..» Вырезая корабль, он все время думал о Джонне.
— Ну, думаю, мне пора идти, — сказал он наконец. — Поднять Джека на ноги будет задачей нелегкой.
Джонна очнулась от своих грез. Она встала, все еще держа в руке подарок Декера.
— Вы можете оставить его здесь, — сказал она. — У меня достаточно слуг, чтобы перенести его в какую-нибудь комнату. Он будет в порядке.
— Вы уверены? Джонна кивнула.
— Я представляю, каким кажусь избитым и немощным, получая от вас подобное предложение.
— Боюсь, что так, — улыбнулась Джонна. Он взглянул на нее с преувеличенным разочарованием. От этого ее улыбка стала еще шире.
— Благодарю вас за то, что вы не дали нам замерзнуть на улице и впустили в дом.
— Я не могла придумать иного способа, чтобы прекратить ваше пение.
Взгляд Декера упал на ее губы. На ямочках в уголках губ играли отсветы огня. У него вылетело из головы все, что он собирался сказать.
— Благодарю вас за подарок, — сказала Джонна. Он поднял глаза и встретился с ней взглядом. Сейчас ее глаза казались скорее синими, чем фиалковыми.
— Жаль, что сейчас над нами нет никакой омелы.
Она кивнула головой:
— Я бы не возражала, если бы вы меня поцеловали.
Так он и сделал. Губы его были нежны и требовательны. Он слегка сжал ладонями ее лицо и уловил ее дыхание. Оно было свежим и теплым. Ему хотелось большего, о чем он не мог просить и чего не мог бы принять. Он поднял голову и почувствовал, что Джонна приподнялась на цыпочках. Он опустил руки ей на плечи и слегка отстранил ее.
— Теперь я пойду, — сказал он. Она открыла глаза и взглянула на него:
— Хорошо.
— Мой плащ? — спросил он. — Мой шарф?
Джонна не сразу собралась с мыслями. Она была рада, что сейчас он не казался самодовольным. Никогда ей еще так не хотелось заплакать.
— Там… — сказала она.
Когда Декер вышел на улицу, снег все еще падал. Он пошевелил плечами, прячась поглубже в плащ. Услышав, как за ним закрылась дверь, он с трудом подавил желание оглянуться. Он легко сбежал по ступенькам, оставляя за собой следы на свежем снегу. Декер разглядел полузасыпанные следы, оставленные им и Джеком, когда они, спотыкаясь, шли к дому Джонны. Хаотичность этих следов вызвала у него улыбку.
Но тут же улыбка исчезла с его лица. Он наклонился, опустил фонарь пониже и стал присматриваться к цепочке следов. Она шла не с той стороны, откуда появились они с Джеком, и была лишь слегка припорошена снегом. Это значило, что следы были почти свежие, такие же, как и его собственные, которые он только что оставил.
Декер из любопытства пошел по этим следам. Хотя в голодные времена он и наловчился присваивать чужую собственность, следопыт из него был неважный. И все-таки он понял, что человек, оставивший следы, стоял какое-то время в четырех ярдах от окна гостиной. Там, где он стоял, снег был умят и следов было много, словно человек переминался с ноги на ногу или топал ногами, чтобы согреться.
Встав на это место, Декер стал медленно поворачиваться, чтобы выяснить, что же так заинтересовало этого человека, и замер, оказавшись лицом прямо перед окном. Находясь в гостиной, он не обратил внимания, что драпировки не были задернуты. Теперь он пожалел об этой оплошности. Отсюда можно было рассмотреть только часть гостиной, но Декер хорошо видел, как Джонна прошла по ней, слегка наклонилась и подняла поднос с чаем и печеньем. Она вышла из гостиной, а Декер все еще продолжал стоять. В эти мгновения ему показалось, что все внутри у него сжалось, а потом опустилось вниз.
Кто-то видел, как он обнимал Джонну Ремингтон. Кто-то видел, как они целовались.
Декер всмотрелся в цепочку следов, уходящую за угол особняка. Он опустил фонарь и задумался над возможными последствиями.
На второй день нового года Декер Торн опять принял командование «Охотницей». Джонна смотрела из своего окна в конторе, как на судно поднимали груз, отправляемый в Лондон. Груз был дорогостоящий. «Охотница» везла несметное количество баррелей сушеного виргинского табака, шелк и ковры с Востока, а также технику для строящихся железных дорог. В этом плавании пассажиров не будет. Пассажирские каюты были забиты тюками хлопка, недавно доставленного из штата Каролина.
Джонна надкусила яблоко. До сих пор она еще ничего не ела. Остальная еда, принесенная для ленча, лежала в корзинке и не привлекала ее. Она задумчиво прижала руку к груди. Под серой тканью платья она чувствовала кусочек слоновой кости, подаренной ей Декером. На другой день после Рождества она отнесла его ювелиру, и тот прикрепил к нему тонкую золотую цепочку. Через два дня Джонна получила медальон и с тех пор носила его постоянно.
