Увидев, что рубашка застегнута не на ту пуговицу, Мэри Роуз не сдержала улыбки.
Дуглас не стал рассиживаться.
– У тебя уже есть план? – спросил он Харрисона.
– Завтра я отправлю телеграмму в Сент-Луис одному адвокату, услугами которого я уже пользовался. Он работает в крупной юридической конторе и, возможно, знает какого-нибудь юриста из Южной Каролины. Я найду его, даже если мне придется поехать туда.
– А зачем?
– Чтобы взять заверенные показания у Ливонии и мамы Роуз. Времени мало, надо действовать быстро. И все же это очень нужный и важный шаг, и он обязательно увенчается успехом. Я добьюсь этого!
– Да какой в этом толк? – не понял Дуглас.
– Они должны подтвердить то, что рассказал мне Адам. Сейчас два человека выступают против одного. Я всего лишь уравниваю силы. От души надеюсь, что Ливония нам поможет. Боюсь, ее могут запугать.
Кол с Дугласом кивнули.
– Адам на это не пойдет. Он знает, что случится с Ливонией, когда ее сыновья вернутся домой. Не думаю, что он позволит тебе добиваться от нее каких-то признаний, – сказал Дуглас.
Харрисон не стал спорить с братьями. Он хотел вершить справедливый суд.
– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, а то Мэри Роуз расстроилась.
– Да нет.
– Но ты же ничего не ешь!
Женщина пожала плечами.
– А о чем бы ты хотел поговорить? – спросила она.
– О том, что происходило в Лондоне после твоего отъезда, – ответил за Харрисона вошедший на кухню Трэвис. – Там, наверное, все с цепи сорвались. Тетка небось назвала ее неблагодарной?
Мэри Роуз уставилась в свою тарелку.
– Отцу стало плохо?
– Да, – ответил Харрисон, не желая смягчать суровую правду.
– Как жаль, что он ничего не понял, – прошептала Мэри Роуз.
– Милая, у него была уйма времени, но он не дал тебе ни единого шанса показать себя такой, какая ты есть. У меня с ним был очень серьезный разговор. Похоже, он кое-что осознал. Впрочем, мне было некогда выяснять, так ли это на самом деле!
– А что случилось? Чем Мэри Роуз им не понравилась? – спросил Кол.
– Они страстно жаждали возвращения Виктории. Ни один из них не принял тот факт, что все эти годы Мэри Роуз отнюдь не была жертвой, страдалицей. Никто из них даже не попытался понять, что она за человек. Вместо этого они дружно принялись лепить из нее кого-то другого. Родственники усиленно начали подгонять личность Мэри Роуз под придуманный ими образ дочери Эллиота.
– Под их шедевр, – добавила Мэри Роуз.
– Ты собираешься увезти ее в Англию и начать все сначала, Харрисон? – спросил Дуглас.
– Нет.
Братья заулыбались – они выяснили самое главное.
Супруги Макдональд и братья Клэйборн, беседуя, просидели за столом еще с полчаса. В конце концов все снова заговорили о предстоящем суде, но к этому времени Мэри Роуз уже перекусила.
– Чем мы можем помочь Адаму?
– Очень многим, – ответил Харрисон. – По ходу дела я объясню вам детали. В зале суда ты, Кол, сядешь справа от Адама, а я – слева. Трэвис с Дугласом займут места в первом ряду, а между ними примостится Мэри Роуз. После перерыва – то же самое.
– А почему мне нельзя сидеть рядом с Адамом? – спросила Мэри Роуз.
– Ты должна быть от него как можно дальше, – ответил Макдональд.
Жесткость, с которой были произнесены эти слова, удивила всех присутствующих. Однако никто из братьев не рассердился – в глазах их читалось скорее любопытство, чем гнев.
– Если ты возьмешь его за руку, обнимешь его или похлопаешь по плечу, зал увидит перед собой белую женщину, прикасающуюся к чернокожему мужчине. Людям все известно о вашей семье, и пока они принимают Адама, как одного из братьев Клэйборнов, этим надо воспользоваться, Мэри Роуз. Но все дело в том, что здесь нам предстоит бороться не только против обвинения в убийстве – это было бы еще полбеды. Нам придется столкнуться еще и с людскими предрассудками. Так что я не хочу слушать в связи с этим никаких возражений, – сказал Харрисон, видя, что Мэри Роуз не согласна с ним. – Вы все будете демонстрировать, что поддерживаете Адама – но поддерживаете как семья, а не каждый сам по себе.
– А почему ты решил, что рядом с Адамом должен сидеть Кол, а не я или Трэвис? – поинтересовался Дуглас.
– Чтобы застращать. При виде Кола люди начинают нервничать.
– Тут ты прав, – заметил Кол, самодовольно улыбаясь.
– Пока жюри будет выслушивать свидетелей и разбирать имеющиеся улики. Кол будет внимательно смотреть на присяжных и делать вид, что запоминает малейшие подробности их поведения.
