Беркли покорно последовала за ним в самый дальний угол игорного зала.
— Отсюда нас не слышно, — заметила она. — И, кажется, даже не видно.
— Мальчишке нельзя жить с тобой в одном номере, — сердито прошептал Грей.
— Отчего же? Это мой номер. Я, плачу за него.
— Ты живешь здесь только потому, что я тебя терплю.
— Ты хочешь сказать, что выгонишь меня на улицу, если я пойду против твоей воли?
— Именно так.
— Но… — Возразить было нечего, и Беркли умолкла. — Это очень низкий поступок. Грей.
— Я никогда не называл себя добрым человеком, — сказал он. — Ты сама так решила.
— Я уже жалею об этом.
— Вот и славно. А теперь послушай меня. Мальчишка может поселиться в твоих комнатах при одном условии.
— Но ты только что говорил…
— Я говорил, что ему нельзя жить вместе с тобой. Если тебя там не будет, это изменит дело.
Беркли нахмурилась. Несмотря на дар предвидения, она не понимала, к чему клонит Грей.
— А где же буду жить я?
— Со мной.
Беркли сидела на скамье у чуть приоткрытого окна в спальне Грея и поглаживала Пандору, уютно свернувшуюся у нее на коленях. Портсмут-сквер наконец погрузилась в тишину. Слышались лишь редкие выкрики и нескладное пение пьяных, хотя большинство гуляк и любителей приключений уже разбрелись по домам. Из игорного зала «Феникса» до Беркли доносились звуки музыки. Только через несколько часов оркестрантов отпустят отдыхать. Они согласились играть до зари.
Беркли зевнула. С восьми до десяти часов она встречала у входа будущих клиентов, после чего, следуя наставлениям Грея, прохаживалась в толпе, задерживалась у столиков, как только кому-нибудь начинало везти, и быстро отходя, едва фортуна отворачивалась от удачливого игрока. Не требовалось особых усилий, чтобы внедрить в головы гостей неверное суждение о причине и следствии. К тому же, помимо слухов о необычайных дарованиях Беркли, ей отныне приписывали способность приносить удачу.
Уже пробило полночь, когда она, наконец, согласилась погадать по ладони. К этому времени Беркли так устала, что боялась заснуть, держа клиента за руку. Холостой старатель из Техаса сколотил немалое состояние на приисках и за игорными столиками. Она предсказала ему очередной успех в ближайшие три месяца и добавила, что сегодня его ожидает крупный выигрыш. Беркли совсем не была уверена ни в том, ни в другом, но, когда она распрощалась с техасцем, тот остался играть в покер в надежде сорвать куш. Девушка подумала, что если у него много денег, удача может со временем повернуться к нему лицом.
После этого она простилась с гостями, разумеется, с разрешения Грея. Он почтительно склонил к ней голову и спросил так тихо, что никто, кроме Беркли, не мог услышать его;
— Где ночует мальчишка?
— В моей спальне.
— В таком случае, надеюсь, ты отправишься в мою.
Гордость помешала Беркли сразу выразить согласие, но Грей ничуть в нем не сомневался. Тем не менее она намеревалась подольше тянуть с ответом.
— Может, он собирается спать в моем номере вместе с Натом, — прошептала она, в который раз посмотрев на часы, стоявшие на каминной полке. Было уже почти два ночи. — Такое вполне возможно. Это в его духе — заставить меня тревожиться целый день, а потом выкинуть неожиданный фокус. — Пандора подняла мордочку, посмотрела на хозяйку с сомнением. — Тебе-то откуда знать? От Грея можно ожидать что угодно.
Весь день Беркли размышляла о своем будущем. Она ухаживала за Майком, помогала Сэму в таверне, советовалась с Энни по поводу меню, но ничто не отвлекало ее от этих мыслей. Девушка подбирала одежду для Ната, вместе с Шоуном расставляла по местам новых работников и все это время обдумывала возникшую перед ней дилемму.
Она могла сейчас же отправиться в «Эльдорадо», «Палас» или любой другой игорный дом. Грей Джейнуэй рассказывал о ней всюду, и любое заведение почло бы за счастье нанять ее. Куда менее Беркли была уверена в том, что их хозяева пожелают ссориться с Греем. С другой стороны, Грей переманил из «Эльдорадо» Энни Джек, поэтому девушка полагала, что найдется по крайней мере один человек, который с удовольствием возьмет ее на работу. Но это отнюдь не значило, что ее жизнь в «Эльдорадо» будет спокойнее, чем в «Фениксе».
Перед Беркли открывалось несколько возможностей. Беда лишь в том, что ни одна из них не привлекала ее.
Осторожно сняв кошку с колен, она поднялась, взяла шаль, лежавшую в изножье кровати Грея, и накинула ее на плечи. Кровать выглядела соблазнительно. Беркли заправила ее, как учил Андерсон — безупречно выровняла свежие простыни, отвернула уголок покрывала, взбила подушки. Неожиданно вспомнив о почившем супруге, она поежилась и вновь села у окна. Пандора подошла к ней, потянулась и положила передние лапы на босые ступни Беркли. Почувствовав прикосновение ее язычка к своим ногам, девушка сонно улыбнулась.
Через час пришел Грей, помог Беркли снять платье и одел ее ко сну. Пока он расстегивал крохотные пуговицы из слоновой кости, Беркли послушно стояла, устало уткнувшись лбом ему в грудь. Избавившись от шести нижних юбок, она повернулась к нему спиной, подставляя застежки корсета, и не замечала снисходительной улыбки Грея.
Несколько минут спустя он погасил лампы и лег рядом с Беркли. Она повернулась к нему лицом и прижала свои озябшие, чуть влажные ступни к его ногам. Грей столкнул Пандору с кровати, и его рука скользнула под подушку Беркли. Их головы почти соприкасались. Ладонь девушки легла ему на грудь, и он накрыл ее рукой.
Грей вспомнил вдруг, что сказала Беркли, впервые взяв его ладонь.
— Ты знала, что окажешься той самой женщиной, которая усложнит мою жизнь? — чуть слышно спросил он.
Над Сан-Франциско занимался рассвет, являя все богатство серых тонов. Густой молочно-белый туман окутал город. Его холодные серые пальцы вползали с площади в комнату. Беркли вспомнила, что оставила окно открытым, открыла один глаз и тут же вновь закрыла его.
— Ты проснулась, — негромко сказал Грей.
— Нет. Еще нет.
Темная бровь Грея лениво приподнялась.
— Вот как?
Беркли остро ощущала его близость. И с закрытыми глазами она знала, что тепло, окружившее ее талию, исходит от руки Грея, а жар, растекающийся между ее ног, — от его бедра. Ночная рубашка Беркли задралась почти до пояса. Она сунула руку под одеяло, чтобы одернуть подол, и её ладонь нащупала твердый бугор, обтянутый фланелью нижнего белья Грея.
— А я проснулся, — сообщил он.
Беркли придвинулась к нему. Грей подтянул ее еще ближе. Обхватив ногами его бедра, она поцеловала его в подбородок. Губы Грея прижались к ее рту, мягко, неторопливо и сонно, хотя он и утверждал, что уже бодрствует.
— Беркли?
— Да?
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
В эту минуту Беркли распутывала тесемку, затянутую на поясе Грея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99