. Мы оба, я и Аниш, стараемся не думать о том, что достаточно каприза злобного старого пьяницы — и наши головы слетят с плеч.
Твой преданный и покорный слуга
князь Харихара».
Глава тридцать четвертая
— Дождь, даже теплый дождь, вроде этого, Ма-Ло, вызывает боль и онемение во всем моем теле и черную меланхолию в душе.
Шел дождь, непрестанный теплый ливень, какой неизменно льет каждый вечер в июне. Вдали за нашей спиной, над отрогами гор перекатывались отголоски грома. Дождь прогнал нас из-под коричного дерева, но мы найти убежище в небольшой беседке посреди внутреннего дворика. С черепичной крыши вода по водостоку стекала к углам и попадала в канавки, прорезанные в гранитных плитах стены. Струи дождя ударяли в маленький пруд, шуршали листьями декоративного кустарника.
Птицы, обитавшие в саду Али, как и мы, искали убежища от дождя, собираясь на балках под карнизом дома. Они печально взирали на дождь и ждали, когда он кончится. Изящная бирманская кошечка металась взад и вперед по краю веранды, словно плененный леопард. Она явно мечтала выбежать во двор и найти там сухое и укромное местечко, чтобы справить свои дела, но зверек не хотел мочить шкурку.
— Посмотри, Ма-Ло, как у меня распухли пальцы, — продолжал Али. — С виду колени выглядят как обычно, но изнутри они прямо-таки горят от ужасной боли, а здесь, внутри бедра, мне будто кинжал воткнули. Если б ты вчера не принес мне гашиш, я бы уже умер или лишился рассудка…
С этими словами он положил в чашечку своей трубки на горящие угольки маслянистый упругий шарик размером с яйцо куропатки — до этого Али долго катал его между ладонями, подставив снизу здоровую правую руку, а сверху накрыв изувеченной левой, — и приник к наргиле, словно его жизнь зависела от каждой затяжки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Скейлзу удавалось срывать крыши с близлежащих домов и разрушать верхние этажи. При этом погибали или получали увечья граждане Лондона, и наконец к воротам Тауэра явилась делегация, просившая лорда Скейлза прекратить обстрел. Скейлз вышел им навстречу к подъемному мостику и поносил их последними словами: «Изменники, безбожники, я разнесу к чертям весь ваш проклятущий город, как вы посмели впустить солдат Йорка! А ну, убирайтесь, пока я и вас в куски не разнес!» Горожане обратились в бегство, а лучники Тауэра стреляли им вслед.
Однако один из делегатов догадался прихватить с собой щит. Он выставил его перед собой — тот мгновенно оброс стрелами, точно дикобраз иголками — и заорал:
— Я доберусь до тебя, лорд Скейлз, мать твою так! Тебе еще придется выйти из Тауэра. Твоя пушка — мать ее так! — убила мою дочь! — И, продолжая выкрикивать проклятия, этот человек неторопливо двинулся прочь и присоединился к своим товарищам, дожидавшимся его на безопасном расстоянии — на склоне Тауэр-Хилл, у главных ворот, как раз там, где прежде казнили изменников.
Мы наслаждаемся теперь гораздо более изысканным обществом, чем прежде: несколько лордов, державших сторону королевы, предпочли вместе со всеми домашними укрыться в Тауэре. Не стану утомлять твой слух их именами, достаточно сказать, что они так же невоспитанны, как и прочие английские вельможи. Женщины расхаживают по крепости в платьях со столь низким вырезом, что груди оказываются обнажены почти до сосков, а платья у них разрезаны спереди, так что можно любоваться затянутой в чулок ножкой до самого колена. Все они, и мужчины, и женщины, нацепляют на себя множество украшений, преимущественно это подделки — гранаты вместо рубинов, полевой шпат вместо аметистов и топазов, а в золоте слишком велика примесь меди. В целом они гораздо больше похожи на наших актеров и храмовых танцовщиц, нежели на князей и министров.
Мы с Анишем развлекаемся от души, наблюдая за ними и с ними беседуя (мы уже оба хорошо овладели английским). Женщины способны рассуждать только о деньгах, потраченных их отцами и супругами на их наряды и драгоценности, а мужчины говорят об охотничьих подвигах, о достоинствах своих лошадей, проворстве и чутье собак, а также о победах на турнирах — что это такое, я расскажу позже, если хватит времени.
