Краем глаза Грей заметил, что Беркли продолжает следить за кораблем.
— Мы можем задержаться, пока «Олбани» не исчезнет из виду.
— Что? О нет. Нам пора. Я счастлива уже от того, что он уехал.
Грей внимательно присмотрелся к жене.
— По тебе не заметно, что ты довольна.. Я бы сказал, как раз наоборот.
Улыбка Беркли усугубила его подозрения.
— Ты не хочешь сказать мне, о чем говорил Андерсон? — спросил Грей и тут же почувствовал, как жена отстраняется. Разочарование, вызванное ее скрытностью, сменилось гневом. Грей натянул вожжи, и лошади прибавили шаг.
Несколько минут прошло в молчании. Беркли смотрела в сторону. Долгое время она не замечала, что фасады игорных домов и лавок проносятся мимо все быстрее, не замечала пешеходов, расступавшихся перед коляской, и только увидев старателя, который едва успел оттащить своего подвыпившего приятеля с мостовой, сообразила, что их лошади могут натворить немало бед.
— Помедленнее, Грей, — попросила Беркли. — Мы чуть не задавили человека…
Стальной взгляд Грея пригвоздил ее к месту, а лошади мчались, не снижая скорости.
Наконец коляска остановилась у «Феникса», и Беркли вошла в отель, не дожидаясь Грея. Он нагнал жену только у двери ее номера и вошел следом за ней. Она тут же обернулась к нему:
— Это было ребячество. Ты мог кого-нибудь покалечить. Да и мы могли пострадать.
Грей прислонился спиной к двери.
— Ты права.
Легко коснувшись его руки, Беркли посмотрела ему в глаза:
— Наверное, я усложнила тебе жизнь сверх всякой меры.
Грей чуть заметно улыбнулся:
— Ну, не то чтобы очень…
Беркли прильнула к нему:
— Не знаю, что и сказать.
Грей не сразу понял, что жена имеет в виду вопрос, который он задал ей почти полчаса назад.
— Тут и думать нечего. Я просто хотел узнать, о чем говорил Андерсон. Повтори его слова, вот и все.
— Это не так просто. Андерсон солгал мне. Все, о чем он сказал, ложь.
— Должно быть, речь шла о чем-то ужасном. Потому-то ты и ударила его.
— Да.
— И по этой же причине не хочешь поделиться со мной?
Она кивнула. Грей взял жену за подбородок и заглянул ей в лицо.
— Боишься, что я поверю ему?
Грей застиг Беркли врасплох, и глаза выдали ее с головой.
— Ты сама почти поверила ему. Вот откуда твои страхи.
— Нет, — неуверенно возразила Беркли.
— Позволь мне самому решать. Он сказал что-то обо мне?
Усадив мужа на диван, Беркли предложила ему выпить. Грей отказался, и все же она принесла виски. К концу ее рассказа Грей не отрывал взгляда от пустого бокала в своих руках. Он и сам не заметил, как выпил виски, но чувствовал на языке его вкус, смешавшийся с подступившей к горлу горечью и оттого особенно отвратительный.
— Все это ложь, — сказал он. — От начала до конца.
— Знаю. — Беркли видела, что Грей сомневается не меньше, чем она.
— Ты мне не сестра.
— Наполовину.
Грей жестом отмел ее замечание:
— И у нас разные отцы.
— Полностью с тобой согласна.
— Андерсон сказал это, чтобы помучить тебя. Он решил, что заставит тебя избавиться от ребенка.
— Конечно.
Однако ночью в постели они не обменялись ни словом, ни прикосновением. Разделявшее их расстояние казалось слишком большим, но все же недостаточным.
Они ненадолго задремали.
Проснувшись, Грей увидел, что лежит в постели один. Его охватил страх, но, потрогав место, где лежала жена, он обнаружил, что простыни еще теплые. Значит, Беркли поднялась недавно.
Грей сел и свесил ноги с кровати, усталый и раздраженный. Откинув волосы, он посмотрел на часы, стоявшие на камине. Только что пробило четыре. Грей еще немного посидел, прислушиваясь, но его окружала тишина, и он осторожно подкрался к двери гардеробной.
Там никого не было. Библиотека и гостиная также оказались пусты. Вернувшись в гардеробную, Грей надел брюки и сорочку. За долгие часы, проведенные им в игорном зале, одежда пропиталась запахом табачного дыма и спиртного.
— Будь ты проклят, Андерсон. — Грей потер шею.
«Надо было убить тебя», — подумал он, на сей раз не высказав мысль вслух.
Грей натянул сапоги. Привычное прикосновение ножа сейчас раздражало его. В тот миг, когда следовало пустить оружие в ход, он не вынул его из ножен, и теперь ему оставалось лишь сожалеть об этом. Грей вновь выругался.
Решив, что Беркли отправилась в комнату Ната, Грей уже собирался покинуть апартаменты, но вдруг краешком глаза уловил шевеление на балконе. Беркли отодвинулась от балюстрады и обхватила себя руками, чтобы согреться. Ей и в голову не пришло надеть плащ или хоть что-то потеплее ночной рубашки. На Беркли не было ни обуви, ни чулок.
