Облизнув вдруг пересохшие губы, она спросила сдавленным голосом:
— Не хочешь же ты сказать, что… что это мой дед предложил тебе жениться на мне?
— Я не возражал, как ты, наверное, помнишь, — сказал Рафаэль голосом, в котором, как и в его обращенном на нее взгляде, читалось мрачное удовлетворение. — Если быть откровенным до конца, то эта мысль появилась у нас с сеньором Фрейзером почти одновременно.
Джессика машинально отодвинулась от него в самый дальний угол дивана.
— Я знаю: дед считает, что еще немного, и я превращусь в высохшую старую деву, но мне непонятно, с чего он вдруг взял, что твоя кандидатура — самая подходящая? — Ее глаза неожиданно расширились от удивления и ужаса. — Если только… — прошептала она, — если только ты не рассказал ему, что произошло между нами в Рио. Н-нет, ты не сделал этого, ты просто не мог!..
— Разумеется, нет, — ответил Рафаэль, но его губы чуть заметно дрогнули. — То есть почти нет.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Только то, что, не вдаваясь в подробности, я дал твоему деду понять, что наши отношения давно вышли за рамки обычного делового общения.
— Господи Иисусе! — потрясенно выдохнула Джессика. — Хотела бы я знать, как тебе удалось сказать ему такое и уйти целым и невредимым. Да любого другого дед бы просто убил на месте, и дело с концом!
— Уверяю тебя, мне потребовались все мои осторожность, обаяние и такт, — заявил Рафаэль, сопроводив свои слова энергичным кивком головы.
— И все же мне казалось, что игра стоит свеч, особенно если наш знакомый с фотоаппаратом когда-нибудь даст о себе знать. Как ты помнишь, тогда я еще не знал, что он уже прислал тебе один из своих шедевров.
Рука Джессики, до сих пор спокойно лежавшая у нее на колене, сжалась в кулак, да так крепко, что костяшки пальцев побелели.
— Я всегда знала, что ты руководствуешься только самыми чистыми помыслами и побуждениями, — заявила она с иронией. — И единственное, чего ты хотел, это оградить меня от опасности, верно?
— Совершенно верно, — согласился он без тени смущения. — Больше того, в противном случае я мог оказаться в весьма уязвимой позиции, и мне это совершенно не нравилось. Или ты считаешь, что с моей стороны было бы гораздо мудрее дождаться начала судебных слушаний о банкротстве «Голубой Чайки» и посмотреть, не всплывут ли эти фотографии на самом процессе?
Джессика вспыхнула, и ее брови сурово сошлись на переносице.
— Не хочешь ли ты сказать, что мы с дедом собирались тебя подставить?
— Была у меня такая мысль, — признался Рафаэль. — Не вы, так этот твой распрекрасный кузен, поскольку в обоих эпизодах он тоже крутился где-то неподалеку. В деловом мире порой случается и не такое.
— Это же безумие! — воскликнула Джессика. — Никто из нас не мог предполагать, что ты будешь на этой проклятой вечеринке, да мы и не знали, что это будет за прием и чем все закончится!
— Может быть, ты и не знала. Что касается Кейла и твоего деда, то я бы не говорил столь уверенно. Им вовсе не обязательно было заранее знать, куда я поеду и что буду делать, чтобы приплести меня к этому делу. Как ты, наверное, догадываешься, люди с фотоаппаратами не впервые следуют за мной по пятам.
Джессика догадывалась — догадывалась с тех самых пор, как прочла досье на КМК и ее президента, хранившееся в ящике стола деда. В досье было несколько снимков, на которых Кастеляр был запечатлен в самых разных местах и в обществе разных людей. Судя по тому, как была подобрана информация, этим занималось скорее всего какое-нибудь частное детективное агентство, и детектив, следивший за Рафаэлем, не мог, разумеется, не воспользоваться случаем и не сделать несколько снимков, которые компрометировали объект наблюдения.
Джессика в задумчивости покачала головой и отвернулась.
— Я не нанимала частных детективов и до недавнего времени не подозревала, что за тобой следят, — негромко проговорила она.
— Как ты недавно сказала, теперь мы оба — жертвы. Мы оба оказались под прицелом шантажистов.
В его голосе ясно прозвучала горькая ирония, услышав которую Джессика снова посмотрела на него.
— Ты мне не веришь? — спросила она. — Но тогда почему ты согласился на предложение моего деда? Ведь, что бы ты ни говорил, в том, что между нами произошло, для тебя-то нет ничего постыдного.
— Зато есть для тебя, — хладнокровно ответил он. Джессика покачала головой.
— Просто не знаю, что на меня тогда нашло.
