Не могли бы вы сделать для нас какой-нибудь фокус? К примеру, затмение. Сделайте так, чтобы солнце скрылось, и скажите, что солнце — это Генрих.
На этом, мой дорогой Ма-Ло, я прекращаю на сегодня ткать свое полотно. Подходящий момент, чтобы остановиться, верно? Накануне битвы, исход которой нам неведом. Так поступала Шахразада.
— Мне уже доводилось упоминать факира, — этими словами на следующее утро Али возобновил свой рассказ, — который сопровождал нас с самого начала путешествия. То уходил, то возвращался, как тень, что-то вроде дальнего, полузнакомого родственника. Он был высокий и смуглый, по мусульманским понятиям очень красивый. Иногда мне казалось, что он мое другое «я», мой брат, призрак человека, которым я мог бы стать, если б меня не искалечили в детстве и не придали мне тот облик, какой ты видишь сейчас. Порой я даже недоумевал, в каком из миров обитает этот человек, потому что его никто, кроме меня, словно бы и не замечал, а я часто видел его, ловил движение краешком глаза, но стоило обернуться, как он уже исчез, скользнул по стене, подобно отблеску солнечных лучей, и растаял, как тает луч, когда что-то преграждает ему путь.
Для факира это несложные фокусы, и подручные средства для них почти не требуются. Появиться в запертой комнате? Легко. Достаточно спрятаться там прежде, чем комнату запрут. Внезапно появиться в толпе? Еще проще: приходишь переодетым, в чужом обличье, потом отвлекаешь внимание и быстро сбрасываешь маскарадный костюм. Для этого у фокусников есть хитроумно сшитые и раскрашенные одежды — они кажутся грубыми отрепьями, но на самом деле сделаны из столь тонкого шелка, что их можно смять в комок и отбросить прочь.
Факир может проглотить что угодно, его тело превращается в тайник для множества вещей, более того, он может засунуть себе в задницу кулак и спрятать в кишках державу короля со всеми ее украшениями.
Факиру известны различные вещества с необычными свойствами, он умеет превращать металл в золу; еще факир устанавливает веревку вертикально, словно лестницу, и маленький мальчик забирается на нее. Факир ложится на землю, приказывает шестерым мужчинам подсунуть себе под спину по одному пальцу и — раз! — поднимается в воздух, причем никто из его помощников не ощущает его веса. Еще факир должен уметь работать с зеркалами, знать, как уловить лучи света и заставить их искривиться, применяя тщательно обработанные куски стекла.
По пути из Манчестерского леса я неоднократно видел рядом с нами факира. Однажды это было, когда мы шли под дождем по непривычно прямому участку пути (я говорю непривычно, поскольку в Ингерлонде прямо идут только римские дороги, а сами англичане прокладывают путь извилистый, словно след змеи). Примерно в двухстах шагах от нас факир перешагнул через канаву и растворился в тумане, поднимавшемся над соседним болотом. Был и такой случай, когда он сидел напротив нас в таверне, вышел, словно по нужде, и не вернулся. Трижды он час или два шел рядом со мной или чуть позади, а затем исчезал.
Питер утверждает, что факир порожден моим воображением. Он слыхал, что люди, страдающие от душевной тревоги и физического изнеможения, имеют подобные галлюцинации. Первые христиане приняли подобные видения за явление воскресшего Иисуса.
Учитывая, через что мы все прошли, мне хотелось спросить его: «Почему же мы все не видим призраков, ведь мы все одинаково устали и измучились?»
Как бы то ни было, услышав просьбу молодого короля, которого мы по-прежнему мысленно называли Эдди, факир появился у меня за плечом и зашептал:
— Корунды все еще хранятся в твоей сумке?
— Да, конечно.
— Давай-ка посмотрим на них.
Я вытащил драгоценные камни и бережно положил их на стол возле свечи. Приближенные Эдди сидели в отдалении, у входа в палатку, следили за факелами, отмечавшими передвижения уэльсцев, ели свинину и пили вино — из-за вина и свинины я и старался не приближаться к ним.
Я уже описывал, как выглядели эти драгоценные камни, эти безупречные кристаллы? Не важно, я повторю это описание как можно подробнее. Они были шести дюймов в длину, по форме слегка напоминали веретено — заостренные с обоих концов, а посередине их ширина достигала полутора дюймов. У корундов насчитывалось множество граней, большинство из них представляли собой шестиугольники, а края их были шестисторонними пирамидами. Прекрасные рубины без единого изъяна. Даже в тусклом свете свечи, на этом грубо сработанном столике из черного дуба, они вобрали в себя все лучи и ожили, замерцав таинственным светом.