Внезапно Джонна опустила руку. Какой-то странный запах заставил ее отвернуться от окна и наморщить нос. Джонна чихнула. Дело не в том, что запах странный, подумала она, он просто здесь неуместен. Бросив яблоко, она побежала к двери.
Из ее складов доносился запах дыма, и это не сулило ничего хорошего.
Контора пустовала, и Джонна вспомнила, что мистер Кэплин говорил о каких-то делах на корабле. Она поспешила вниз по узкой лестнице, выбежала через заднюю дверь и оказалась на складе. Она подняла голову и принюхалась, затаив дыхание, стараясь уловить запах дыма, который так отчетливо ощутила наверху, в конторе.
Помещение склада походило на пещеру, и шаги Джонны жутким эхом раздавались в полной тишине. На складской территории никого не было, все были заняты погрузкой, да и сами склады были почти пусты. За последние три дня «Охотница» была четвертым кораблем, стоявшим под погрузкой, и все они должны были отчалить не позднее завтрашнего дня. Джонна, расхаживая среди оставшихся клетей и бочек, подумала, что ей необычайно повезло.
Прошло несколько минут. Джонна уже начала успокаиваться, хотя и не верила, что запах дыма ей почудился. Она не была склонна к фантазиям.
По левой стороне помещения находилось с полдюжины небольших каморок. Иногда они использовались как рабочие комнаты клерков. Эти комнаты запирались и в основном их использовали для хранения наиболее ценных товаров. Там хранились картины, которые были застрахованы на сумму большую, чем обычно предусматривалось в судовых декларациях. Туда же иногда помещали личные вещи какого-нибудь пассажира по его просьбе.
Хотя две из этих комнат были расположены ближе всего к ее конторе, Джонна решила начать с других. Она полагала, что эти комнаты совершенно пусты.
Когда дошла очередь до них, Джонна заглянула в первую комнату. Она действительно была пуста.
Но когда она отворила дверь второй комнаты, оттуда повалил дым. В небольшое помещение проник воздух, от которого пламя разгорелось еще сильнее. Огонь вырвался из двери и лизнул ее руку и подол платья. Она открыла рот, чтобы позвать на помощь, но жгучий жар опалил ей горло и не дал говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
— Ну, думаю, мне пора идти, — сказал он наконец. — Поднять Джека на ноги будет задачей нелегкой.
Джонна очнулась от своих грез. Она встала, все еще держа в руке подарок Декера.
— Вы можете оставить его здесь, — сказал она. — У меня достаточно слуг, чтобы перенести его в какую-нибудь комнату. Он будет в порядке.
— Вы уверены? Джонна кивнула.
— Я представляю, каким кажусь избитым и немощным, получая от вас подобное предложение.
— Боюсь, что так, — улыбнулась Джонна. Он взглянул на нее с преувеличенным разочарованием. От этого ее улыбка стала еще шире.
— Благодарю вас за то, что вы не дали нам замерзнуть на улице и впустили в дом.
— Я не могла придумать иного способа, чтобы прекратить ваше пение.
Взгляд Декера упал на ее губы. На ямочках в уголках губ играли отсветы огня. У него вылетело из головы все, что он собирался сказать.
— Благодарю вас за подарок, — сказала Джонна. Он поднял глаза и встретился с ней взглядом. Сейчас ее глаза казались скорее синими, чем фиалковыми.
— Жаль, что сейчас над нами нет никакой омелы.
Она кивнула головой:
— Я бы не возражала, если бы вы меня поцеловали.
Так он и сделал. Губы его были нежны и требовательны. Он слегка сжал ладонями ее лицо и уловил ее дыхание. Оно было свежим и теплым. Ему хотелось большего, о чем он не мог просить и чего не мог бы принять. Он поднял голову и почувствовал, что Джонна приподнялась на цыпочках. Он опустил руки ей на плечи и слегка отстранил ее.
— Теперь я пойду, — сказал он. Она открыла глаза и взглянула на него:
— Хорошо.
— Мой плащ? — спросил он. — Мой шарф?
Джонна не сразу собралась с мыслями. Она была рада, что сейчас он не казался самодовольным. Никогда ей еще так не хотелось заплакать.
— Там… — сказала она.
Когда Декер вышел на улицу, снег все еще падал. Он пошевелил плечами, прячась поглубже в плащ. Услышав, как за ним закрылась дверь, он с трудом подавил желание оглянуться. Он легко сбежал по ступенькам, оставляя за собой следы на свежем снегу. Декер разглядел полузасыпанные следы, оставленные им и Джеком, когда они, спотыкаясь, шли к дому Джонны. Хаотичность этих следов вызвала у него улыбку.