— Вот и я не знаю, но собираюсь это выяснить. Это, кстати, одна из причин, почему я не стал возражать и с радостью принял предложение мистера Фрейзера взять тебя в жены. Кроме того, у этой идеи есть и другие привлекательные стороны. Я ездил в вашу усадьбу для того, чтобы выяснить, согласится ли твой дед на некоторые мои условия. В частности, я хотел, чтобы ты и я работали вместе. Ну и, конечно, мне было просто любопытно…
— Любопытно?
— Мне хотелось узнать, как далеко ты способна зайти.
— И ты… ты пошел на это, хотя и подозревал, что я пытаюсь заманить тебя в ловушку?
Ответ на этот вопрос многое для нее значил, и Джессика дожидалась его с понятным нетерпением и странной тревогой в душе.
— Видишь ли, — негромко ответил Рафаэль, — в случае удачи я выигрывал так много, что рискнуть стоило.
— Ну конечно… В случае удачи ты получал полный контроль над «Голубой Чайкой» и без всякой судебной волокиты, — с горечью кивнула Джессика. В ее глазах было такое разочарование, что Рафаэль чуть заметно вздрогнул.
— Да нет же! — воскликнул он, и в era голосе впервые прозвучало что-то отдаленно напоминающее отчаяние. — Я совсем не это имел в виду, и тебе это прекрасно известно!
Джессика догадывалась, что он мог иметь в виду, но одно дело догадываться, а знать наверняка — совсем Другое. Несколько мгновений она смотрела на него, стараясь унять бешеный стук сердца, и молчала. Яхта тихонько покачивалась на волне, косые лучи солнца заливали палубу ослепительным светом и нестерпимо ярко горели на хромировке лееров. По потолку, отражаясь от воды, скользили солнечные зайчики, где-то пронзительно и резко закричала чайка, а издалека доносился приглушенный шум лодочного мотора.
Наконец Джессика взяла себя в руки.
— Предположим, я передумала, — сказала она, пробежав кончиком языка по пересохшим от волнения губам. — Что тогда?
— Значит, ты все-таки решила пожертвовать собой? Увы, я вынужден тебя огорчить: предложенный тобой товар меня не прельщает. Больше не прельщает.
От унижения и стыда лицо Джессики стало пунцовым.
— Вот и хорошо! — воскликнула она. — Потому что я не продаюсь. Скажи, ты действительно считаешь, что я способна пойти на это ради денег или даже ради хорошей должности?
— А ты разве не способна?
— Разумеется, нет! — с негодованием отрезала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
— Не хочешь же ты сказать, что… что это мой дед предложил тебе жениться на мне?
— Я не возражал, как ты, наверное, помнишь, — сказал Рафаэль голосом, в котором, как и в его обращенном на нее взгляде, читалось мрачное удовлетворение. — Если быть откровенным до конца, то эта мысль появилась у нас с сеньором Фрейзером почти одновременно.
Джессика машинально отодвинулась от него в самый дальний угол дивана.
— Я знаю: дед считает, что еще немного, и я превращусь в высохшую старую деву, но мне непонятно, с чего он вдруг взял, что твоя кандидатура — самая подходящая? — Ее глаза неожиданно расширились от удивления и ужаса. — Если только… — прошептала она, — если только ты не рассказал ему, что произошло между нами в Рио. Н-нет, ты не сделал этого, ты просто не мог!..
— Разумеется, нет, — ответил Рафаэль, но его губы чуть заметно дрогнули. — То есть почти нет.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Только то, что, не вдаваясь в подробности, я дал твоему деду понять, что наши отношения давно вышли за рамки обычного делового общения.
— Господи Иисусе! — потрясенно выдохнула Джессика. — Хотела бы я знать, как тебе удалось сказать ему такое и уйти целым и невредимым. Да любого другого дед бы просто убил на месте, и дело с концом!
— Уверяю тебя, мне потребовались все мои осторожность, обаяние и такт, — заявил Рафаэль, сопроводив свои слова энергичным кивком головы.
— И все же мне казалось, что игра стоит свеч, особенно если наш знакомый с фотоаппаратом когда-нибудь даст о себе знать. Как ты помнишь, тогда я еще не знал, что он уже прислал тебе один из своих шедевров.
Рука Джессики, до сих пор спокойно лежавшая у нее на колене, сжалась в кулак, да так крепко, что костяшки пальцев побелели.
— Я всегда знала, что ты руководствуешься только самыми чистыми помыслами и побуждениями, — заявила она с иронией. — И единственное, чего ты хотел, это оградить меня от опасности, верно?
— Совершенно верно, — согласился он без тени смущения. — Больше того, в противном случае я мог оказаться в весьма уязвимой позиции, и мне это совершенно не нравилось. Или ты считаешь, что с моей стороны было бы гораздо мудрее дождаться начала судебных слушаний о банкротстве «Голубой Чайки» и посмотреть, не всплывут ли эти фотографии на самом процессе?