По утрам Скейлз отправляет на разведку лазутчиков, и те, возвратившись к вечеру, докладывают, что затевают в городе йоркисты. Папа прислал итальянского священника Коппини, чтобы он склонил враждующие стороны к соглашению, но вместо этого священник выступает перед горожанами с проповедями в пользу Йорка. По-видимому, Папа рассчитывает получить от Йорка различные права, из-за которых идет спор между короной и церковью, так что в данный момент Рим настаивает, чтобы король уступил требованиям Йорка. А тем временем все лорды из партии Йорка устраивают торжественную церемонию возле собора Святого Павла: они клянутся в верности безумному монарху, приносят ему присягу и утверждают, что желают лишь восстановить законы и порядок в стране.
Сегодня шестое июля, йоркисты уже две недели пребывают на земле Альбиона. Король не выступил из Ковентри, и люди говорят, что он боится вступать в бой, поскольку Йорк может ударить с севера. Вчера йоркисты сами решили двинуться навстречу королю. Десять тысяч человек под командованием лорда Фальконбриджа маршируют сейчас на север. Сегодня Уорик и Марч пошли им вслед и повели еще двадцать тысяч солдат. Лорд Солсбери, отец Уорика, остается с гарнизоном в две тысячи человек охранять Лондон и удерживать Скейлза в Тауэре.
Сегодня мы имели возможность полюбоваться в садах Тауэра на турнир — молодые люди затеяли его, заскучав от безделья. Когда вельможи томятся от скуки, они становятся опасными юноши все время грызутся между собой, точно щенки, а служанки и даже некоторые леди могут в любой момент подвергнуться насилию. Итак, был составлен список участников турнира, и молодые лорды облачились в тяжелые доспехи. Странная это забава: мужчины садятся верхом на боевых коней и пытаются длинными копьями выбить друг друга из седла. Выглядит это устрашающе. Они похожи на крокодилов или гигантских черепах в этих стальных панцирях, и, несомненно, падая наземь, они жестоко ушибаются, хотя вроде бы серьезных увечий не получают. На этот раз турнир пришлось отменить, потому что с утра зарядил дождь и лужайка превратилась в болото.
Я заканчиваю; Аниш сообщил мне, что с отливом еще одна каравелла отправляется в Левант. Он надеется, что за небольшую взятку кухонный мальчишка, который каждое утро выходит на рынок, согласится отнести это письмо Я наполнил это послание всяким вздором, но, поверь мне, я ни на миг не забываю о цели нашего путешествия — розысках князя Джехани — и надеюсь, что наступит день, когда мы возвратимся домой вместе с ним. Мы оба, я и Аниш, стараемся не думать о том, что достаточно каприза злобного старого пьяницы — и наши головы слетят с плеч.
Твой преданный и покорный слуга
князь Харихара».
Глава тридцать четвертая
— Дождь, даже теплый дождь, вроде этого, Ма-Ло, вызывает боль и онемение во всем моем теле и черную меланхолию в душе.
Шел дождь, непрестанный теплый ливень, какой неизменно льет каждый вечер в июне. Вдали за нашей спиной, над отрогами гор перекатывались отголоски грома. Дождь прогнал нас из-под коричного дерева, но мы найти убежище в небольшой беседке посреди внутреннего дворика. С черепичной крыши вода по водостоку стекала к углам и попадала в канавки, прорезанные в гранитных плитах стены. Струи дождя ударяли в маленький пруд, шуршали листьями декоративного кустарника.
Птицы, обитавшие в саду Али, как и мы, искали убежища от дождя, собираясь на балках под карнизом дома. Они печально взирали на дождь и ждали, когда он кончится. Изящная бирманская кошечка металась взад и вперед по краю веранды, словно плененный леопард. Она явно мечтала выбежать во двор и найти там сухое и укромное местечко, чтобы справить свои дела, но зверек не хотел мочить шкурку.
— Посмотри, Ма-Ло, как у меня распухли пальцы, — продолжал Али. — С виду колени выглядят как обычно, но изнутри они прямо-таки горят от ужасной боли, а здесь, внутри бедра, мне будто кинжал воткнули. Если б ты вчера не принес мне гашиш, я бы уже умер или лишился рассудка…
С этими словами он положил в чашечку своей трубки на горящие угольки маслянистый упругий шарик размером с яйцо куропатки — до этого Али долго катал его между ладонями, подставив снизу здоровую правую руку, а сверху накрыв изувеченной левой, — и приник к наргиле, словно его жизнь зависела от каждой затяжки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110