Но тут же улыбка исчезла с его лица. Он наклонился, опустил фонарь пониже и стал присматриваться к цепочке следов. Она шла не с той стороны, откуда появились они с Джеком, и была лишь слегка припорошена снегом. Это значило, что следы были почти свежие, такие же, как и его собственные, которые он только что оставил.
Декер из любопытства пошел по этим следам. Хотя в голодные времена он и наловчился присваивать чужую собственность, следопыт из него был неважный. И все-таки он понял, что человек, оставивший следы, стоял какое-то время в четырех ярдах от окна гостиной. Там, где он стоял, снег был умят и следов было много, словно человек переминался с ноги на ногу или топал ногами, чтобы согреться.
Встав на это место, Декер стал медленно поворачиваться, чтобы выяснить, что же так заинтересовало этого человека, и замер, оказавшись лицом прямо перед окном. Находясь в гостиной, он не обратил внимания, что драпировки не были задернуты. Теперь он пожалел об этой оплошности. Отсюда можно было рассмотреть только часть гостиной, но Декер хорошо видел, как Джонна прошла по ней, слегка наклонилась и подняла поднос с чаем и печеньем. Она вышла из гостиной, а Декер все еще продолжал стоять. В эти мгновения ему показалось, что все внутри у него сжалось, а потом опустилось вниз.
Кто-то видел, как он обнимал Джонну Ремингтон. Кто-то видел, как они целовались.
Декер всмотрелся в цепочку следов, уходящую за угол особняка. Он опустил фонарь и задумался над возможными последствиями.
На второй день нового года Декер Торн опять принял командование «Охотницей». Джонна смотрела из своего окна в конторе, как на судно поднимали груз, отправляемый в Лондон. Груз был дорогостоящий. «Охотница» везла несметное количество баррелей сушеного виргинского табака, шелк и ковры с Востока, а также технику для строящихся железных дорог. В этом плавании пассажиров не будет. Пассажирские каюты были забиты тюками хлопка, недавно доставленного из штата Каролина.
Джонна надкусила яблоко. До сих пор она еще ничего не ела. Остальная еда, принесенная для ленча, лежала в корзинке и не привлекала ее. Она задумчиво прижала руку к груди. Под серой тканью платья она чувствовала кусочек слоновой кости, подаренной ей Декером. На другой день после Рождества она отнесла его ювелиру, и тот прикрепил к нему тонкую золотую цепочку. Через два дня Джонна получила медальон и с тех пор носила его постоянно.
Внезапно Джонна опустила руку. Какой-то странный запах заставил ее отвернуться от окна и наморщить нос. Джонна чихнула. Дело не в том, что запах странный, подумала она, он просто здесь неуместен. Бросив яблоко, она побежала к двери.
Из ее складов доносился запах дыма, и это не сулило ничего хорошего.
Контора пустовала, и Джонна вспомнила, что мистер Кэплин говорил о каких-то делах на корабле. Она поспешила вниз по узкой лестнице, выбежала через заднюю дверь и оказалась на складе. Она подняла голову и принюхалась, затаив дыхание, стараясь уловить запах дыма, который так отчетливо ощутила наверху, в конторе.
Помещение склада походило на пещеру, и шаги Джонны жутким эхом раздавались в полной тишине. На складской территории никого не было, все были заняты погрузкой, да и сами склады были почти пусты. За последние три дня «Охотница» была четвертым кораблем, стоявшим под погрузкой, и все они должны были отчалить не позднее завтрашнего дня. Джонна, расхаживая среди оставшихся клетей и бочек, подумала, что ей необычайно повезло.
Прошло несколько минут. Джонна уже начала успокаиваться, хотя и не верила, что запах дыма ей почудился. Она не была склонна к фантазиям.
По левой стороне помещения находилось с полдюжины небольших каморок. Иногда они использовались как рабочие комнаты клерков. Эти комнаты запирались и в основном их использовали для хранения наиболее ценных товаров. Там хранились картины, которые были застрахованы на сумму большую, чем обычно предусматривалось в судовых декларациях. Туда же иногда помещали личные вещи какого-нибудь пассажира по его просьбе.
Хотя две из этих комнат были расположены ближе всего к ее конторе, Джонна решила начать с других. Она полагала, что эти комнаты совершенно пусты.
Когда дошла очередь до них, Джонна заглянула в первую комнату. Она действительно была пуста.
Но когда она отворила дверь второй комнаты, оттуда повалил дым. В небольшое помещение проник воздух, от которого пламя разгорелось еще сильнее. Огонь вырвался из двери и лизнул ее руку и подол платья. Она открыла рот, чтобы позвать на помощь, но жгучий жар опалил ей горло и не дал говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105