— Нам понадобятся хорошие зеркала, — продолжал факир. — Не из стали или серебра, а стеклянные, у которых обратная сторона покрыта амальгамой ртути. Такие зеркала изготавливают в Нюрнберге и Венеции, но их можно найти в домах богатых людей во всех концах света.
К этому времени солдаты, сидевшие у входа в палатку, вернулись к столу и прислушивались к нашему разговору.
— Хорошо бы еще найти человека, обладающего знаниями в области оптики.
Тут, конечно, Питер кашлянул и сказал:
— Хоть я сам и не специалист, но у меня с собой, — и он похлопал рукой по сумке, с которой не расставался с праздника Пасхи, — у меня тут записи Роджера Бэкона, занимавшегося этой наукой.
Эдди обернулся к сэру Роджеру Крофту:
— Раздобудь нам пару зеркал, такие, какие ему требуются, хорошо?
— Я знаю, где их взять, — похвастался рыцарь. — В Херефорде живет торговец тканью, он ведет дела с семейством Арнольфини из Брюгге.
Они прислали ему два зеркала в подарок на свадьбу сына.
— Пока нам принесут зеркала, мы можем проделать несколько простых опытов, — предложил факир. Он взял один корунд, направил его острие на пламя свечи, подвигал взад-вперед, выбирая точное расстояние. Все затаили дыхание. Из другого острия рубина, дальнего от свечи, вышел луч пламени — не красный, как можно было бы подумать, а зеленый. Он был очень узкий, только по краям чуть-чуть расплывался, и соединил камень прямой линией с крошечным пятном света примерно в шести футах от него, на полотняной стене шатра. Ткань начала дымиться.
— Действие лучей усиливается благодаря прохождению через рубин, — заметил Питер с глубоким почтением в голосе.
Факир неодобрительно покосился на него, словно монах что-то перепутал.
Нам пришлось повозиться, но это сработало. Ничего подобного еще никто никогда не видел, и у нас не было возможности отрепетировать наш номер или провести заранее пробу. Мы должны были проделать это на рассвете следующего дня. Мы надеялись, что Природа окажет нам помощь: здесь было все необходимое — невысокий холм к востоку, то есть у нас за спиной, рядом река. Не хватало лишь тумана, но были все основания рассчитывать на утреннюю дымку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
На этом, мой дорогой Ма-Ло, я прекращаю на сегодня ткать свое полотно. Подходящий момент, чтобы остановиться, верно? Накануне битвы, исход которой нам неведом. Так поступала Шахразада.
— Мне уже доводилось упоминать факира, — этими словами на следующее утро Али возобновил свой рассказ, — который сопровождал нас с самого начала путешествия. То уходил, то возвращался, как тень, что-то вроде дальнего, полузнакомого родственника. Он был высокий и смуглый, по мусульманским понятиям очень красивый. Иногда мне казалось, что он мое другое «я», мой брат, призрак человека, которым я мог бы стать, если б меня не искалечили в детстве и не придали мне тот облик, какой ты видишь сейчас. Порой я даже недоумевал, в каком из миров обитает этот человек, потому что его никто, кроме меня, словно бы и не замечал, а я часто видел его, ловил движение краешком глаза, но стоило обернуться, как он уже исчез, скользнул по стене, подобно отблеску солнечных лучей, и растаял, как тает луч, когда что-то преграждает ему путь.
Для факира это несложные фокусы, и подручные средства для них почти не требуются. Появиться в запертой комнате? Легко. Достаточно спрятаться там прежде, чем комнату запрут. Внезапно появиться в толпе? Еще проще: приходишь переодетым, в чужом обличье, потом отвлекаешь внимание и быстро сбрасываешь маскарадный костюм. Для этого у фокусников есть хитроумно сшитые и раскрашенные одежды — они кажутся грубыми отрепьями, но на самом деле сделаны из столь тонкого шелка, что их можно смять в комок и отбросить прочь.
Факир может проглотить что угодно, его тело превращается в тайник для множества вещей, более того, он может засунуть себе в задницу кулак и спрятать в кишках державу короля со всеми ее украшениями.
Факиру известны различные вещества с необычными свойствами, он умеет превращать металл в золу; еще факир устанавливает веревку вертикально, словно лестницу, и маленький мальчик забирается на нее. Факир ложится на землю, приказывает шестерым мужчинам подсунуть себе под спину по одному пальцу и — раз! — поднимается в воздух, причем никто из его помощников не ощущает его веса. Еще факир должен уметь работать с зеркалами, знать, как уловить лучи света и заставить их искривиться, применяя тщательно обработанные куски стекла.
