— Это было замечательно, — довольно вздохнула Серинис.
— Ничего подобного я еще не испытывал, — признался Бо. — Но от слабости я теперь едва ли способен поднять руку…
— Пожалуйста, не надо! — прошептала Серинис. — Лучше обнимай меня.
Бо прижал ее к себе и с изумлением понял, что его плоть вновь начинает твердеть в ней.
— О-о! — простонала Серинис. — Так еще лучше…
— Что ты делаешь со мной?
— Теперь я уверена, что, кроме меня, тебе никто не нужен.
— Конечно, ведь мне никогда не пресытиться тобой.
— А я проголодалась…
— Ты о чем?
Засмеявшись, Серинис подняла голову.
— О еде, разумеется!
— Тогда, пожалуй, нам следует одеться…
— И лишиться такого удовольствия? — Серинис заерзала на коленях у мужа.
— Выбирай что-нибудь одно, — посоветовал Бо. — Или я, или ужин.
— Тобой мы займемся позже, — со смехом решила Серинис, приподнимаясь. — Кормящей матери не следует забывать о еде.
Бо заметил белую капельку, повисшую на кончике ее соска, подцепил ее пальцем и отправил в рот.
— Неудивительно, что Маркус так любит тебя, — заметил он, облизываясь. — Вкус неописуемый!
Серинис вытерла крохотную лужицу, накапавшую с ее соска на грудь мужа.
— Зато опрятности не хватает.
— Мы с Маркусом не возражаем, — заявил Бо.
— Я и вправду проголодалась.
Серинис наклонилась, чтобы подобрать одежду. Не выдержав такого зрелища, Бо вскочил и слегка шлепнул ее. На вопросительный взгляд жены он ответил улыбкой:
— В следующий раз подумай хорошенько, дорогая, прежде чем подвергать меня такому соблазну. Только благодаря усилию воли мне удалось ограничиться шлепком. А теперь одевайся и пойдем ужинать.
Одевшись, супруги на минутку поднялись в спальню, проведали спящего сына и привели себя в порядок, прежде чем спуститься в столовую.
На длинном обеденном столе уже стояло два прибора. Два бокала были наполнены вином. Пламя свечей отражалось в хрустале, тонком фарфоре и серебре. Бо помог жене сесть за стол, не упустив случая заглянуть сверху в вырез ее платья, а затем прикоснуться губами к се шее.
— Под таким углом твоя грудь нравится мне еще больше, — прошептал он, — но я слышу, сюда идет Джаспер, а я не желаю делиться этим зрелищем с другим мужчиной.
Поспешно запахнув на груди шаль, Серинис с достоинством выпрямилась, как полагалось молодой хозяйке дома. Дворецкий внес в столовую супницу. Наблюдая за женой, Бо не сдержал улыбку при виде контраста между ее нынешней чопорной сдержанностью и недавними проказами, сводившими его с ума. Под ее ласками он становился послушным, как марионетка. Серинис оставалось лишь дергать за веревочки. Когда слуга удалился, Бо поднял тост:
— За тебя, любимая. Надеюсь, тебе никогда не надоест наполнять мое сердце радостью.
Серинис с улыбкой склонила голову, благодаря мужа, и, сделав крохотный глоток, предложила ответный тост:
— За тебя, мой милый рыцарь! Надеюсь, тебе никогда не надоест сражаться с драконами и совершать другие подвиги во славу своей дамы.
— Несомненно, мадам, — откликнулся Бо.
Суп из раков был превосходен — впрочем, чего еще следовало ожидать от столь искусного повара, как Филипп? Вслед за супом были поданы овощи и жареное мясо с соусом из корнишонов и эстрагона. Серинис наслаждалась едой как ребенок, и ее муж не сумел сдержать улыбку:
— Ума не приложу, как тебе удается оставаться стройной, любимая, с таким-то аппетитом!
Серинис многозначительно улыбнулась в ответ.
— Надеюсь лишь на твою помощь и содействие Маркуса.
— Судя по тому, как этот поросенок похрюкивает во время кормежки, несомненно, он целиком возьмет эту задачу на себя.
— Не ревнуй, — ласково упрекнула мужа Серинис. — У тебя не будет причин жаловаться на недостаток внимания.
— Это правда?
Серинис ответила ему жизнерадостным кивком, что вполне заменило клятву.
После ужина они вернулись в кабинет, болтали, держась за руки, и обменивались поцелуями. Вскоре их отвлекла внучка Хетти, Вера, постучавшая в дверь.
— Мистер Маркус проснулся, миссис Серинис, и теперь скандалит… . — Увы, долг зовет! — с притворной обреченностью вздохнула Серинис, поцеловала мужа и поднялась наверх кормить сына. Допив бокал вина, Бо тоже направился в детскую. Вера благоразумно удалилась, оставив супругов с ребенком. Накормив малыша, Серинис заявила, что пришло время вечернего купания, и молодые родители с жаром взялись за дело, смеясь и обмениваясь шутками. Наконец сын был выкупан и вытерт мягким полотенцем. Поцеловав Маркуса в лобик на сон грядущий, Бо на цыпочках вышел из детской. Пока Серинис убаюкивала малыша, Бо выкупался сам.
Немного погодя Серинис уложила сына в колыбель и проскользнула в гардеробную, где ее встретил запах ароматического масла для ванны. Из спальни донесся слабый звон. Приоткрыв дверь, Серинис увидела, что муж поставил бокал вина на тумбочку у кровати. Бо сидел в постели, укрывшись одеялом до пояса и всем видом показывая, что готов к ночи блаженства. Окинув Серинис нетерпеливым взглядом, он осведомился:
— Ты намерена простоять в дверях всю ночь?
— Ни в коем случае, — решительно возразила Серинис. — Дай мне несколько минут, чтобы вымыться.
— Только не вздумай надевать ночную рубашку, — предостерег Бо. — Иначе придется ее зашивать.
— Слушаюсь, сэр!
— И поспеши! — крикнул Бо. — Я прождал целых пятнадцать минут и совсем извелся.
Серинис поспешно избавилась от одежды, вымылась и расчесала волосы, прежде чем набросить белый пеньюар из самой тонкой, самой шелковистой ткани, который Бо купил для нее неделю назад. Сбрызнув духами шею и запястья, Серинис подумала и добавила капельку в ложбинку меж грудей. Наконец, сунув ноги в атласные домашние туфли, она потушила свет и в прозрачном облаке поплыла в спальню.
Бо схватил ее в объятия в тот же миг, как только Серинис опустилась на кровать. На этот раз он любил ее, изумляя ненасытностью и изобретательностью. Задыхаясь и извиваясь всем телом, Серинис отвечала с удвоенным пылом. Они вновь воспарили на сияющих крыльях экстаза, позволив желанию и страсти унести их ввысь.
А когда они спустились на землю, то мгновенно затихли в объятиях друг друга. Испустив блаженный вздох, Серинис положила голову на плечо Бо, ласково поглаживая его по груди. Мир за стенами их дома перестал существовать — его воплощением стало кольцо сомкнутых рук мужа.
На следующее утро, в непривычно ранний час, задняя дверь дома громко хлопнула. Обернувшись, Бо и Серинис увидели входящего в столовую Муна. Лицо старика было озабоченным. Он проковылял к стулу Бо, заканчивающего завтрак.
— Мерзавец мертв, капитан! Сегодня утром его нашли на пристани со вспоротым животом.
— О ком ты говоришь, Мун? — изумился Бо, отталкивая тарелку.
— Об Уилсоне, капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100