Когда Грей подошел к ней, она не обернулась и ничем не выдала удивления. Казалось, жена ждала его. Грей встал за ее спиной.
— Сегодня ночью они вышли на улицы, — сказала Беркли, не оглядываясь. — Будут неприятности.
Грей не спросил, о ком идет речь. Минувшим вечером он видел в толпе гостей «Феникса» нескольких австралийцев, хотя и не подозревал, что Беркли тоже их заметила.
Бобби Берне и Джолли не появились, а Грей полагал, что Беркли вряд ли знает еще кого-нибудь из «гусей».
— Какие именно неприятности?
Она пожала плечами.
— Как ты думаешь, их Андерсон направил?
— Возможно. Но ты здесь ни при чем. Если что-то и случится, то не по твоей вине.
Внезапно Беркли осознала, что Грей не задает обычных вопросов. Его интересовало не то, откуда она знает, а что она знает.
— Сегодня в «Феникс» приходили «гуси», — сказала она. — Ты заметил их?
— Да, но не думал, что ты заметишь.
— Один из них попросил погадать ему по руке. Я не знала, кто он, пока не взяла его ладонь. Потом было уже поздно. Я думала, меня стошнит. — Беркли поежилась, но не от ночной прохлады. Ледяной холод объял ее душу. — Они нигде не появляются поодиночке. Там, где оказался один, найдутся еще с полдюжины.
— Я обнаружил трех. — Впрочем, Грей не догадывался, что мужчина, беседовавший с Беркли, тоже австралиец. Значит, их было по меньшей мере четверо. Однако, вероятнее всего, шестеро, как и считала Беркли. — Когда ждать нападения? Этой ночью?
— Думаю, да. Сначала я не знала об этом, но когда проснулась, у меня уже не оставалось сомнений. Я вышла сюда, надеясь, что увижу их.
— «Гуси», как правило, не прячутся. Устрашение — главное их оружие. Они выступают массой, и никогда по одному. Они скорее промаршируют по Портсмут-сквер с факелами, чем станут промышлять в темных закоулках.
Лицо Беркли исказилось от страха.
— Сегодня ночью они не собираются промышлять. Они будут убивать.
Убеждать Грея не пришлось.
— Иди в комнату и оденься. Я отправлюсь за Доннелом и Сэмом. Нужно вывести постояльцев на площадь. Разбуди Ната и выходи сама. Я хочу точно знать, что ты ждешь меня на улице.
Беркли кивнула:
— Да, конечно. — Коснувшись губами щеки Грея, она проскользнула мимо него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
— Мы можем задержаться, пока «Олбани» не исчезнет из виду.
— Что? О нет. Нам пора. Я счастлива уже от того, что он уехал.
Грей внимательно присмотрелся к жене.
— По тебе не заметно, что ты довольна.. Я бы сказал, как раз наоборот.
Улыбка Беркли усугубила его подозрения.
— Ты не хочешь сказать мне, о чем говорил Андерсон? — спросил Грей и тут же почувствовал, как жена отстраняется. Разочарование, вызванное ее скрытностью, сменилось гневом. Грей натянул вожжи, и лошади прибавили шаг.
Несколько минут прошло в молчании. Беркли смотрела в сторону. Долгое время она не замечала, что фасады игорных домов и лавок проносятся мимо все быстрее, не замечала пешеходов, расступавшихся перед коляской, и только увидев старателя, который едва успел оттащить своего подвыпившего приятеля с мостовой, сообразила, что их лошади могут натворить немало бед.
— Помедленнее, Грей, — попросила Беркли. — Мы чуть не задавили человека…
Стальной взгляд Грея пригвоздил ее к месту, а лошади мчались, не снижая скорости.
Наконец коляска остановилась у «Феникса», и Беркли вошла в отель, не дожидаясь Грея. Он нагнал жену только у двери ее номера и вошел следом за ней. Она тут же обернулась к нему:
— Это было ребячество. Ты мог кого-нибудь покалечить. Да и мы могли пострадать.
Грей прислонился спиной к двери.
— Ты права.
Легко коснувшись его руки, Беркли посмотрела ему в глаза:
— Наверное, я усложнила тебе жизнь сверх всякой меры.
Грей чуть заметно улыбнулся:
— Ну, не то чтобы очень…
Беркли прильнула к нему:
— Не знаю, что и сказать.
Грей не сразу понял, что жена имеет в виду вопрос, который он задал ей почти полчаса назад.
— Тут и думать нечего. Я просто хотел узнать, о чем говорил Андерсон. Повтори его слова, вот и все.
— Это не так просто. Андерсон солгал мне. Все, о чем он сказал, ложь.
— Должно быть, речь шла о чем-то ужасном. Потому-то ты и ударила его.
— Да.
— И по этой же причине не хочешь поделиться со мной?
Она кивнула. Грей взял жену за подбородок и заглянул ей в лицо.
— Боишься, что я поверю ему?
Грей застиг Беркли врасплох, и глаза выдали ее с головой.
— Ты сама почти поверила ему. Вот откуда твои страхи.