– А это не приведет к обратному эффекту? – спросил Дуглас.
– Нет. Мэри Роуз как-то обмолвилась, что в этих краях люди прежде всего думают о том, как остаться в живых. Если присяжные примут решение, продиктованное их предрассудками, пусть они поймут, что потом им придется иметь дело с Колом.
– Ты дерешься без всяких правил, – заметил Кол. – Мне это нравится.
– Все, что я сейчас сказал, должно остаться между нами. Понятно?
Мэри Роуз зевнула, и Харрисон немедленно отвел ее в спальню.
– У меня для тебя сюрприз, – произнес он. – Сядь на кровать и закрой глаза.
Мэри Роуз повиновалась. Однако, не удержавшись, она все же бросила на мужа взгляд из-под опущенных ресниц и увидела, что он роется в своей сумке.
– Ну что, закрыла?
Мэри Роуз снова крепко смежила веки. Харрисон отвел волосы с ее лица и надел ей на шею что-то холодное. Она все поняла еще до того, как открыла глаза.
– Мамин медальон! – воскликнула она. – Где ты… Голос ее сорвался – она заплакала.
– Он застрял между матрасом и изголовьем кровати.
Мэри Роуз бросилась в объятия мужа. Его тотчас же пронзило желание, и супруги отдались необузданной страсти.
Харрисон знал, что в следующий раз это произойдет не скоро – приближалась буря.
* * *
В последующую неделю Мэри Роуз с Харрисоном виделись очень редко. Большую часть времени Макдональд проводил в доме Белл, внимательно изучая письма Клэйборнов маме Роуз. Те самые, что попали в руки братьев Эддерли. По ночам он сидел в библиотеке, читая письма мамы Роуз к братьям и Мэри Роуз. Он то и дело обращался к блокноту, а затем на веранде обдумывал свой план защиты.
Мэри Роуз чувствовала себя совершенно беспомощной и бесполезной. Каждое утро она спрашивала мужа, не надо ли чем-нибудь помочь. И всегда слышала один и тот же ответ – если ему что-нибудь придет в голову, он даст ей об этом знать.
По мере приближения рокового дня Харрисон становился все озабоченнее. Мэри Роуз вовсе не обижалась: он думал о деле Адама – а это сейчас самое главное.
В воскресенье семья собралась за ужином. Мэри Роуз пообещала, что все получат удовольствие от еды, и потому каждый раз, когда кто-нибудь заговаривал о предстоящем суде, она быстро переводила разговор на другую тему.
– Кол, ты ни разу не спросил меня об Элеоноре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Дуглас не стал рассиживаться.
– У тебя уже есть план? – спросил он Харрисона.
– Завтра я отправлю телеграмму в Сент-Луис одному адвокату, услугами которого я уже пользовался. Он работает в крупной юридической конторе и, возможно, знает какого-нибудь юриста из Южной Каролины. Я найду его, даже если мне придется поехать туда.
– А зачем?
– Чтобы взять заверенные показания у Ливонии и мамы Роуз. Времени мало, надо действовать быстро. И все же это очень нужный и важный шаг, и он обязательно увенчается успехом. Я добьюсь этого!
– Да какой в этом толк? – не понял Дуглас.
– Они должны подтвердить то, что рассказал мне Адам. Сейчас два человека выступают против одного. Я всего лишь уравниваю силы. От души надеюсь, что Ливония нам поможет. Боюсь, ее могут запугать.
Кол с Дугласом кивнули.
– Адам на это не пойдет. Он знает, что случится с Ливонией, когда ее сыновья вернутся домой. Не думаю, что он позволит тебе добиваться от нее каких-то признаний, – сказал Дуглас.
Харрисон не стал спорить с братьями. Он хотел вершить справедливый суд.
– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, а то Мэри Роуз расстроилась.
– Да нет.
– Но ты же ничего не ешь!
Женщина пожала плечами.
– А о чем бы ты хотел поговорить? – спросила она.
– О том, что происходило в Лондоне после твоего отъезда, – ответил за Харрисона вошедший на кухню Трэвис. – Там, наверное, все с цепи сорвались. Тетка небось назвала ее неблагодарной?
Мэри Роуз уставилась в свою тарелку.
– Отцу стало плохо?
– Да, – ответил Харрисон, не желая смягчать суровую правду.
– Как жаль, что он ничего не понял, – прошептала Мэри Роуз.
– Милая, у него была уйма времени, но он не дал тебе ни единого шанса показать себя такой, какая ты есть. У меня с ним был очень серьезный разговор. Похоже, он кое-что осознал. Впрочем, мне было некогда выяснять, так ли это на самом деле!
– А что случилось? Чем Мэри Роуз им не понравилась? – спросил Кол.
– Они страстно жаждали возвращения Виктории. Ни один из них не принял тот факт, что все эти годы Мэри Роуз отнюдь не была жертвой, страдалицей. Никто из них даже не попытался понять, что она за человек. Вместо этого они дружно принялись лепить из нее кого-то другого. Родственники усиленно начали подгонять личность Мэри Роуз под придуманный ими образ дочери Эллиота.