Джессика вспыхнула, и ее брови сурово сошлись на переносице.
— Не хочешь ли ты сказать, что мы с дедом собирались тебя подставить?
— Была у меня такая мысль, — признался Рафаэль. — Не вы, так этот твой распрекрасный кузен, поскольку в обоих эпизодах он тоже крутился где-то неподалеку. В деловом мире порой случается и не такое.
— Это же безумие! — воскликнула Джессика. — Никто из нас не мог предполагать, что ты будешь на этой проклятой вечеринке, да мы и не знали, что это будет за прием и чем все закончится!
— Может быть, ты и не знала. Что касается Кейла и твоего деда, то я бы не говорил столь уверенно. Им вовсе не обязательно было заранее знать, куда я поеду и что буду делать, чтобы приплести меня к этому делу. Как ты, наверное, догадываешься, люди с фотоаппаратами не впервые следуют за мной по пятам.
Джессика догадывалась — догадывалась с тех самых пор, как прочла досье на КМК и ее президента, хранившееся в ящике стола деда. В досье было несколько снимков, на которых Кастеляр был запечатлен в самых разных местах и в обществе разных людей. Судя по тому, как была подобрана информация, этим занималось скорее всего какое-нибудь частное детективное агентство, и детектив, следивший за Рафаэлем, не мог, разумеется, не воспользоваться случаем и не сделать несколько снимков, которые компрометировали объект наблюдения.
Джессика в задумчивости покачала головой и отвернулась.
— Я не нанимала частных детективов и до недавнего времени не подозревала, что за тобой следят, — негромко проговорила она.
— Как ты недавно сказала, теперь мы оба — жертвы. Мы оба оказались под прицелом шантажистов.
В его голосе ясно прозвучала горькая ирония, услышав которую Джессика снова посмотрела на него.
— Ты мне не веришь? — спросила она. — Но тогда почему ты согласился на предложение моего деда? Ведь, что бы ты ни говорил, в том, что между нами произошло, для тебя-то нет ничего постыдного.
— Зато есть для тебя, — хладнокровно ответил он. Джессика покачала головой.
— Просто не знаю, что на меня тогда нашло.
— Вот и я не знаю, но собираюсь это выяснить. Это, кстати, одна из причин, почему я не стал возражать и с радостью принял предложение мистера Фрейзера взять тебя в жены. Кроме того, у этой идеи есть и другие привлекательные стороны. Я ездил в вашу усадьбу для того, чтобы выяснить, согласится ли твой дед на некоторые мои условия. В частности, я хотел, чтобы ты и я работали вместе. Ну и, конечно, мне было просто любопытно…
— Любопытно?
— Мне хотелось узнать, как далеко ты способна зайти.
— И ты… ты пошел на это, хотя и подозревал, что я пытаюсь заманить тебя в ловушку?
Ответ на этот вопрос многое для нее значил, и Джессика дожидалась его с понятным нетерпением и странной тревогой в душе.
— Видишь ли, — негромко ответил Рафаэль, — в случае удачи я выигрывал так много, что рискнуть стоило.
— Ну конечно… В случае удачи ты получал полный контроль над «Голубой Чайкой» и без всякой судебной волокиты, — с горечью кивнула Джессика. В ее глазах было такое разочарование, что Рафаэль чуть заметно вздрогнул.
— Да нет же! — воскликнул он, и в era голосе впервые прозвучало что-то отдаленно напоминающее отчаяние. — Я совсем не это имел в виду, и тебе это прекрасно известно!
Джессика догадывалась, что он мог иметь в виду, но одно дело догадываться, а знать наверняка — совсем Другое. Несколько мгновений она смотрела на него, стараясь унять бешеный стук сердца, и молчала. Яхта тихонько покачивалась на волне, косые лучи солнца заливали палубу ослепительным светом и нестерпимо ярко горели на хромировке лееров. По потолку, отражаясь от воды, скользили солнечные зайчики, где-то пронзительно и резко закричала чайка, а издалека доносился приглушенный шум лодочного мотора.
Наконец Джессика взяла себя в руки.
— Предположим, я передумала, — сказала она, пробежав кончиком языка по пересохшим от волнения губам. — Что тогда?
— Значит, ты все-таки решила пожертвовать собой? Увы, я вынужден тебя огорчить: предложенный тобой товар меня не прельщает. Больше не прельщает.
От унижения и стыда лицо Джессики стало пунцовым.
— Вот и хорошо! — воскликнула она. — Потому что я не продаюсь. Скажи, ты действительно считаешь, что я способна пойти на это ради денег или даже ради хорошей должности?
— А ты разве не способна?
— Разумеется, нет! — с негодованием отрезала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138