— Нет, — неуверенно возразила Беркли.
— Позволь мне самому решать. Он сказал что-то обо мне?
Усадив мужа на диван, Беркли предложила ему выпить. Грей отказался, и все же она принесла виски. К концу ее рассказа Грей не отрывал взгляда от пустого бокала в своих руках. Он и сам не заметил, как выпил виски, но чувствовал на языке его вкус, смешавшийся с подступившей к горлу горечью и оттого особенно отвратительный.
— Все это ложь, — сказал он. — От начала до конца.
— Знаю. — Беркли видела, что Грей сомневается не меньше, чем она.
— Ты мне не сестра.
— Наполовину.
Грей жестом отмел ее замечание:
— И у нас разные отцы.
— Полностью с тобой согласна.
— Андерсон сказал это, чтобы помучить тебя. Он решил, что заставит тебя избавиться от ребенка.
— Конечно.
Однако ночью в постели они не обменялись ни словом, ни прикосновением. Разделявшее их расстояние казалось слишком большим, но все же недостаточным.
Они ненадолго задремали.
Проснувшись, Грей увидел, что лежит в постели один. Его охватил страх, но, потрогав место, где лежала жена, он обнаружил, что простыни еще теплые. Значит, Беркли поднялась недавно.
Грей сел и свесил ноги с кровати, усталый и раздраженный. Откинув волосы, он посмотрел на часы, стоявшие на камине. Только что пробило четыре. Грей еще немного посидел, прислушиваясь, но его окружала тишина, и он осторожно подкрался к двери гардеробной.
Там никого не было. Библиотека и гостиная также оказались пусты. Вернувшись в гардеробную, Грей надел брюки и сорочку. За долгие часы, проведенные им в игорном зале, одежда пропиталась запахом табачного дыма и спиртного.
— Будь ты проклят, Андерсон. — Грей потер шею.
«Надо было убить тебя», — подумал он, на сей раз не высказав мысль вслух.
Грей натянул сапоги. Привычное прикосновение ножа сейчас раздражало его. В тот миг, когда следовало пустить оружие в ход, он не вынул его из ножен, и теперь ему оставалось лишь сожалеть об этом. Грей вновь выругался.
Решив, что Беркли отправилась в комнату Ната, Грей уже собирался покинуть апартаменты, но вдруг краешком глаза уловил шевеление на балконе. Беркли отодвинулась от балюстрады и обхватила себя руками, чтобы согреться. Ей и в голову не пришло надеть плащ или хоть что-то потеплее ночной рубашки. На Беркли не было ни обуви, ни чулок.
Когда Грей подошел к ней, она не обернулась и ничем не выдала удивления. Казалось, жена ждала его. Грей встал за ее спиной.
— Сегодня ночью они вышли на улицы, — сказала Беркли, не оглядываясь. — Будут неприятности.
Грей не спросил, о ком идет речь. Минувшим вечером он видел в толпе гостей «Феникса» нескольких австралийцев, хотя и не подозревал, что Беркли тоже их заметила.
Бобби Берне и Джолли не появились, а Грей полагал, что Беркли вряд ли знает еще кого-нибудь из «гусей».
— Какие именно неприятности?
Она пожала плечами.
— Как ты думаешь, их Андерсон направил?
— Возможно. Но ты здесь ни при чем. Если что-то и случится, то не по твоей вине.
Внезапно Беркли осознала, что Грей не задает обычных вопросов. Его интересовало не то, откуда она знает, а что она знает.
— Сегодня в «Феникс» приходили «гуси», — сказала она. — Ты заметил их?
— Да, но не думал, что ты заметишь.
— Один из них попросил погадать ему по руке. Я не знала, кто он, пока не взяла его ладонь. Потом было уже поздно. Я думала, меня стошнит. — Беркли поежилась, но не от ночной прохлады. Ледяной холод объял ее душу. — Они нигде не появляются поодиночке. Там, где оказался один, найдутся еще с полдюжины.
— Я обнаружил трех. — Впрочем, Грей не догадывался, что мужчина, беседовавший с Беркли, тоже австралиец. Значит, их было по меньшей мере четверо. Однако, вероятнее всего, шестеро, как и считала Беркли. — Когда ждать нападения? Этой ночью?
— Думаю, да. Сначала я не знала об этом, но когда проснулась, у меня уже не оставалось сомнений. Я вышла сюда, надеясь, что увижу их.
— «Гуси», как правило, не прячутся. Устрашение — главное их оружие. Они выступают массой, и никогда по одному. Они скорее промаршируют по Портсмут-сквер с факелами, чем станут промышлять в темных закоулках.
Лицо Беркли исказилось от страха.
— Сегодня ночью они не собираются промышлять. Они будут убивать.
Убеждать Грея не пришлось.
— Иди в комнату и оденься. Я отправлюсь за Доннелом и Сэмом. Нужно вывести постояльцев на площадь. Разбуди Ната и выходи сама. Я хочу точно знать, что ты ждешь меня на улице.
Беркли кивнула:
— Да, конечно. — Коснувшись губами щеки Грея, она проскользнула мимо него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99