– Под их шедевр, – добавила Мэри Роуз.
– Ты собираешься увезти ее в Англию и начать все сначала, Харрисон? – спросил Дуглас.
– Нет.
Братья заулыбались – они выяснили самое главное.
Супруги Макдональд и братья Клэйборн, беседуя, просидели за столом еще с полчаса. В конце концов все снова заговорили о предстоящем суде, но к этому времени Мэри Роуз уже перекусила.
– Чем мы можем помочь Адаму?
– Очень многим, – ответил Харрисон. – По ходу дела я объясню вам детали. В зале суда ты, Кол, сядешь справа от Адама, а я – слева. Трэвис с Дугласом займут места в первом ряду, а между ними примостится Мэри Роуз. После перерыва – то же самое.
– А почему мне нельзя сидеть рядом с Адамом? – спросила Мэри Роуз.
– Ты должна быть от него как можно дальше, – ответил Макдональд.
Жесткость, с которой были произнесены эти слова, удивила всех присутствующих. Однако никто из братьев не рассердился – в глазах их читалось скорее любопытство, чем гнев.
– Если ты возьмешь его за руку, обнимешь его или похлопаешь по плечу, зал увидит перед собой белую женщину, прикасающуюся к чернокожему мужчине. Людям все известно о вашей семье, и пока они принимают Адама, как одного из братьев Клэйборнов, этим надо воспользоваться, Мэри Роуз. Но все дело в том, что здесь нам предстоит бороться не только против обвинения в убийстве – это было бы еще полбеды. Нам придется столкнуться еще и с людскими предрассудками. Так что я не хочу слушать в связи с этим никаких возражений, – сказал Харрисон, видя, что Мэри Роуз не согласна с ним. – Вы все будете демонстрировать, что поддерживаете Адама – но поддерживаете как семья, а не каждый сам по себе.
– А почему ты решил, что рядом с Адамом должен сидеть Кол, а не я или Трэвис? – поинтересовался Дуглас.
– Чтобы застращать. При виде Кола люди начинают нервничать.
– Тут ты прав, – заметил Кол, самодовольно улыбаясь.
– Пока жюри будет выслушивать свидетелей и разбирать имеющиеся улики. Кол будет внимательно смотреть на присяжных и делать вид, что запоминает малейшие подробности их поведения.
– А это не приведет к обратному эффекту? – спросил Дуглас.
– Нет. Мэри Роуз как-то обмолвилась, что в этих краях люди прежде всего думают о том, как остаться в живых. Если присяжные примут решение, продиктованное их предрассудками, пусть они поймут, что потом им придется иметь дело с Колом.
– Ты дерешься без всяких правил, – заметил Кол. – Мне это нравится.
– Все, что я сейчас сказал, должно остаться между нами. Понятно?
Мэри Роуз зевнула, и Харрисон немедленно отвел ее в спальню.
– У меня для тебя сюрприз, – произнес он. – Сядь на кровать и закрой глаза.
Мэри Роуз повиновалась. Однако, не удержавшись, она все же бросила на мужа взгляд из-под опущенных ресниц и увидела, что он роется в своей сумке.
– Ну что, закрыла?
Мэри Роуз снова крепко смежила веки. Харрисон отвел волосы с ее лица и надел ей на шею что-то холодное. Она все поняла еще до того, как открыла глаза.
– Мамин медальон! – воскликнула она. – Где ты… Голос ее сорвался – она заплакала.
– Он застрял между матрасом и изголовьем кровати.
Мэри Роуз бросилась в объятия мужа. Его тотчас же пронзило желание, и супруги отдались необузданной страсти.
Харрисон знал, что в следующий раз это произойдет не скоро – приближалась буря.
* * *
В последующую неделю Мэри Роуз с Харрисоном виделись очень редко. Большую часть времени Макдональд проводил в доме Белл, внимательно изучая письма Клэйборнов маме Роуз. Те самые, что попали в руки братьев Эддерли. По ночам он сидел в библиотеке, читая письма мамы Роуз к братьям и Мэри Роуз. Он то и дело обращался к блокноту, а затем на веранде обдумывал свой план защиты.
Мэри Роуз чувствовала себя совершенно беспомощной и бесполезной. Каждое утро она спрашивала мужа, не надо ли чем-нибудь помочь. И всегда слышала один и тот же ответ – если ему что-нибудь придет в голову, он даст ей об этом знать.
По мере приближения рокового дня Харрисон становился все озабоченнее. Мэри Роуз вовсе не обижалась: он думал о деле Адама – а это сейчас самое главное.
В воскресенье семья собралась за ужином. Мэри Роуз пообещала, что все получат удовольствие от еды, и потому каждый раз, когда кто-нибудь заговаривал о предстоящем суде, она быстро переводила разговор на другую тему.
– Кол, ты ни разу не спросил меня об Элеоноре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133