— Не беспокойся, я буду внимательно смотреть под ноги и сегодня же велю садовникам расчистить дорожку. После грозы она завалена ветками.
Наконец он освободил меня, я с облегчением вздохнула, и вскоре мы перешли через мост.
— Я была бы очень тебе признательна, если бы ты присмотрел за Стивеном, Джаспер. Ты ведь знаешь, он всегда пренебрегает опасностью.
Он отшвырнул в сторону валявшийся на дороге камень.
— Признаюсь, меня удивляет твоя тревога о Стивене. Я полагал, что вы разошлись до того, как он уехал на Ямайку. Кстати, в регулярных письмах ко мне ты ни разу не упомянула его имени.
— Да… конечно… меня раздосадовала опрометчивость Стивена, приведшая к таким печальным последствиям, но я не хочу, чтобы с ним случилась беда.
Джаспер промолчал.
Мы вошли на конюшенный двор, и я увидела Джайлза, мисс Стедхэм, Нелл и Стивена. Здесь оказался и Джек, что меня весьма удивило.
Заметив мою холодность, он дружелюбно спросил:
— Что-то не так, Аннабель?
Еще бы! Ведь я догадалась, что Джек хочет соблазнить мою гувернантку. Но не говорить же ему об этом при всех.
— Все в порядке, — бросила я.
— А где собаки, мама? — спросил Джайлз, но тут грум вывел из конюшни Ворона. Джек изумленно уставился на меня:
— Уж не собираешься ли ты сесть на этого чумного коня? По-моему, ему самое место в Бедламе.
— На нем поедет Стивен, — сухо ответила я. И, повернувшись к сыну, добавила:
— Собаки остались дома, Джайлз.
— Какой красавец, мама! — с благоговением воскликнул мой сын.
— Да, отменно хорош, — согласился Граймз, одобрительно улыбнувшись Джайлзу.
Мы все с восхищением смотрели на Ворона.
Он и в самом деле бы отменно хорош: длинноногий, стройный, поджарый, с гладкой и блестящей, как эбеновое дерево, шерстью. На умной морде красовалась белая звезда. Но, увы, этот великолепный конь не годился для охоты.
— Судя по всему, он с норовом, — заметила Нелл.
Ворон громко фыркнул и замотал головой.
— Сколько ему лет? — спросил Стивен.
— Четыре года, — ответила я. Конь между тем нетерпеливо рыл землю копытом.
— Видимо, он превосходный скакун. — Джаспер погладил Ворона по холке.
— По словам лорда Карлтона, он обгоняет ветер. — Я улыбнулась.
— Почему этот конь не принимает участия в бегах? — поинтересовался Джаспер.
— В первых же скачках он сбросил жокея, перепрыгнул через ограду и много часов бегал по нью-маркетской вересковой пустоши, — сказала я. — То же повторилось на вторых и третьих бегах. Ворон мог бы получать первые призы, но не желает скакать по трековой дорожке. Лорд Карлтон решил продать его мне, пока он не покалечился.
— Жокеи, вероятно, слишком дергали поводья, — предположил Стивен.
Я оглядела родственников, желая понять, не осуждают ли они меня за это приобретение.
— Может, тебе не стоит садиться на него, Стивен? — спросила я.
— Не беспокойся, все будет хорошо. — Стивен спокойно подошел к Ворону и предложил ему морковь. Когда он вскочил в седло, конь задвигал ушами, однако не встал на дыбы.
Вскоре кавалькада из семи всадников выехала с конюшенного двора.
Ворон скакал впереди рядом со старой охотничьей лошадью Нелл. Зная мирный нрав этой лошади, я надеялась, что она сохранит спокойствие, как бы ни вел себя конь.
Ворон, однако, не проявлял своего норова. Правда, несколько раз он, казалось, готов был рвануться вперед, но Стивену удавалось успокоить его.
Чуткий наездник всегда угадывает, когда лошадь может испугаться. Мирное общение с лошадью вдруг нарушается. Вот тут-то и следует проявить волю, прежде чем лошадь успеет что-нибудь выкинуть.
Отмечу, что такой чуткостью обладают лишь избранные наездники. Только они способны предугадать намерения лошади и помешать их осуществлению. Сама я знала лишь четырех таких наездников, хотя имела дело с лучшими в Англии.
— Смотри, мама, как Ворон слушается дядю Стивена! — удивился Джайлз, ехавший рядом со мной на пони.
— Дядя Стивен может укротить любую лошадь.
— Но ты все-таки лучшая наездница, чем он, — заметил мой преданный сын.
Сзади донесся голос Джека, ехавшего в паре с мисс Стедхэм:
— Никто не умеет управляться с охотничьими лошадьми так, как твоя мать, Джайлз. Никто.
Обернувшись, мальчик спросил:
— Даже дядя Стивен?
— Дядя Стивен вообще не любит охотиться, — ответил Джек.
— Не любит охотиться? — изумился Джайлз.
