Это я так, к слову.
Потрескивал огонь в камине.
Элиот продолжал:
— Я решил провести рейд. Отобрал двадцать пять полицейских и с утра пораньше отловил всех этих бродяг, отвез в участок, снял отпечатки пальцев и допросил всех до единого.
— И что ты узнал?
— Ничего. Ничего, кроме того, когда избавил Кливленд от этих трущоб. В тот же день я все там спалил.
— Оказывается, весьма удобно, что все пожарные работают на тебя. А как чувствуют себя те несчастные, чье жилье ты спалил?
— Нат, я их всех передал на попечение департамента по социальной поддержке для переселения и, как надеюсь, реабилитации. Однако большинство из них — отъявленные бездельники, которым нужна была только компенсация. Я сделал им доброе дело, фактически включив их в список пострадавших.
— И освободил место для Джинджер Дженсен.
Элиот отвел глаза в сторону.
— Да, мой упрек незаслуженный, — сказал я. — Прости мне эти слова, Элиот.
— Понимаю, Нат, понимаю.
* * *
На следующий день свой ланч я провел в обществе Вивиан в небольшом открытом ресторанчике около вокзала. Нам принесли лимонад и сэндвичи с запекшейся корочкой на хлебе, в которых было немного ветчины, сыра, салата и томатов. Как детектива, меня интересовало, какая участь ждет эту корочку.
— Спасибо за ланч, — поблагодарила Вивиан. В бледно-оранжевом платье она сидела напротив, положив ногу на ногу, позволяя оценить свои красивые загорелые ноги.
— Очень приятно, — сказал я. — Вчера... вечером...
— Мы оба были немного пьяны. Забудь об этом. Ничего не говори больше.
Она улыбнулась и откусила сэндвич.
— Сегодня утром я позвонила Элиоту и кое-чем поделилась с ним, — проговорила она. — Он же просто меня проигнорировал.
— А чем ты с ним поделилась?
— У меня есть ниточка, которая может вывести на Мясника.
— Не верю, чтобы Элиот не обратил на это внимание... тем более что к нему обратился не кто-то с улицы — ты ведь работала на него...
— Но не в последнее время. К тому же он полагает, что я просто...
— Ищешь повод для встречи?
Откусив еще кусочек сэндвича, она кивнула.
— Ты злишься на него за то, что он попросил тебя провести со мной вчерашний вечер?
— Нет, — ответила она.
— Вчерашний вечер... имел какое-нибудь отношение к твоему желанию «показать» этому Элиоту?
Не будь она столь искушенной в житейских делах или не стремись казаться такой, я бы решил, что обидел ее; но лицо Вивиан выражало совсем иное: разочарование во мне.
— То, что было вчера, произошло исключительно благодаря тебе, — проговорила она, — и... бакарди тут совсем ни при чем.
— Ну что ж, пусть так. А что у тебя за ниточка?
— Помнишь, Элиот обратил внимание на то, как «профессионально» расчленены тела — он неоднократно повторял, что усматривает в этом «хирургические» навыки.
Я кивнул.
— Поэтому мне и пришло в голову, что вероятным кандидатом в Мясники может оказаться врач или тот, кто хоть какое-то время пробыл в медицинской школе.
— Да, логично.
— Но обучение в медицинской школе — дорогое удовольствие, поэтому разумно предположить, что Мясник может вращаться в тех же кругах, что и мы.
— Должен признать, теперь я чувствую, ты действительно работала для Элиота.
Мое замечание явно понравилось ей. Она продолжала:
— Я узнала от друзей об одном парне из достаточно обеспеченной семьи — Уотерсоне.
— Это имя или фамилия?
— Фамилия. Довольно известная в этих местах.
— Мне она ни о чем не говорит.
— Итак, Ллойд Уотерсон одно время посещал медицинскую школу. Это большой, крепкий парень, наделенный от природы такой силой, которая необходима, чтобы проделывать то, что творит этот Мясник. К тому же у него психические отклонения.
— Что за психические отклонения?
— Еще со школы он наблюдается у психиатра.
— Ты знаешь этого парня?
— Так, мельком. Но я кое-что о нем слышала.
— Например?
— Говорят, ему нравятся мальчики.
* * *
Ллойд Уотерсон жил в двухэтажном красивом белом доме, стоявшем среди таких же домов, где ухоженные газоны и стены, увенчанные башенками, ограждали от всех прочих мир его состоятельных обитателей.
Как пояснила Вивиан, этот дом не был семейным; Уотерсон жил в нем один, очевидно без слуг. В облике дома не было ничего, что могло привести к мысли, что здесь проживает человек, способный на массовые убийства.
Ни капли крови на белокаменном крыльце, никаких частей тел, разбросанных по ухоженному газону.
— У меня с собой нет даже пистолета, — проговорил я.
— У меня есть, — сказала Вивиан и извлекла из своей сумочки маленький пистолет двадцать пятого калибра.
— Великолепно. Но если бы Ллойд был собакой, тогда мы могли испугать его этой пушкой.
— Ничего, сойдет. Хотя пистолет нам вообще не потребуется. Ты же здесь только для того, чтобы побеседовать с ним.
План состоял в том, чтобы я поговорил с Уотерсоном как полицейский, предварительно махнув перед его физиономией удостоверением детектива, не дав времени сообразить в чем дело (что нередко срабатывало), и прощупать несколькими вопросами, может ли он являться потенциальным подозреваемым, а затем решить, стоит ли подключать Элиота. Моей поддержки, как полагала Вивиан, будет достаточно, чтобы заставить Элиота действовать.
Помочь Элиоту вывести Мясника на чистую воду было бы с моей стороны замечательным подарком к свадьбе друга; кроме того, поимка маньяка из Кингсбери Рана могла бы сгладить впечатление, которое его развод произвел на консервативное и, в подавляющем большинстве своем, католическое население Кливленда. Пресса писала об Элиоте почти как о герое (Элиот отличался способностью ладить с прессой, Фрэнк Нитти, бывало, так и называл его «Элиот-пресс»); но непрекращавшиеся вылазки Мясника доставляли директору по общественной безопасности настоящую головную боль.
Поэтому, оставив Вивиан в машине (Уотерсон мог узнать ее), я направился по извилистой дорожке к крыльцу и позвонил в дверь. За прочной деревянной дверью с затемненными стеклами я едва различил движение фигуры, направляющейся в мою сторону.
Дверь распахнулась. Светловолосый мужчина ростом в шесть футов и три дюйма, с холодными голубыми глазами на детском лице и с плечами, полностью заполнявшими дверной проем, взглянул на меня и улыбнулся. На нем была рубашка для поло и короткие белые шорты; казалось, его вид говорил: «Еще партию в теннис?»
Однако он не произнес ни единого слова, лишь оценивающе разглядывал меня своими ледяными глазами, в которых зияла пустота...
— Я представитель суда, — сказал я, что в штате Иллинойс не было бы ложью, и махнул у него перед лицом своим удостоверением. Однако прежде чем я успел сказать что-либо еще, он, схватив меня за ворот рубашки, с невероятной силой рванул в сторону и приложил о дверь.
Мне показалось, будто меня лягнул жеребец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54