— Девочки, хватит спорить! — перебил он щебет сестер. — Это неприлично. И потом, вы забыли поздороваться еще кое с кем. — Взяв сестер за руки, он подвел их к Серинис, которая стояла у борта, глядя на город. Не успел Бо прикоснуться к ней, как она обернулась. — Серинис, это мои сестры, Сюзанна и Бренна. А вы, девочки, наверняка помните семью Кендолл. Ну так вот, это дочь Маркуса Кендолла, Серинис.
— Серинис Кендолл, Боже мой! — воскликнула Сюзанна, порывисто взяв Серинис за руку. — Я помню, вы часто бывали в Хартхеивене вместе со своим отцом. Как вы изменились с тех пор! Я ни за что не узнала бы вас, если бы не Бо! Как вы здесь очутились? Мы слышали, милая миссис Уинтроп увезла вас в Англию. — Сюзанна, хорошенькая синеглазая брюнетка, огляделась в поисках рослой, величественной дамы, которую всегда считала образцом достоинства. — Она здесь?
— К сожалению, я вернулась на родину одна, — негромко ответила Серинис. — Незадолго до того, как я покинула Англию, миссис Уинтроп скончалась.
— О, Серинис, какая трагедия! Мне так жаль, — сочувственно произнесла Бренна, взяв Серинис за руки. — Но тем не менее мы рады вновь видеть вас. Вы непременно должны навестить нас, как только отдохнете после плавания.
Бо встал за ее спиной. Вероятно, между ними сохранились некие незримые узы, ибо всем своим существом Серинис чувствовала, что он с нетерпением ждет паузы в разговоре, чтобы представить ее как свою жену. Она без труда вообразила себе, как будут сконфужены его сестры.
Но Бренна пустилась в воспоминания, лишив Бо шанса вступить в разговор:
— Серинис, мне помнится, в пансионе вы славились умением рисовать: на ваших рисунках люди выходили как живые. В то время я мечтала, чтобы вы нарисовали мой портрет, по поскольку я была годом или двумя моложе, я так и не осмелилась попросить об этом. Надеюсь, вы по-прежнему рисуете?
— Как Рембрандт, — сообщил Бо с улыбкой.
— Замечательно! — возликовала Бренна, и ее сапфировые глаза сверкнули воодушевлением. — Обязательно расскажу папе! Совсем недавно я слышала, что он ищет художника, который взялся бы написать портрет мамы со мной и Сюзанной. Надо сказать ему, что мы нашли художницу, которой по плечу такая задача.
Серинис улыбнулась жизнерадостной девушке, но вежливость не позволила ей тут же ухватиться за это предложение.
— Пожалуй, не следует настаивать, пока ваш отец не увидит мои работы. Возможно, они ему не понравятся и он предпочтет нанять другого художника.
Чем больше будет расстояние между ней и семьей Бо, тем лучше: иначе они станут лишний раз напоминать ей о неудачном браке. В детстве Серинис любила бывать в гостеприимном доме Бирмингемов и иногда даже представляла себе, как поселится в нем, став женой Бо. Увы, ее ждет другая судьба, поэтому ни к чему воскрешать сладкие воспоминания и мечты…
— Если Бо утверждает, что вы рисуете, как Рембрандт, значит, лучшего художника нам не найти, — дружелюбно заверила ее Сюзанна. — Видите ли, наш брат ценит искусство и разбирается в нем. Но прежде чем осаждать вас просьбами, мы дадим вам время устроиться на новом месте. Вероятно, вы поселитесь у своего дяди?
— Да. Правда, он еще не знает о моем приезде.
— Кстати, я кое-что вспомнила! — вмешалась Бренна. — Бо не знает, что в нашей семье ожидаются перемены!
— Что еще за перемены? — насторожился Бо.
— Сюзанна помолвлена! — торжествующе объявила Бренна. — Майкл Иорк наконец-то купил плантацию в двух милях от нас и сразу после этого явился к папе просить руки Сюзанны, а затем на коленях умолял ее стать его женой. Было так забавно подслушивать за дверью!..
Сюзанна возмутилась:
— Бренна, неужели ты подслушивала нас?
— Конечно! Не только подслушивала, но и подглядывала! — гордо призналась Бренна и обернулась к брату: — В середине апреля мы устроим бал в честь помолвки. Ты вернулся как раз вовремя — вот увидишь, все девушки в округе начнут грезить о помолвках, свадьбах, балах…
— Видишь ли, Бренна, я… — начал Бо, но не успел договорить: подошедший мистер Оукс жестом привлек его внимание.
— Капитан, вас ищет человек, который, похоже, вознамерился купить всю привезенную вами мебель.
— Неужели? — изумленно воскликнул Бо. — Но ведь он ее еще не видел!
— Зато он видел то, что вы привезли в прошлый раз, но тогда ему не досталось ни единой вещицы. Ему не терпится побеседовать с вами, капитан.
Бренна положила ладонь на руку брата:
— Не будем задерживать тебя, Бо. Увидимся вечером. Мама будет в восторге и наверняка захочет увидеть тебя сегодня же. — Подмигнув брату, она лукаво добавила: — Ведь ты всегда был маминым любимчиком. Ее милым малышом. Если послушать, с какой гордостью она говорит о своем первенце, можно подумать, что его рождение было невиданным чудом!
— Не ревнуй, Бренна. — Бо поцеловал сестру в подставленный лоб. Поцеловав также и Сюзанну, он повернулся к Серинис. — Я скоро вернусь, — пробормотал он и направился вслед за мистером Оуксом.
Серинис попрощалась с сестрами Бо, которые вновь пригласили ее в гости. Она приняла приглашение, хотя понимала, что выполнить обещание будет нелегко. Визит к Бирмингемам наверняка причинит ей боль.
Палубу заполонили люди. Бо был занят, и Серинис решила, что пришло самое время улизнуть. Гораздо удобнее уйти не попрощавшись, оберегая сердце от лишних мук. Она знала, что прощание с любым из матросов станет для нее тяжким испытанием, и несмотря на то что ей хотелось поблагодарить за заботу мистера Оукса, Билли и остальных, Серинис решила сделать это в письмах, чтобы не разразиться слезами при расставании.
Ее не ждал экипаж, нанять его было не на что. В одиночестве она пробралась сквозь бурлящую толпу, покинула пристань и остановилась, чтобы отдышаться и переждать неожиданное головокружение. Оглянувшись на корабль, она испытала мучительное сожаление о том, что не смогла дождаться, когда муж покончит с делами и проводит ее. У Серинис защипало в глазах, и она сморгнула слезы. Несмотря на все усилия, избавиться от чувства одиночества и тоски не удалось, и с унылым вздохом она отвернулась от корабля, взяла саквояж и направилась вверх по знакомой улице, уходящей от пристани.
Дом дяди Стерлинга стоял в той части города, которая некогда была обнесена стеной, и хотя стену давно снесли, о ее существовании напоминали мощенные булыжником улицы, проложенные во времена основания города. На одной из таких улочек вдали от оживленных кварталов и находился дом дяди, причем выходил на нее глухой стеной. Три другие стены окружал сад с оградой: помимо обожаемых книг, сад был гордостью дяди. Стерлинга. В памяти Серинис сохранилось немало приятных воспоминаний о том, как она бывала в этом скромном доме вместе с родителями.
Разыскав нужную улицу, Серинис помедлила на тротуаре, пропуская повозку, а затем медленно перешла улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100