По пути из Манчестерского леса я неоднократно видел рядом с нами факира. Однажды это было, когда мы шли под дождем по непривычно прямому участку пути (я говорю непривычно, поскольку в Ингерлонде прямо идут только римские дороги, а сами англичане прокладывают путь извилистый, словно след змеи). Примерно в двухстах шагах от нас факир перешагнул через канаву и растворился в тумане, поднимавшемся над соседним болотом. Был и такой случай, когда он сидел напротив нас в таверне, вышел, словно по нужде, и не вернулся. Трижды он час или два шел рядом со мной или чуть позади, а затем исчезал.
Питер утверждает, что факир порожден моим воображением. Он слыхал, что люди, страдающие от душевной тревоги и физического изнеможения, имеют подобные галлюцинации. Первые христиане приняли подобные видения за явление воскресшего Иисуса.
Учитывая, через что мы все прошли, мне хотелось спросить его: «Почему же мы все не видим призраков, ведь мы все одинаково устали и измучились?»
Как бы то ни было, услышав просьбу молодого короля, которого мы по-прежнему мысленно называли Эдди, факир появился у меня за плечом и зашептал:
— Корунды все еще хранятся в твоей сумке?
— Да, конечно.
— Давай-ка посмотрим на них.
Я вытащил драгоценные камни и бережно положил их на стол возле свечи. Приближенные Эдди сидели в отдалении, у входа в палатку, следили за факелами, отмечавшими передвижения уэльсцев, ели свинину и пили вино — из-за вина и свинины я и старался не приближаться к ним.
Я уже описывал, как выглядели эти драгоценные камни, эти безупречные кристаллы? Не важно, я повторю это описание как можно подробнее. Они были шести дюймов в длину, по форме слегка напоминали веретено — заостренные с обоих концов, а посередине их ширина достигала полутора дюймов. У корундов насчитывалось множество граней, большинство из них представляли собой шестиугольники, а края их были шестисторонними пирамидами. Прекрасные рубины без единого изъяна. Даже в тусклом свете свечи, на этом грубо сработанном столике из черного дуба, они вобрали в себя все лучи и ожили, замерцав таинственным светом.
— Нам понадобятся хорошие зеркала, — продолжал факир. — Не из стали или серебра, а стеклянные, у которых обратная сторона покрыта амальгамой ртути. Такие зеркала изготавливают в Нюрнберге и Венеции, но их можно найти в домах богатых людей во всех концах света.
К этому времени солдаты, сидевшие у входа в палатку, вернулись к столу и прислушивались к нашему разговору.
— Хорошо бы еще найти человека, обладающего знаниями в области оптики.
Тут, конечно, Питер кашлянул и сказал:
— Хоть я сам и не специалист, но у меня с собой, — и он похлопал рукой по сумке, с которой не расставался с праздника Пасхи, — у меня тут записи Роджера Бэкона, занимавшегося этой наукой.
Эдди обернулся к сэру Роджеру Крофту:
— Раздобудь нам пару зеркал, такие, какие ему требуются, хорошо?
— Я знаю, где их взять, — похвастался рыцарь. — В Херефорде живет торговец тканью, он ведет дела с семейством Арнольфини из Брюгге.
Они прислали ему два зеркала в подарок на свадьбу сына.
— Пока нам принесут зеркала, мы можем проделать несколько простых опытов, — предложил факир. Он взял один корунд, направил его острие на пламя свечи, подвигал взад-вперед, выбирая точное расстояние. Все затаили дыхание. Из другого острия рубина, дальнего от свечи, вышел луч пламени — не красный, как можно было бы подумать, а зеленый. Он был очень узкий, только по краям чуть-чуть расплывался, и соединил камень прямой линией с крошечным пятном света примерно в шести футах от него, на полотняной стене шатра. Ткань начала дымиться.
— Действие лучей усиливается благодаря прохождению через рубин, — заметил Питер с глубоким почтением в голосе.
Факир неодобрительно покосился на него, словно монах что-то перепутал.
Нам пришлось повозиться, но это сработало. Ничего подобного еще никто никогда не видел, и у нас не было возможности отрепетировать наш номер или провести заранее пробу. Мы должны были проделать это на рассвете следующего дня. Мы надеялись, что Природа окажет нам помощь: здесь было все необходимое — невысокий холм к востоку, то есть у нас за спиной, рядом река. Не хватало лишь тумана, но были все основания рассчитывать на утреннюю дымку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110