Боясь, как бы Стивен не начал жалеть бедных лис, я попросила его помолчать. Однако он, взглянув на сына, пояснил ему:
— Я не умею преодолевать препятствия.
Из моей груди вырвался вздох облегчения.
Мы мчались галопом по Даунзу, и Ворон вел себя почти так же смирно, как старая лошадь Нелл. Я с удовольствием поглядывала на широкую спину Стивена, прислушиваясь к болтовне Джаспера с Джайлзом. Солнце, пробиваясь сквозь листву, отбрасывало на тропинку причудливые тени. В воздухе ощущалось первое дыхание осени. Я с удовлетворением заметила, что черная шерсть Ворона блестит от пота, но на губах у него нет пены — верного признака волнения.
Только теперь до меня дошло, что этот вороной красавец самой судьбой предназначен для Стивена. Не успел Стивен, вернувшись домой, пообедать, как к парадному крыльцу для него подали коляску. Я не хотела этой поездки, ибо боялась за его жизнь, но знала, что он ни при каких условиях не откажется от выполнения своего долга. Как только коляска отъехала, я извинилась и ушла к себе в спальню, где прилегла, мучаясь от головной боли.
Марианна поставила мне на лоб холодный компресс, и я пролежала до самого вечера. В висках у меня стучало, и я неотвязно размышляла о романтических чувствах, казалось, охвативших всех членов нашей семьи.
Через несколько часов головная боль стала проходить, но я все же велела передать тете Фанни, что ужинать не буду, и пошла в детскую перекусить с Джайлзом и гувернанткой.
Джека с нами не было, сегодня он наслаждался в столовой изысканными блюдами нашего повара. На ужин в детскую подали овощной суп, холодный ростбиф и хлеб.
Сидя за старым деревянным столом перед тарелкой супа, я озабоченно присматривалась к мисс Стедхэм. Ее сияющее лицо убедило меня в том, что гувернантка влюблена.
Мы старались говорить о том, что было понятно и Джайлзу: о лошадях, о красоте Даунза, о том, стоит ли мне подарить сыну щенка из следующего помета Порции.
После того как мы поужинали и лакеи унесли посуду, я попросила мальчика отвести собак в кухню и там покормить их. Мисс Стедхэм сидела за столом напротив меня. Подождав, когда в коридоре все стихнет, я начала:
— Юджиния, надеюсь, вы не обидитесь, если я буду называть вас просто по имени.
— Конечно, нет, леди Уэстон.
— Пожалуйста, зовите меня Аннабель. Узнав вас, я поняла, что хочу быть не только вашей работо-дательницей, но и подругой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Наконец он освободил меня, я с облегчением вздохнула, и вскоре мы перешли через мост.
— Я была бы очень тебе признательна, если бы ты присмотрел за Стивеном, Джаспер. Ты ведь знаешь, он всегда пренебрегает опасностью.
Он отшвырнул в сторону валявшийся на дороге камень.
— Признаюсь, меня удивляет твоя тревога о Стивене. Я полагал, что вы разошлись до того, как он уехал на Ямайку. Кстати, в регулярных письмах ко мне ты ни разу не упомянула его имени.
— Да… конечно… меня раздосадовала опрометчивость Стивена, приведшая к таким печальным последствиям, но я не хочу, чтобы с ним случилась беда.
Джаспер промолчал.
Мы вошли на конюшенный двор, и я увидела Джайлза, мисс Стедхэм, Нелл и Стивена. Здесь оказался и Джек, что меня весьма удивило.
Заметив мою холодность, он дружелюбно спросил:
— Что-то не так, Аннабель?
Еще бы! Ведь я догадалась, что Джек хочет соблазнить мою гувернантку. Но не говорить же ему об этом при всех.
— Все в порядке, — бросила я.
— А где собаки, мама? — спросил Джайлз, но тут грум вывел из конюшни Ворона. Джек изумленно уставился на меня:
— Уж не собираешься ли ты сесть на этого чумного коня? По-моему, ему самое место в Бедламе.
— На нем поедет Стивен, — сухо ответила я. И, повернувшись к сыну, добавила:
— Собаки остались дома, Джайлз.
— Какой красавец, мама! — с благоговением воскликнул мой сын.
— Да, отменно хорош, — согласился Граймз, одобрительно улыбнувшись Джайлзу.
Мы все с восхищением смотрели на Ворона.
Он и в самом деле бы отменно хорош: длинноногий, стройный, поджарый, с гладкой и блестящей, как эбеновое дерево, шерстью. На умной морде красовалась белая звезда. Но, увы, этот великолепный конь не годился для охоты.
— Судя по всему, он с норовом, — заметила Нелл.
Ворон громко фыркнул и замотал головой.
— Сколько ему лет? — спросил Стивен.
— Четыре года, — ответила я. Конь между тем нетерпеливо рыл землю копытом.
— Видимо, он превосходный скакун. — Джаспер погладил Ворона по холке.
— По словам лорда Карлтона, он обгоняет ветер. — Я улыбнулась.
— Почему этот конь не принимает участия в бегах? — поинтересовался Джаспер.
— В первых же скачках он сбросил жокея, перепрыгнул через ограду и много часов бегал по нью-маркетской вересковой пустоши, — сказала я. — То же повторилось на вторых и третьих бегах. Ворон мог бы получать первые призы, но не желает скакать по трековой дорожке. Лорд Карлтон решил продать его мне, пока он не покалечился.
— Жокеи, вероятно, слишком дергали поводья, — предположил Стивен.
Я оглядела родственников, желая понять, не осуждают ли они меня за это приобретение.
— Может, тебе не стоит садиться на него, Стивен? — спросила я.
— Не беспокойся, все будет хорошо. — Стивен спокойно подошел к Ворону и предложил ему морковь. Когда он вскочил в седло, конь задвигал ушами, однако не встал на дыбы.
Вскоре кавалькада из семи всадников выехала с конюшенного двора.
Ворон скакал впереди рядом со старой охотничьей лошадью Нелл. Зная мирный нрав этой лошади, я надеялась, что она сохранит спокойствие, как бы ни вел себя конь.
Ворон, однако, не проявлял своего норова. Правда, несколько раз он, казалось, готов был рвануться вперед, но Стивену удавалось успокоить его.
Чуткий наездник всегда угадывает, когда лошадь может испугаться. Мирное общение с лошадью вдруг нарушается. Вот тут-то и следует проявить волю, прежде чем лошадь успеет что-нибудь выкинуть.
Отмечу, что такой чуткостью обладают лишь избранные наездники. Только они способны предугадать намерения лошади и помешать их осуществлению. Сама я знала лишь четырех таких наездников, хотя имела дело с лучшими в Англии.
— Смотри, мама, как Ворон слушается дядю Стивена! — удивился Джайлз, ехавший рядом со мной на пони.
— Дядя Стивен может укротить любую лошадь.
— Но ты все-таки лучшая наездница, чем он, — заметил мой преданный сын.
Сзади донесся голос Джека, ехавшего в паре с мисс Стедхэм:
— Никто не умеет управляться с охотничьими лошадьми так, как твоя мать, Джайлз. Никто.
Обернувшись, мальчик спросил:
— Даже дядя Стивен?
— Дядя Стивен вообще не любит охотиться, — ответил Джек.
— Не любит охотиться? — изумился Джайлз.
Боясь, как бы Стивен не начал жалеть бедных лис, я попросила его помолчать. Однако он, взглянув на сына, пояснил ему:
— Я не умею преодолевать препятствия.
Из моей груди вырвался вздох облегчения.
Мы мчались галопом по Даунзу, и Ворон вел себя почти так же смирно, как старая лошадь Нелл. Я с удовольствием поглядывала на широкую спину Стивена, прислушиваясь к болтовне Джаспера с Джайлзом. Солнце, пробиваясь сквозь листву, отбрасывало на тропинку причудливые тени. В воздухе ощущалось первое дыхание осени. Я с удовлетворением заметила, что черная шерсть Ворона блестит от пота, но на губах у него нет пены — верного признака волнения.
Только теперь до меня дошло, что этот вороной красавец самой судьбой предназначен для Стивена. Не успел Стивен, вернувшись домой, пообедать, как к парадному крыльцу для него подали коляску. Я не хотела этой поездки, ибо боялась за его жизнь, но знала, что он ни при каких условиях не откажется от выполнения своего долга. Как только коляска отъехала, я извинилась и ушла к себе в спальню, где прилегла, мучаясь от головной боли.
Марианна поставила мне на лоб холодный компресс, и я пролежала до самого вечера. В висках у меня стучало, и я неотвязно размышляла о романтических чувствах, казалось, охвативших всех членов нашей семьи.
Через несколько часов головная боль стала проходить, но я все же велела передать тете Фанни, что ужинать не буду, и пошла в детскую перекусить с Джайлзом и гувернанткой.
Джека с нами не было, сегодня он наслаждался в столовой изысканными блюдами нашего повара. На ужин в детскую подали овощной суп, холодный ростбиф и хлеб.
Сидя за старым деревянным столом перед тарелкой супа, я озабоченно присматривалась к мисс Стедхэм. Ее сияющее лицо убедило меня в том, что гувернантка влюблена.
Мы старались говорить о том, что было понятно и Джайлзу: о лошадях, о красоте Даунза, о том, стоит ли мне подарить сыну щенка из следующего помета Порции.
После того как мы поужинали и лакеи унесли посуду, я попросила мальчика отвести собак в кухню и там покормить их. Мисс Стедхэм сидела за столом напротив меня. Подождав, когда в коридоре все стихнет, я начала:
— Юджиния, надеюсь, вы не обидитесь, если я буду называть вас просто по имени.
— Конечно, нет, леди Уэстон.
— Пожалуйста, зовите меня Аннабель. Узнав вас, я поняла, что хочу быть не только вашей работо-дательницей, но и подругой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63